Чтение онлайн

ЖАНРЫ

За тебя, Родина!
Шрифт:

Взгляд Шольке выхватил одного из англичан, которому оторвало обе ноги вплоть до самого паха, и бедняга истошно орал, глядя как песок рядом с ним быстро окрашивался кровью. Его руки исступленно молотили воздух, постепенно замедляясь, а потом тело слабо дёрнулось в предсмертных конвульсиях и затихло окончательно.

Ту же самую операцию проделал и второй штурмовик, не встречая никакого сопротивления. Он отбомбился почти туда же где и первый, но эффект неожиданности уже был потерян. Кого-то, наверное, ему тоже удалось прикончить но повторить успех своего ведущего не получилось. Зато одна из его бомб попала в "пирс" и проделала там изрядную прореху, разнеся загнанный в воду "Matador" в клочья. Ревя мотором ведомый тоже стал набирать высоту, а его стрелок повторил пример своего коллеги.

Что и говорить, Шольке нравилось смотреть на работу ребят из "Люфтваффе", недаром их называют "воздушные

пехотинцы". Они здорово помогают им на земле, и в успехах в бою есть немалая заслуга именно парней на "Штукас", которые бесстрашно снижаются почти до деревьев и уничтожают пулемёты, пушки, танки противника, обеспечивая пехоте более безопасное продвижение. Вот только на горизонте, там где стояли корабли, разом засверкали вспышки и Гюнтер перевёл бинокль на море.. Странно, куда стреляют эти эсминцы? Ответ на вопрос пришёл довольно быстро.

Трёхэтажное здание на другой стороне улицы, получив один или даже несколько снарядов, с грохотом разлетелось, осыпав окружающую местность обломками кирпичей, черепицы и тому подобным хламом. Заодно досталось и соседним домам, которые украсились сквозными проломами и загорелись. Проклятье, как они узнали что эсэсовцы уже здесь?! Это же немыслимо, чтобы с корабля разглядеть в окне сидящего на стуле Шольке! У моряков, конечно, хорошая оптика но не настолько же!

Но гадать времени не было, надо спасаться! Мало ли, вдруг англичане решат и его дом разнести в пыль? Поэтому он спешно опустил бинокль, схватил лежащий рядом пистолет-пулемёт, и побежал к выходу из квартиры, крича во всё горло:

– Бруно, Эрих! Быстро все на улицу! Немедленно!!

Из кухни через мгновение вынырнули его подчинённые с удивлёнными лицами но спрашивать о причине приказа не стали. Или сами услышали близкие взрывы либо просто слепо доверились командиру. Но Гюнтер успел заметить как его заместитель спешно прячет в карман штанов кусок колбасы, а его мощные челюсти что-то пережёвывают. Хотя что именно вопрос уже отпал.. У Ханке тоже было довольное лицо, и за пазухой кителя он явно что-то припрятал.

Всей гурьбой они понеслись по дрожащей лестнице вниз, перепрыгивая через несколько ступенек, и очень быстро оказались на улице, которую уже начала заволакивать кирпично-цементная пыль от разрушенного соседнего здания. Остальные его солдаты, ждущие их на улице, явно нервничали, не зная что делать. Прятаться? Но где, если снаряд может попасть в любой дом? Отступить из зоны обстрела? Но это значит бросить командира! Поэтому едва Шольке выскочил из подъезда вместе с Эрихом и Бруно как увидел множество устремлённых на него взглядов, в которых было явное облегчение. Снова приказав всем немедленно отступать Гюнтер во весь дух помчался назад, сопровождаемый топотом десятков ног и немногочисленными ругательствами подчинённых, поносивших тупых англичан и французов..

..И лишь теперь, сидя с закрытыми глазами возле горячего бронетранспортёра после доклада другим офицерам, оберштурмфюрер вдруг вспомнил что забыл предупредить стариков той квартиры тоже выбежать на улицу. Не то чтобы он за них сильно беспокоился, в конце концов это потенциально враждебное местное население, но те ни ему ни его солдатам ничего плохого не сделали, а Гюнтер не испытывал кровожадного желания убивать всех не немцев просто так. Если они не берут в руки оружия и подчиняются новым властям то никакой угрозы им не будет. Что ж, похоже, уже поздно, дом не существует, а значит с большой вероятностью можно предположить что старики стали жертвой "friendly fire". Там откуда они ушли по-прежнему грохотали взрывы, а мелкая дрожь земли передавалась от них даже сюда, на расстоянии почти в километр.

– Оберштурмфюрер! Идите сюда!
– окликнул его командир первого батальона СС Мартин Кольрозер.

С усилием отогнав усталость и желание поспать которые, казалось, успели въестся в его тело навсегда, он поднял опущенную голову и с трудом встал на затёкшие от неудобной позы ноги. И, сопровождаемый сочувственными взглядами Пауля, Бруно, Эриха и других, поспешил к начальству. А оберштурмбаннфюрер СС лишь мрачно отмахнулся, когда Шольке попытался доложиться как положено. Рядом с ним стоял пехотный майор, тоже явно не в настроении, и курил, глубоко затягиваясь. С первого взгляда было понятно что получены очередные неприятные известия и Гюнтер мысленно напрягся, готовясь вновь принять удары судьбы..

– Сейчас разговаривал с нашим Дитрихом..
– без всяких преамбул начал командир батальона, смерив его угрюмым взглядом.
– Он говорит что вражеские корабли ведут огонь по всем улицам, которые ведут на пляж. Другие батальоны, пытавшиеся вырваться туда из города, понесли потери и отошли обратно,

так же как и мы. С одной стороны, это говорит об их отчаянии, поскольку экспедиционный корпус явно потерял последнюю боеспособность и возможности сражаться. С другой.. загнанная крыса часто бросается на смерть, не видя другого выхода спастись. Честно говоря, Зепп и мы, его офицеры, уверены что эта крыса уже беззубая, но в Берлине считают иначе, поэтому приказали оставаться на своих местах и не лезть в атаку до завтрашнего утра.

– А что изменится завтра?
– осмелился спросить Шольке, видя что Кольрозер замолчал, задумавшись о чём-то.

– Завтра утром, по плану Генерального штаба, мы начнём общее наступление на эту перепуганную толпу, оберштурмфюрер! Мы, это значит СС, Вермахт и Люфтваффе.. может и моряки выползут из своего любимого Вильгельмсхафена, чтобы тоже попытаться урвать свой кусок славы. Последует мощный удар с земли и воздуха, с целью окончательно раздавить окружённых и заодно отогнать отсюда эти чёртовы корабли, которые мешают нам своими крупнокалиберными орудиями! Как я понял, сегодня вечером и ночью станет подтягиваться отставшая артиллерия, а лётчики в последний раз почистят свои пёрышки перед финальным аккордом этой затянувшейся драмы.. или трагедии, если угодно. Ну а нам, Шольке, приказали заниматься тем же.. то есть, пополнение боезапаса, уход за техникой, ужин и так далее.. Поэтому дайте команду своим засранцам-головорезам отдыхать до утра и копить силы для решающего боя!

От услышанного Гюнтера охватили противоречивые чувства. Нет, он был рад что его ребятам и ему самому даётся возможность поспать почти всю ночь. Но ведь противник явно не собирается терять это время зря! До утра, если англичанам повезёт, они смогут эвакуировать ещё часть своих солдат! И которые, естественно, потом встретят их на пляжах от Дувра до Плимута. Вот только в данный момент сам Шольке ничего не мог сделать. Всё решал не он и даже не старина Дитрих, а высокие штабы в Берлине. Ему следовало быть благодарным уже за то что в этой реальности им не отдали "стоп-приказ", парализовавший на несколько дней всю группировку войск вокруг Дюнкерка. И сейчас было ясно что во многом именно благодаря ему десятки, а может сотни тысяч вражеских солдат не смогут спастись в Англии а погибнут здесь, или же попадут в плен. Бесспорно, это уже немалая польза для Рейха, но хотелось бы ещё больше. Увы, при всём желании игра в одни ворота не получится, британцы не мальчики для битья. И если сейчас у них одна непрерывная чёрная полоса то это не значит что они уже полностью проиграли и им нечем больно огрызаться. Думать что дело в шляпе и Черчилль посыпает голову пеплом, заранее готовясь бежать в Канаду, не просто глупо а преступление против объективной реальности. Враг всё ещё очень силён и его не следует недооценивать. Чего только стоит его флот который, правда, пока себя не показывает кроме эсминцев. Да и английская авиация, хоть и понесла серьёзные потери, как и "Люфтваффе", но по-прежнему готова бросаться в бой не щадя себя. Это и понятно, британские пилоты отлично знают что сражаются сейчас, по сути, на пороге родного дома, а это очень сильно мотивирует любых солдат, искренне любящих свою Родину.

– Слушаюсь, оберштурмбаннфюрер!
– ответил он, и уже хотел отойти как Кольрозер снова его остановил.

– Постойте.. чуть не забыл..
– досадливо поморщился командир первого батальона СС.
– Вас же вызывали в госпиталь?

– Так точно.. вызывали!
– вспомнил и сам Гюнтер, у которого это тоже вылетело из головы со всеми насущными боевыми заботами.

– В общем, завтра, как только мы, наконец, сковырнем этот гнойный прыщ под названием Дюнкерк, вы сразу поедете туда! Если станут спрашивать почему не приехали сразу то сошлитесь на меня. Если понадобится, напишите рапорт с указанием того что я вас задержал по причине срочной боевой надобности. Всё поняли?
– проинструктировал его Кольрозер.

– Так точно, оберштурмбаннфюрер!
– подтвердил Шольке и, отпущенный восвояси, вернулся к своим людям, наблюдающим со стороны.

Пауль тихо беседовал с Бруно и обер-лейтенантом Шейдеманом, когда Гюнтер подошёл к ним.

– Ну что?
– спросил нетерпеливый друг, видимо, ещё не поставленный в известность о новом приказе.

За пару минут Шольке рассказал всё что ему поведал Кольрозер и устало опустился прямо на тёплый тротуар, испытав желание закрыть глаза и заснуть немедленно. Выслушав его Хофбауэр задумался и молча присел рядом, опёршись спиной о стену дома. Как оказалось, Шейдеман уже знал о приказе и как раз подошёл к ним, чтобы поделиться новостью, но оберштурмфюрер его опередил. Сказав что пойдёт проверить свои танки на соседней улице и потом вернётся обратно, танкист ушёл.

Поделиться с друзьями: