За тебя, Родина!

Он, не спуская глаз с парня, вышел обратно на улицу и побрёл куда-то в бок, в сторону небольшой группы деревьев, в глубине которой стояла пустая лавочка. Видимо, на ней иногда отдыхали станционные служащие, устраивали перекуры. Саша решил посидеть и потом самому определиться где может быть этот чёртов буфет.

– Эй, погоди!
– раздался сзади голос и, обернувшись, Александр увидел как к нему резво бежит давешний парень. Только теперь на его лице сверкала улыбка и весь он излучал дружелюбие.
– Ты же буфет ищешь? Так я покажу, мне не сложно! Тут недалеко, буквально за углом!

Так, похоже, его хотят "обуть", поставить на гоп-стоп или что-то в этом роде. Наверное, внешность очкастого ботаника-Шурика обманула вора так как в его внезапное дружелюбие Саша не верил. Только что угрожал ножом пырнуть а теперь помочь хочет? Ну-ну.. Что ж, показать "правильному" пацану его место у параши он готов. Заодно и людям поможет сохранить свои вещи. Одни плюсы, как говорится. Кстати, а если у этого дебила есть деньги то он с чистой совестью возьмёт их себе. В конце концов, ограбить грабителя это не то же самое что отнять у честного человека, так что совесть должна молчать.

– Спасибо, парень!
– откликнулся он, улыбнувшись в ответ.
– Тебя как зовут-то? Меня Сергей.

– А меня Лёха, просто Лёха!
– сказал тот, продолжая сверкать улыбкой с парой выбитых зубов во рту.
– Ты один?..

– Ага, один.. Если не сложно, покажи мне этот буфет, ладно? Очень есть хочется!
– извиняющим тоном сказал он, пытаясь всеми силами сыграть роль "домашнего" мальчика.

– Как два пальца!..
– хмыкнул "улыбчивый", цепким взглядом окинув вещмешок Александра.
– А бабосики-то есть на жратву?

– Конечно! Я много скопил чтобы поехать. Надо ещё маме помочь, болеет она!
– он ещё больше разжигал жадность уголовника.
– Я-то у неё один.

– Да, мамке помочь это святое..
– кивал головой Лёха, направляясь сквозь кусты к замызганному кирпичному строению метрах в пятидесяти от здания вокзала, скрытому густыми кустами от взоров людей.

Они подошли к двери с торца этого сооружения откуда явственно несло характерным запахом говна и мочи. На одной стороне здания была грубо намалёвана краской буква "М", а с другой стороны угадывалась большая буква "Ж".

– Разве буфет здесь?
– растерянно спросил Саша, смотря на парня.

– Да, недавно переехал!
– усмехнулся Лёха, погасив улыбку.
– Заходи, фраер, что встал как не родной? Там тебя еда ждёт сколько захочешь..
– и, схватив его за руку, буквально втолкнул во внутрь.

Вокзальный туалет был представлял собой вытянутое помещение с рядом дыр для оправления естественных надобностей и было, как на зло, совершенно пустым. Запах тут стоял, несмотря на открытую настежь дверь, настолько густой что Александр едва не поморщился. Сам пол был не только заплёван харчками и усеян окурками но и покрыт кусками экскрементов и лужами от тех кто, по разным причинам, не смог хорошенько прицелиться в дыру и позорно промахнулся. В этом смраде деловито летали десятки, а может и сотни мух. Да уж, ну и нашёл этот Лёха место для своего злодейства.. Ладно, тем хуже для него самого!

– Ну что, бакланчик, давай сюда своё шмотьё и бабосики, смотреть будем!
– с довольным видом обратился к нему парень, вот только глаза смотрели настороженно и зло.
– А если вздумаешь орать или сдриснуть отсюда то познакомишься с моим пёрышком!
– и быстрым движением вытащил из кармана своё оружие.
– Так что давай по-хорошему и не задерживай? Ферштейн?
– блеснул своим образованием урка.

– Лёха, а ты по честному работать не пробовал?
– осведомился у него Александр, осторожно опуская свой вещмешок перед собой на грязный пол. Злость на таких вот уебанов, которые считают себя самыми умными и наглыми, накатила так сильно что едва получалось её сдерживать.
– Жить как обычный советский человек? Приносить пользу стране, обществу?

– Чтобы пахать как последний работяга?!
– искренне изумился парень, протягивая руку к его вещам.
– Не, я правильный пацан, на такое западло подписаться.. Живу как хочу, беру что хочу!
– и, схватив вещмешок Саши, издевательски рассмеялся.

– Зря! Не хочешь работать? Не будешь! Это я тебе обещаю!
– последние слова он буквально прорычал, чувствуя что готов разорвать этого тупого урку. А потом сильнейший удар ногой по голове отбросил Лёху к грязной кирпичной стене! Нож, совершив пируэт, улетел прямо в одну из дырок. О, как приятно было видеть скрючившееся от боли и шока лицо несостоявшегося вора-грабителя! Прямо душа пела!

– Ты, бля, сука! Я..
– новый удар заставил его заткнуться и хрюкнуть от боли в животе, куда угодил сапог Александра.

– Так, посмотрим чем ты можешь меня порадовать..
– спокойно сказал Саша, присев рядом и бесцеремонно обыскивая парня. Тот сдавленно кашлял, пытаясь вдохнуть воздух, и не мог сопротивляться.
– Хм, неплохо-неплохо!
– удовлетворённо произнёс Александр, вытащив из кармана штанов целый ворох купюр.

– Богато живёшь, Лёха!
– присвистнул он, пересчитывая деньги. Навскидку выходило около двухсот рублей с копейками. Видимо, этот сучонок уже успел кого-то ограбить. Что ж, жертв он не знает, отдавать рубли некому да и самому надо на дорогу. Вдобавок его трофеем стали наручные часы, знаменитые "Павел Буре". Явно кого-то подрезал, гадёныш..
– Ну что, парень, как будем решать вопрос насчёт тебя?

– Я тебя.. урою.. гадом буду..
– с трудом смог прохрипеть тот, глядя на него с бессильной яростью. Завозился, попытавшись встать, но лёгкий толчок Саши снова повалил урку на обоссаный пол.

– Нет, ты не гадом будешь..
– покачал головой Александр, чувствуя себя, на удивление, абсолютно спокойно.
– Но вот работать, как я и говорил, ты точно не сможешь.

На мгновение ему показалось что в нём скрыты две разные личности. Одна являлась тем Сашей который был раньше: неконфликтный, предпочитающий всё решать словами и лишь в крайнем случае пускать в ход кулаки, не слишком бойкий с девушками и вообще не любивший жестокость.

Другая представляла собой иного Александра, который, одновременно нравился и ужасал первого. Он не только не стеснялся действовать жёстко но и явно предпочитал именно такой вариант со всеми кого считал врагом. Особенно это касалось всяких преступников и врагов своей страны. Компромиссы, переговоры, сдержанность в методах противодействия? Нет, не слышал! Плюнуть и забыть что это такое. И сейчас именно он вышел на первый план, ещё дальше отодвинув прежнего Сашу.

Ощущение было странным.. Вообще, Александр терялся в догадках почему он так изменился по характеру, хотя предположения были. Сначала смерть в Берлине. Потом побег в посольство. Кровавая схватка в подземной тюрьме НКВД и первое собственноручное убийство. Жестокая и изнурительная муштра в учебном лагере. Похищение. Снова побег, на этот раз с кучей трупов не врагов а просто делавших своё дело сотрудников, на свою беду оказавшихся на его пути к свободе. Целая череда событий которые могли полностью сломать его.. или закалить до уровня опытного бойца для которого смерть человека обычное дело. Случилось второе. Да, к добру ли к худу, но теперь Саша уже не тот что прежде. Более циничен, жесток, опытен. Только в общении с женщинами его прежняя доброта, ласка и нежность могли проявиться наружу, да и то сдобренные властной уверенностью и решительностью второй ипостаси. В остальном же он напоминал сам себе какого-то, пусть не спецназовца, но десантника, знающего несколько приёмов как для временного выведения человека из строя так и для его убийства. И не стеснявшегося их применять при опасности для него или близких.

– Знаешь, урод, вот смотрю я на тебя..
– начал он говорить, схватив дрожащую правую ладонь Лёхи с грязными ногтями.
– И думаю.. Какого хрена ты живёшь, а? Ведь только всем зло делаешь.. И почему-то уверен что останешься безнаказанным.. А это не так!
– резкий рывок и истошный крик грабителя огласил вонючее помещение, а сам урка расширенными от ужаса глазами уставился на неестественно вывернутый большой палец. Кость выгнула кожу ладони, образовав туго натянутый бугорок.

– Не кричи, я только начал!
– попытался успокоить его Саша, но безрезультатно.
– Сначала я хотел просто убить тебя и скинуть в дырку с дерьмом но увы, не пролезешь ты в неё..
– снова быстрое движение и уже указательный палец постигла судьба большого.