За Веру, Царя и Отечество

Отечественными изобретателями Федоровым, Токаревым, Рощепеем были уже созданы образцы автоматических винтовок. В 1904 г. мичманом Власовым и капитаном Гобято был изобретен и впервые применен миномет. Появлялись образцы ручных пулеметов, "противосамолетных" орудий. В.Д. Ментелеевым был сконструирован первый танк "Вездеход". Правда, эти виды вооружения оставались еще на уровне разработок, но к началу войны их не было и в других армиях. Кстати, в европейских армиях еще не было и ручных гранат их считали очень сложным и опасным оружием. У немцев, например, гранаты при необходимости изготовлялись не на заводах, а саперами - и ими же применялись. У русских гранаты уже производились, начали поступать в войска, и новое Наставление для пехоты предусматривало забрасывание противника гранатами перед штыковым ударом. Но к практическому обучению этим действиям части еще не приступили.

Развивалась военная наука. Издавались весьма глубокие, вполне соответствующие современным условиям, работы военных теоретиков: Н.П. Михневича - "Стратегия", А.Г. Елчанинова - "Ведение современного боя", В.А. Черемисова - "Основы современного военного искусства", А.А. Незнамова "Современная война". На основе новейших теорий в 1912 г. был принят "Устав полевой службы", "Наставление для действий полевой артиллерии в бою", в 1914 г.

– "Наставление для действий пехоты в бою" и "Наставление по ведению стрельбы из винтовки, карабина и револьвера". Стратегия и тактика были передовыми для того времени, в частности, учитывался и опыт Японской. Главным видом боевых действий признавалось наступление, но должное внимание уделялось и обороне. В атаках применялись более редкие боевые порядки, чем в других европейских армиях (интервалы до 5 шагов). Применялось переползание, движение перебежками, выдвижение отделениями или одиночными солдатами от позиции к позиции под прикрытием огня тех, кто остается на месте. Не требовалось общего равнения или какой-нибудь заданной последовательности. Наставление гласило: "Атака должна быть быстрой, решительной, стихийной, как ураган". Причем не только в обороне, но и в наступлении от солдат требовалось самоокапывание.

Всей армией изучался встречный бой, действия в ночных условиях, вместо "ударной", т.е. штыковой, вводилась "огневая" тактика. Русская пехота в стрельбе показывала очень высокие результаты, а артиллеристы не знали себе равных - в их среде считалось делом чести не только метко стрелять, но и досконально, вплоть до винтиков, знать свое орудие. Русская артиллерия впервые применила в Японскую стрельбу с закрытых позиций с помощью угломера и панорамы, а для корректировки огня использовала аэростаты. Прекрасно

Планы и развертывание сторон

была подготовлена и кавалерия - и обучалась она действиям не только в конных, но и в пеших строях. Кадровая русская армия превосходила германскую и по "качеству" бойцов. Солдаты в ней служили в прямом смысле слова отборные. Ведь Россия содержала гораздо меньшие вооруженные силы, чем позволяли ее человеческие ресурсы. И из призывников медицинские комиссии отбирали лишь около 52%! Не просто "годных", а только самых здоровых и сильных. В то время как в Германии отсев составлял всего 3% - не брали разве что инвалидов. На очень высоком уровне находилась в России подготовка офицерского и унтер-офицерского состава. А уж у выпускника Академии Генштаба подготовка была поистине энциклопедической, они получали колоссальный объем теоретических и практических знаний в самых различных областях. Важная роль отводилась индивидуальному обучению на всех уровнях, тезисы классика военной педагогики М.И. Драгомирова требовали "близко общаться с подчиненными"; "ставить службу выше личных дел"; "не бояться самостоятельности"; "действовать целеустремленно".

Очень высоко ставилось понятие офицерской чести. Драгомиров даже поучал: "Офицер должен быть смирен и безобиден, как овечка, но малейшее посягательство на оскорбление его действием должно вызывать с его стороны возмездие оружием мгновенное, рефлекторное". Дуэли в русской армии существовали официально и запрещались только на время войны. Но и понятию солдатской чести придавалось огромное значение. Устав гласил: "Солдат есть имя общее, знаменитое, имя солдата носит всякий военный служащий от генерала до последнего рядового". Армия воспитывалась в строгом религиозном духе. Однако при этом допускалась и широкая веротерпимость - мусульманам, католикам, лютеранам, даже язычникам из народов Поволжья и Сибири разрешалось отправлять свои обряды, а присягу каждый принимал по обычаям своей веры. Но, кстати, роль полковых священников не сводилась только к религиозной. Они учились и умели понимать саму душу солдата и, уж наверное, дали бы фору большинству современных психологов.

Разумеется, и у русской армии были свои слабые стороны. Так, со времен Петра, который ввел единую "Табель о рангах" и рассылал своих доверенных военных на любые должности, сохранялась практика назначать офицеров и генералов на посты в гражданской администрации. Чины и выслуга при этом шли, и потом их, уже забывших о строевой службе, могли вернуть в армию. Сохранялась и практика переводов из гвардии и Генштаба в армейские части с преимуществом перед армейскими офицерами. Но переводили-то обычно худших, и получалось, что они затирали талантливых армейцев. Важную роль при назначениях играло и старшинство пребывания в том или ином чине. Очень плохо была поставлена подготовка резерва. Сборы и учения запасников проводились только у казаков. А солдат обладал лишь теми знаниями и умением, которые приобрел на действительной. Ну а те самые 48 %, что отсеивались и попадали в ополчение, подготовки не имели вообще. С офицерским резервом дело обстояло еще хуже. Это были выпускники вузов, получавшие с дипломом чин прапорщика запаса, но о службе не имевшие понятия, или офицеры, уволенные по возрасту, состоянию здоровья, за проступки.

Долгое время в России недооценивалась тяжелая артиллерия - под влиянием французских теорий и германской дезинформации (перед войной немцы усиленно ругали крупнокалиберные орудия). Позже, правда, спохватились, и по новой военной программе артиллерию предполагалось значительно усилить. На корпус должно было приходиться 156 орудий, из них 24 тяжелых. Но выполнение этих планов только начиналось, и к началу войны на корпус приходилось 108 пушек, из них 12 тяжелых - 122 или 152 мм. Крайне уязвимым местом стала и ориентация военного министерства на иностранных производителей. Возглавлял это министерство генерал от кавалерии Владимир Александрович Сухомлинов. Он был довольно толковым администратором и для подготовки страны к войне сделал действительно много. Но и чрезмерным рвением не отличался, работал "от" и "до". И в решении служебных вопросов действовал по линии минимизации усилий. А вместо того чтобы развивать отечественную промышленную базу, оказывалось проще, а то и дешевле, сделать заказы в Англии, Франции, даже Германии. Заказал, заплатил, получил - не надо договариваться с заводчиками о перепрофилировании, утрясать технические детали, отлаживать, контролировать. За рубежом изготовлялись для русской армии те же тяжелые орудия, самолеты, моторы, даже часть боеприпасов.

Не исключено, что предпочтение иностранцам было и не бескорыстным, такое за министром замечалось, поскольку он постоянно нуждался в деньгах. Имел неосторожность в 60 лет жениться на 28-летней красавице, оказавшейся особой чрезвычайно ветреной и расточительной. Впрочем, Сухомлинов вообще был знаменит своим легкомыслием и беспечностью. В ответ на претензии французов насчет неготовности к войне ляпнул в интервью газете "Новое Время": "Россия готова, а готова ли Франция?" - подарив новую зацепку германской пропаганде. А среди тех, кто наставлял ему рога с супругой Еленой Викторовной, был и резидент австрийской разведки Альтшиллер. В служебные же "мелочи" министр вникать не любил. На январь 1914 г. из ассигнований, выделенных военному ведомству, накопилась огромная сумма в 250 млн. руб., которые просто не удосужились использовать. Министерство почти не следило за своевременностью выполнения заказов заводами, графики поставок срывались. Но царю Сухомлинов умел нравиться и оставался на своем посту.

План Шлиффена был в России известен. Немцы подбросили русской разведке фальшивку, но генштабисты определили, что это дезинформация, а "от противного" восстановили и истинную информацию, которую противник хотел исказить. А русские планы предусматривали два варианта действий. Вариант "А" - если первый удар немцев обрушится на Францию, и вариант "Г" - если на Россию. По первому варианту, который и начал осуществляться, основная группировка, 4 армии (52% всех сил), сосредотачивались против Австро-Венгрии. Встречными ударами из Польши и с Украины они должны были уничтожить вражескую группировку в Галиции и развивать наступление на Вену и Будапешт. Против Германии действовали 2 армии (33% сил). Их целью было сходящимися ударами с востока, из Литвы, и с юга, из Польши разгромить немцев в Восточной Пруссии и создать угрозу центральным районам Германии таким образом оттянув на себя войска из Франции. Кстати, впервые в военном искусстве в России создавались такие оперативные объединения, как фронты,в Германии, Австрии, Франции все армии, где бы они ни действовали, пока замыкались на единственный орган управления, Ставку. А кроме Северо-Западного и Юго-Западного фронтов, развертывались две отдельные армии (15% сил) - 6-я для прикрытия Петрограда и побережья Балтики, и 7-я для защиты румынской границы и берегов Черного моря.

Сперва считалось, что Верховным Главнокомандующим станет царь, а фактическое руководство достанется его начальнику штаба. Поэтому особую важность приобретал пост начальника Генштаба, который и займет данное место. На эту должность в 1914 г. прочили талантливого стратега М.В. Алексеева. Но Сухомлинов придрался, что он, будучи выходцем из низов, не знает языков - как же он, мол, будет общаться с союзниками? И назначен был Н.Н. Янушкевич, прежде возглавлявший Академию Генштаба. А на должность генерал-квартирмейстера, отвечающего за всю оперативную работу, он выбрал ген. Данилова. Но в дни июльского кризиса царя уговорили не принимать на себя командование. Пост предложили Сухомлинову - однако на этот раз он имел благоразумие отказаться.

И Верховным Главнокомандующим стал 58-летний великий князь Николай Николаевич. Это был опытный и мужественный военачальник, генерал от кавалерии. Закончил Академию Генштаба и прославился в Русско-турецкой войне, когда одним из первых под огнем форсировал на понтоне Дунай. Достойно сражался на Шипке и был награжден орданом Св. Георгия IV степени. С 1895 г. являлся генералом-инспектором кавалерии, а с 1905 г. командующим войсками Петербургского округа. Возглавлял военный совет, проводивший реорганизацию армии после Японской. Лично знал и помнил всех офицеров, с кем когда-либо встречался, и многих солдат. И обладал в войсках огромным авторитетом. Брусилов вспоминал: "По моему мнению, в это время лучшего Верховного Главнокомандующего найти было нельзя... Это - человек, несомненно всецело преданный военному делу, и теоретически, и практически знавший и любивший военное ремесло... Назначение его Верховным Главнокомандующим вызвало глубокое удовлетворение в армии. Войска верили в него...". Причем отметим, что писалось это уже при советской власти, когда Николай Николаевич был одним из лидеров белой эмиграции. А значит, подобный отзыв тем более "дорогого стоит". Кстати, и немцы оценивали его высоко, считали "жестким и умелым противником, обладающим железными нервами". А некоторые его стратегические идеи Людендорф называл "в высшей степени смелыми и блестящими".