За твоей улыбкой

– Подтверждаю, - тут же отозвалась Аська. – Учитывая, с какими штыками она подходит к знакомству с парнями, жить вы, мама Катя, будете вечно. И восемьдесят кошек с вами. Ну, по сорок на каждую.

– Хорошо, что у нас клубочков на всех хватит, - улыбнулась я, стараясь незаметно стереть намеки на слёзы с лица.

– Ой, Маш, дай мне, пожалуйста, корзину. Повяжу немного перед сном.

Я поставила рядом с мамой на пустую сторону постели корзину с пряжей, и мы с Асей пошли в комнату, где я без сил рухнула на свою постель и почувствовала, как Ася обняла меня, уперевшись подбородком в плечо.

– Всё будет хорошо, - шепнула она.

– Угу, - только и смогла я выронить.

Глава 7. Маша

Глава 7. Маша

Утром глаза я открыла с лёгкостью. Главным образом благодаря тому, что слышала, как мама и Ася смеются на кухне, а по квартире витает запах блинчиков.

Вчерашнего тяжелого разговора будто и не было. На кухне я увидела упаковки от маминых лекарств и пустой стакан рядом. Стало ясно, что Ася лично проследила за тем, чтобы мама приняла все необходимые лекарства и не попыталась схитрить.

Плохо, что мама, похоже, почти не спала ночью. Об этом говорило связанное ею полотно нежно-голубого цвета.

– Решила начать со спинки. Ещё не придумала, какой узор сделать спереди, - пояснила мама. – Какой хочешь?

– Сделай такой же. Чем проще, тем к большим образам подойдёт.

– Наверное, ты права, - согласилась мама с улыбкой.

После завтрака мы с Асей поехали в универ, а после него в кафе.

Профессиональная улыбка уже давалась мне гораздо легче. Она уже стала рефлексом, с которым я подходила к незнакомым мне людям. Тот же рефлекс возникал каждый раз, когда кто-то пытался залезть мне в душу, пытаясь проявить участие к маме. Я улыбалась, отшучивалась, уверяя, что всё под контролем, и тем самым ставила границы, за которые никто не пройдёт. Потому что там, за улыбкой, черная холодная яма, в которой я без сил лежу и плачу, свернувшись калачиком.

Внешне – я сильная, светлая, улыбчивая девушка, которой всё по плечу, которая не унывает.

Но внутри от меня не осталось уже ничего ни светлого, ни улыбчивого. И едва ли ту забитую в темную черную яму напуганную девочку можно назвать сильной.

– Добрый день! – подарила я дежурную улыбку Максиму, достала ручку и блокнот, приготовившись принять заказ. Похоже, этот мужчина любил стабильность и уже второй раз выбрал тот же столик, за которым они вчера сидели, насколько я поняла, с братом. Видимо, данный столик он считал своим настолько, что принес с собой макбук и с очень важным хмурым видом смотрел в него.

– Черный кофе без сахара и что-нибудь пожевать, - бросил он, не посмотрев в мою сторону. Занят, похоже, страшно.

– Пожевать, в смысле…? – всё же, решилась я уточнить.

– В смысле, что-нибудь перекусить, - нервно бросил мужчина и соизволил мазнуть по мне взглядом, чтобы понять, кто тут стоит рядом с ним и тупит. – Бутерброд какой-нибудь… Что-нибудь, короче, - «уточнил» он.

– Хорошо, - продолжила я улыбаться и записала заказ. – Через десять минут ваш заказ будет готов.

– Угу, - выронил Максим, сосредоточенно глядя в макбук.

Зачем-то задержав на нём взгляд, я заметила. Что пуговица его пиджака из последних сил держится на нитке. Подушечки пальцев буквально зачесались от желания пришить её прямо здесь и сейчас. Ненавижу, когда в одежде есть что-то небрежное. Одежда может быть простой, но должна выглядеть ухоженно и опрятно.

– У вас… пуговица, - произнесла я немного неуверенно, указывая, почему-то, оторванную пуговицу на себе. – У пиджака.

– Что? – ещё немного и этот тип прихлопнет меня, как назойливую муху.

– Пуговица у вас на пиджаке. Оторвалась почти.

Максим резко опустил взгляд и коснулся пальцами болтающейся пуговицы. Не раздумывая, оторвал её и закинул в карман пиджака, снова продолжив сосредоточенно пялиться в макбук и что-то печатать.

Как серпом по сердцу. Теперь у него нет пуговицы, ещё и нитки торчат там, где она должна быть.

Всё же, вспомнив, что здесь я официантка, а не швея, я пошла в кухню, где мне попалась Ася.

– Слушай, что ему обычно дают? – спросила я подругу, указав на Максима через небольшое окно в двери. – Он попросил что-нибудь пожевать, но я не знаю, что ему можно дать.

– А, этому! – протянула Аська скучающе. – Дай ему какой-нибудь бутик с лососем и кофе. Обычно ему этого хватает. Обычно, этого большинству хватает, чтобы до ужина дома не помереть.

Бутерброд и горький кофе до вечера? С таким питанием до язвы недалеко.

Будь это любой другой человек, я, может, и дала ему бутерброд и кофе, но я помнила, как Максим проявил участие к посторонней ему девушке, невольно пострадавшей в результате их флирта. Почему бы и мне не проявить хоть немного участия к его ЖКТ?

– Что есть из свободного? – спросила я у поваров.

– Салат зеленый сейчас будет… картошка по-деревенски ещё горячая, пока не разобрали… мясо, курица… рыба в духовке подходит… - в суете перечислил один из поваров.

– Порцию картошки по-деревенски. И мяса немного. В эту же тарелку.

Уже через пару минут заказ был собран. Подумав ещё немного, я добавила стакан воды. Понятия не имею, как можно пить горький кофе безо всего и получать удовольствие. Желудок в таком гуталине, должно быть, жалобно плачет и умоляет его пощадить.

– Ваш заказ, - произнесла я, чтобы Максим отвлекся от макбука и вспомнил, что в кафе он пришёл за тем, чтобы поесть, а не продолжить работу, но уже в другом месте.

– Я просил бутерброд и кофе, - проворчал он возмущенно.

– А я принесла вам картошку и мясо. И вы просили не бутерброды, а что-нибудь пожевать. Вот, пожалуйста. Это жуётся, а ещё вкусно и полезно, - кивнула я в сторону его тарелки. – Ваша вилка, - положила я рядом с тарелкой вилку в салфетке. – И ваш кофе. Вода… считайте её комплиментом от шеф-повара с заботой о вашем желудке.

– Шеф-повар, полагаю, ты? – повёл Максим бровью, и в глазах его я, наконец-то, заметила намек на улыбку.

– Угу, - кивнула я с улыбкой, заметив, что он, всё же, взял вилку и начал есть. – Только настоящему шеф-повару обо мне не рассказывайте, хорошо?

– Постараюсь, - выдохнул мужчина снисходительно.

– И ещё кое-что, - добавила я и тут же стиснула зубы, отчитывая себя внутри за неуместно проявившееся ОКР.

– Что? – поднял на меня взгляд Максим.

– Пуговица. Я могу пришить.