За тебя, Родина!
Шрифт:
То же время, то же место.
Юджин Питерс, лейтенант армии Его Величества.
Притаившись вместе с сержантом Макговерном в разбитом корпусе буксира, наполовину лежащего в воде, он терпеливо ждал подходящего момента. Немцы, пристрелив тяжелораненых и уведя толпы выживших пленных, ушли с пляжа, позволив двум британцам хоть немного расслабиться. И теперь, наблюдая окрестности через одну из пробоин в корпусе, лейтенант Питерс всё равно не терял присутствия духа, рассчитывая ещё побороться с судьбой..
..Вчера вечером, после того как взбунтовавшийся солдат исподтишка подло пристрелил одного из офицеров, Юджин с сержантом были настороже до самой ночи, не зная как всё повернётся дальше. Вдруг прибежит военная полиция и попытается арестовать смутьяна, а
Одни жгли небольшие костры, желая согреться или же подогреть на огне свои скудные запасы еды. Другие ходили туда-сюда, не находя себе места в безвыходной ситуации. Множество людей разговаривали, кричали, ссорились между собой, куда-то шли или бежали, поддавшись призраку надежды. В городе, до первых домов которого отсюда оказалось больше километра, как ни странно, было тихо. Немцы не высовывались оттуда и не стреляли, словно тоже решили отдохнуть перед решающим днём.
Но эвакуация продолжалась, несмотря на ночь. На рейде мигали скупые лучи корабельных прожекторов, включающихся на несколько секунд, не больше. Так же темноту иногда разгоняли огоньки ручных фонариков и красные точки тлеющих сигарет в руках тех кто ещё смог их сохранить в условиях рухнувшего снабжения. Плотно сбитая масса солдат так и стояла на импровизированных причалах, больше всего опасаясь потерять своё место в "очереди жизни", как горько окрестил это зрелище сержант Макговерн. Нечего было и пытаться влезть в их ряды, после того как это хотел сделать тот убитый майор. В лучшем случае вытолкнут и изобьют, в худшем.. в общем, тут глухо. Да и очередь эта двигалась настолько медленно что у лейтенанта были серьёзные сомнения что хотя бы половина её успеет спастись до утра, когда отдохнувшие нацисты с новыми силами займутся ими.
Всё это время его единственный спутник не терял времени даром. Откуда-то добыл пару консервных банок, бобы, сушёные овощи и печенье, скорее всего, остатки пайков в одной из машин. И когда среди ночи голодный Юджин снова проснулся то его нос сразу уловил запах съестного от маленького костерка, разведённого сержантом. Расщепленные доски от патронных ящиков и борта грузовика горели хорошо, придавая толику уюта в этой безрадостной картине хаоса, паники и отчаяния. Макговерн, заметив что Питерс проснулся, без слов протянул ему порцию еды и лейтенант так же безмолвно взял её, кивком поблагодарив за заботу. Поев и хоть немного утихомирив голод Юджин глотнул остатки вина из фляжки и снова заснул под нескончаемый но уже привычный шум, гвалт и прочий звуковой аккомпанемент..
..Пробуждение вышло неожиданным и донельзя громким. Земля тряслась словно настал конец света, вокруг бегали сотни или тысячи людей, обезумевших от страха, оглашая пляж своими дикими криками. Прежде чем Питерс успел опомниться и вскочить на ноги, совсем недалеко что-то взорвалось и на него повалилось тело сержанта, кричащего ему прямо в лицо:
– Лежите, сэр, артобстрел!!!
Впрочем, Юджин успел уже и сам об этом догадаться, всё-таки не первый день на фронте. Понимая что куда-то бежать сейчас смерти подобно, он перевалился на живот и стал лихорадочно оглядываться, пытаясь найти более надёжное убежище чем голый песок. На глаза ему попался разбитый буксир, носовая часть которого прочно обосновалась на суше. Ничего особенного, обычный портовый трудяга, видимо, один из тех кто вывозил отсюда парней в Англию. Что с ним случилось и каким образом он тут оказался гадать было некогда и лейтенант, пихнув сержанта рукой, показал в ту сторону. Тот похвально быстро сообразил что задумал Юджин и первый пополз к судну, извиваясь как червяк на песке.
Буксир чуть накренился в их сторону, в его скуле была рваная пробоина, от неё шла крупная трещина в корпусе. Кое-где обгорелый, почти без надстройки, он манил к себе своим металлическим корпусом, обещая мнимую защиту. Конечно, в случае прямого попадания их бы ничего не спасло, но вот часть осколков его борта могли бы и задержать, уберегая хрупкие человеческие тела. И Питерс шустро пополз вслед за Макговерном, стараясь не терять из виду стёртые подошвы его ботинок и не забыв про
свой пулемёт.К счастью, им удалось без проблем добраться до судна и оба заползли внутрь через пробоину, ободрав форму и кисти рук о зазубренные и изогнутые взрывом части корпуса. Там они и сидели до окончания артобстрела, который закончился примерно через полчаса. За это время борта буксира изукрасились ещё несколькими пробоинами от крупных осколков снарядов, взорвавшихся поблизости, но остатки переборок и трюмного оборудования защитили от них обоих англичан.
Когда всё стихло то настало время агонии окружённых. Через дырки в корпусе они наблюдали как нацисты, ворвавшись на пляж, хладнокровно добили раненых, которые не могли идти самостоятельно, и устроили стрельбу словно в тире по тем кто забежал в воду. И тут, к своему огромному удивлению, Юджин увидел того самого высокого эсэсовского офицера, который уже несколько раз умудрился встретиться ему за эти недели!
Знакомая самодовольная рожа была искажена злостью и презрением, когда тот разговаривал с одним из раненых британских солдат, обвинивших его в расстреле беспомощных беглецов. Другие эсэсовцы столпились рядом, с интересом вслушиваясь в диалог но, как показалось лейтенанту, они вряд ли понимали то что слышали. Злость, охватившая Питерса при виде своего уже личного врага, ещё больше усилилась от слов немца, потому что во многом его мысли пересекались с услышанным. Действительно, если бы большая часть армии не поддалась панике и не упала духом то, скорее всего, не было бы и дюнкеркского котла! Но ничего уже не изменить, и понимание этого буквально жгло душу Юджина.
Потом эсэсовец куда-то уехал на мотоцикле а его подчинённые пошли дальше. Они обошли буксир, почти не осмотрев его; лишь какой-то громила, вооружённый одновременно пулемётом и огнемётом, заглянул в ту самую пробоину, через которую лейтенант вместе с сержантом залезли внутрь. Но в темноте он так ничего и не увидел, благо что оба англичанина схоронились в дальнем углу и почти не дышали. Ещё одно неприятное для Питерса открытие состояло в том что в щель он заметил того самого молодого сучонка-эсэсовца, с которым Юджин схватился в доме на южной окраине Ватандама. Как оказалось, этот щенок, убивший несколько солдат Питерса, не только умудрился выжить при взрыве гранаты и последующем пожаре, но и успел восстановиться от ран! От такой несправедливости руки чесались выпустить в него остаток магазина "Bren", чтобы окончательно добить маленькую тварь но увы, умирать теперь, после того как судьба в который раз подарила ему жизнь, хотелось уже гораздо меньше.
Немцы почти два часа собирали пленных, заставив их унести большую часть трупов товарищей, а затем ушли куда-то, позволив ему с Макговерном перевести дух. Воспользовавшись тем что на время пляж опустел сержант выскользнул наружу, оставив лейтенанта дремать в трюме после скудного завтрака остатками вчерашней пищи.
..Подчинённый разбудил его когда уже почти стемнело. Как оказалось, им обоим улыбнулась настоящая удача, по словам сержанта! Пока Юджин бессовестно дрых внутри буксира Макговерн не терял времени даром. Пригнувшись, а где и ползком, он как-то добыл немецкую окровавленную форму, каску, карабин и теперь, не знай лейтенант его в лицо, то решил бы что перед ним самый настоящий нацист. Но самое главное - тот нашёл способ спастись! Конечно, риск попасться или утонуть был велик, но всяко лучше чем торчать тут на пляже и ждать когда на них случайно наткнутся немецкие трофейщики, которые скоро должны прибыть для описи и складирования вооружения.
По словам Макговерна, после того как он превратился в ряженого немца, сержант сумел найти оторванное целое колесо от лежащего на боку грузовика и, открутив диск, вынул оттуда камеру, предварительно спустив воздух. Там же, в кабине, обнаружился и насос, которым он накачал её снова, укрывшись за корпусом буксира и всячески осторожничая. В отдалении бродили одиночные нацисты, видимо, просто гуляя по пляжу, но никто не заподозрил в нём англичанина из-за чужой формы. Затем ему пришлось проделать то же самое со вторым колесом; повезло что сила взрыва, опрокинувшая машину на бок, пришлась по верхней части, не задев колёса. В довершении сообразительный подчинённый добыл две широкие доски, прикрутил их к обеим камерам обрывком троса и куском каната, и плот готов! Осталось лишь дождаться полной темноты и можно попытать счастья в проливе, взяв курс на северо-запад. Но судьба снова решила поиграть на его нервах..