За улыбку ребенка

Горячей воды в этом доме всегда не хватало, но Сэма вполне устроил прохладный душ.

Как приятно возвращаться домой, когда тебя встречают ужином и улыбкой, думал он, благодарно подставляя лицо прохладным струйкам и нащупывая мыло. Уставясь на розовый брусок, он понюхал его, скривился от цветочного запаха, затем пожал плечами и начал намыливаться.

Прошел уже почти год после его попытки создать семью. Они с Паулой встречались целый год, а прожили вместе четыре месяца. Для него это был рекордный срок постоянных отношений. Паула уверяла, что счастлива просто быть рядом, когда он не работает, что ее не беспокоят его дежурства и частое отсутствие по ночам. Однако через два месяца после переезда к нему начала жаловаться.

Когда же она стала намекать, что хочет выйти за него замуж и найти ему другую работу, Сэм понял, что просто не сможет дать ей желаемое. Придя к тому же выводу, она бросила его и вскоре обручилась с бухгалтером.

Разрыв принес ему чувство горечи и разочарования. Не то чтобы он сильно любил Паулу, но она ему очень нравилась. Видя, как его родители любят друг друга, он смутно надеялся найти что-то подобное и для себя, но, когда дошло до дела, вдруг понял, что не в состоянии связать себя обязательствами с женщиной и завести детей.

Сэм начал подозревать, что ему чего-то недостает. Может, он не получил полный набор генов счастья или того, что позволяет другим довольствоваться своей судьбой. Лично он своей судьбой доволен не был. Он также не был доволен своей работой, окружением, будущим – вообще своей жизнью. И совершенно не знал, что с этим делать.

Сэм вышел из душа, с отвращением мотая мокрой головой. Почему вся эта сентиментальщина лезет в голову именно сейчас? Даллас ждет его на кухне с ужином и рассказом о первом дне работы, а он тратит время, оплакивая свои разочарования.

Когда Сэм появился на кухне, Даллас ставила на середину стола жаропрочную стеклянную кастрюльку. Она оглянулась и спросила:

– Ты любишь лазанью?

– Обожаю!

– Прекрасно. Конечно, в такую жару это слишком плотная еда, но, увидев в магазине лапшу для лазаньи, я не смогла удержаться. Надеюсь, получилось. Мне пришлось купить самые дешевые продукты. На гарнир салат из помидоров с огурцами и кукуруза.

– У меня уже слюнки текут. Чем помочь?

– Все готово. Садись. Да, что ты хочешь: холодный чай, молоко или содовую? К сожалению, наш бюджет не предусматривает вино.

Сэм выбрал чай и, усаживаясь, потянулся к лазанье.

– Не знал, что ты умеешь готовить, Сандерс.

– Ты многого обо мне не знаешь, Перри, – сказала она, садясь на свою табуретку.

Она права, подумал Сэм. Он почти ничего не знает о ее жизни. Встречается ли она с кем-нибудь? Он даже не знал, что у нее нет семьи, пока она случайно не обмолвилась накануне. Мать ее бросила. Где же Даллас выросла? В приюте? В приемной семье?

– Тебе удалось поговорить сегодня с нашей дружелюбной соседкой-проституткой?

– С Полли? Да. Она угостила меня кофе и сводила в магазин. А там даже пригрозила бакалейщику, что приведет своих друзей, если он не будет со мной вежлив.

– Как тебе это удалось? – усмехнулся Сэм.

– Убедила, что я недалекая беспомощная женщина, живущая с мерзким типом, эгоистом.

– И она купилась на эту чушь?

– Эй, Перри, я хорошая актриса. А Полли – довольно милая, – добавила Даллас, зачерпывая ложкой густой соус. – Просто ей не повезло. Мать выгнала ее из дома в четырнадцать лет, потому что дружок матери переключил свое внимание на дочку. Как многим бездомным девушкам, ей пришлось зарабатывать на жизнь проституцией.

– Да еще, вероятно, к наркотикам пристрастилась, – цинично добавил Сэм.

– На некоторое время, – тихо подтвердила Даллас. – Но она сказала, что справилась с этим пару лет назад. Хотела накопить денег, чтобы переехать куда-нибудь и начать все сначала, но забеременела.

– Так почему же она не сделала аборт?

– Религиозные убеждения. Она считает это грехом.

– Вижу, Полли много тебе рассказала сегодня. А что она думает делать с ребенком?

– Ребенок – единственное, о чем она не хочет говорить. Сказала только, что не знает, кто его отец. Каждый раз, как я пыталась подвести ее к разговору о будущем ребенка, она меняла тему.

– Ясно: она собирается продать его.

– Возможно. – Даллас нахмурилась. – Но я не знаю, Сэм. Есть что-то…

– Ну ладно, не дави на нее.

Не успели эти слова слететь с его языка, как Сэм осознал, что снова учит Даллас работать, и замер в ожидании резкого отпора. Однако, к его удивлению, она не стала орать и пропустила совет мимо ушей. Не надеясь на то, что ее доброжелательность долговечна, он решил насладиться нежданной передышкой и сказал, что, поскольку Даллас приготовила ужин, будет только справедливо, если он вымоет посуду. Она не спорила.

Оставив безупречную – насколько это было возможно – кухню, полчаса спустя Сэм присоединился к Даллас. Растянувшись на диване в гостиной, она смотрела новости шоу-бизнеса. Последний скандал обсуждался во всех деталях. Маленький телевизор, привезенный Сэмом, не был подключен к кабелю, и изображение было довольно расплывчатое, зато звук вполне приличный.

– Я принес тебе газировку, – сказал Сэм, протягивая банку. – Если не хочешь, отнесу обратно.

– Хочу. Спасибо. – Даллас щелкнула крышкой.

– Не стоит благодарности. Подвинься, не умею смотреть телевизор со стула.

Даллас скривилась, но покорно и довольно неуклюже – из-за огромного живота освободила ему место на диване рядом с собой.

– Мне весь вечер хотелось снять эту штуковину, но, пожалуй, надо привыкать.

– Да. Должно быть, неудобно, – ответил Сэм. – Как ты выдерживаешь?

– Спина и ноги смертельно болят, – призналась она, затем слабо улыбнулась. – Полли говорит, что это неизбежно. Думаю, тебе не хочется услышать обо всех неприятностях, на которые она жаловалась.

Сэм рассмеялся.

– Ладно. Наверное, пора устроить еще одну шумную ссору?

Даллас застонала.

– Я слишком устала сегодня. Мы же ссорились утром. Нельзя ли подождать до твоего завтрашнего возвращения с работы? Ты сможешь наорать на меня за то, что ужин не готов, или еще за что-нибудь.

– Да, пожалуй, – усмехнулся Сэм. – Никогда не думал, что ты упустишь шанс обозвать меня парой крепких словечек.

– Я приберегу их до завтра.

Усталые, они провели вечер тихо. Даже приятно, подумала Даллас, когда в десять часов начались «Новости». Кто бы мог представить, что она и Сэм протянут целый вечер без ссоры?