За Веру, Царя и Отечество!
Шрифт:
Примерно с такими мыслями я провел остаток дня. Ужин мне принес Пашка, а когда я, морщась, начал глотать исходящую паром горячую мясную похлебку, парень, покосившись на мою лежащую в стороне фуражку, вынул из кармана и положил на служивший импровизированным столиком металлический ящик из-под патронов горку серебряных имперских монет.
– Держи Таня. Это твоя доля от наших ребят. Здесь ровно сто марок Райха.
– Это еще что за новости?
– Чуть не поперхнулся я похлебкой, не поняв в первый момент, в чем тут дело.
– Доля за что? Вы казенные одеяла что ли налево толкнули? Или, не приведи Господь, маготехнику?
– Нет, конечно, - поспешил оправдаться Пашка.
– Это выигрыш... Мы с Юлей и другими комэсками поставили на вашу ничью.
– А почему вы, паршивцы, не ставили на мою победу?
– В первый момент я почувствовал лишь сильное возмущение.
– Получается, вы во мне сомневались? В своем любимом командире?!
– Что-ты, что-ты, - замахал руками Пашка.
– Как можно? Наоборот, мы были абсолютно в тебе уверены. Это я всем сказал, что будет ничья, потому что наша Таня на голову сильнее какой-то имперской девчонки, пусть даже и собственной сестры. У тебя же всегда все под контролем, - объяснил я нашим.
– Поэтому ты сначала покажешь Дегуршафф полное превосходство русского мага над имперским, а затем сведешь все к ничьей, чтобы не обижать гостей, - вот как я рассудил. Вот... Короче говоря, я этим имперцам так в лицо и сказал: наш подполковник - девочка воспитанная. Из уважения к союзникам она прилюдно надирать задницу сестре не будет, сведет все к ничьей.
– И что имперцы?
– А ничего. Ржут как кони, говорят - щенки вы еще перед нами. Наша Таня вашу Таню непременно уделает, она ничьих и поражений не признает.
– И что было дальше?
– Остальные комэски меня поддержали и мы побились с их магами об заклад. Когда заранее знаешь результат - грех не заработать на нем немножко деньжат.
– Льстишь, поди, - пробурчал я.
– Вы думали, что я слабее, но ставить против меня или бежать от спора не захотели, чтобы имперцы не подумали, что вы не верите в командира. Поэтому поставили на ничью.
– Нисколько, - голос Пашки был совершенно серьезен, даже непонятно, говорит он искренне или издевается.
– Я же купеческий сын и к деньгам отношусь по-деловому. Никакой лести, только точный расчет, - покачал головой комэск.
– Бери деньги Таня, пригодятся. Курс рубля к марке один к полутора. После победы закатим хорошую пирушку.
– Ага, с шампанским и веселыми девицами, - сгреб я монеты себе в карман.
– Тебе, штабс-капитан, сбросимся всем батальоном на двоих сразу, в награду за чутье...
С вестью о том, что майор Дегуршафф пожаловала ко мне с визитом, караульный заявился в половину седьмого утра, еще до завтрака. На то чтобы привести себя в порядок потребовалось минут пять, и вскоре я велел пропустить свою "сестричку" в палатку.
В этот раз выглядела она серьезно и торжественно. Вместо бесформенного комбинезона мага - официальный имперский мундир, причем чистый и отглаженный, стрелочками на брюках порезаться можно. На голове высокая фуражка, слева на груди красуется орден серебряных крыльев - здоровенная такая разлапистая штуковина. Ну, и в довершение образа - сабля в ножнах на поясе. Японец как на парад собрался. И что немаловажно - выглядел он бодрым и свеженьким, даже синяков на морде не видать. Только вот казался очень бледным и как будто похудевшим, хотя, казалось бы - куда еще нам с ним худеть, и так кожа да кости. Я аж застеснялся своей обыденной мятой добровольческой формы без орлов и забинтованной головы - выгляжу сущим оборванцем по сравнению с блестящим офицером. И еще мне не понравился его чересчур здоровый вид, потому что я догадывался, как именно он его добился. Я бы лично так поступать не стал без самой крайней необходимости.
– Здравия желаю, - поприветствовал меня японец, когда мы остались наедине.
– Как ты себя чувствуешь, сестра?
– Живой пока. Но прямо скажу - не твоими молитвами. Скорее вопреки.
– Вчера случилось недоразумение, - вздохнув, сказала Танечка японца.
– Я изви... Мне, наверное, не стоило так поступать.
– Не нуждаюсь в них. Точнее тебе не за что извиняться. Я сам предложил поединок, - пожал я плечами.
– Тогда я могу угостить тебя хорошим имперским шоколадом?
– Достал из кармана небольшой сверток японец.
– Очень помогает для восстановления сил, по себе знаю.
Я лишь молча смотрел на него, не находясь с ответом.
– Понимаешь, - мило улыбнулся мне японец, состроив ангельский взгляд, - я вообще-то хотел бы стать твоим другом, русский. Ты хороший человек Леха - добрый, настоящий патриот своей родины, отличный командир. У меня нет ни причины, ни малейшего желания с тобой враждовать. То, что случилось вчера... я думал, так будет лучше для дела, у операции должен быть один признанный командир. Но раз все случилось, как случилось, давай работать на равных. Приказ командования по захвату рудников и столичного фиорда нашим батальонам никто не отменял.
– Думай и действуй проактивно, да?
– Скривившись, спросил я.
– Если случилось поражение или просто все пошло не так, как планировалось, не ищи виноватых, не оправдывайся перед собой и людьми, не теряй времени на пустые рефлексии. Анализируй текущую ситуацию и принимай опережающие меры, которые спасут положение и приведут к результату. Так ты мне говорил при нашей первой встрече? Этому учат офисный планктон в японских фирмах?
– Планктон этому не учат, - покачал головой японец.
– Но тот, кто хочет сделать карьеру повыше планктона, должен это знать. Так что скажешь, мир? Как говорят у вас в России: кто старое вспомнит, тому вырвут глаз.
– Мир, - протянул я ему руку.
– Кто старое помянет тому глаз вон.
"А кто забудет, тому оба", - закончил я поговорку про себя, пожимая тоненькую теплую ручку, которая вчера чуть не оторвала мне плечо.
– Давай свою шоколадку, герр майор. Сейчас нам заварят чайку покрепче, а пока пойдем к карте, я предварительно набросал план завтрашних действий, выслушай его.
В этот раз с японцем было приятно иметь дело. Говорил он со мной на равных, те моменты в моем плане, которые ему не нравились - четко обосновывал, объясняя, что не так. Я, не чинясь, прислушивался - у сестрички боевого опыта и в самом деле больше. Мы обсудили план атаки, наиболее возможные варианты развития событий, связь с наземными войсками и друг с другом. Оказалось что японец, когда говорит по делу и не плетет никаких интриг - весьма неглупый и приятный человек, который схватывает все на лету и у которого есть чему поучиться. Человек наблюдательный, цепкий к мелочам, способный понять собеседника. А то, что он очень себе на уме и со своими тараканами - ну, что же, работаем с тем, что имеем. Думаю, от меня он тоже не в восторге, у него определенно были на меня какие-то планы, от которых пришлось пока отказаться.
Так или иначе, а обсудив завтрашний день, и обо всем договорившись, мы расстались вполне довольные друг другом.
Взлетали еще до рассвета, за час до того момента, когда войска "добровольческого" корпуса перейдут границу Северной Федерации. Как нам сообщили по рации перед взлетом, Суоимя только что подписала мирное соглашение с Россией и тут же объявила войну северянам. Операция начиналась.
Задача перед нами стояла не самая простая. Приказ в сжатые сроки захватить и удержать рудники, это конечно здорово. Но передо мной возникла старая проблема - маги могут раздолбать все вдребезги и пополам, но не удерживать территорию. Сухопутные части при самом благоприятном раскладе своим ходом преодолеют сотню километров за трое-четверо суток. И что делать нам? Разносить инфраструктуру рудников мощными бомбардировками не хотелось - стране она еще понадобиться. Брать под контроль объекты одними магами не выйдет, нас слишком мало. Ждать пока сухопутные части с боями подойдут к рудникам, означало дать врагу время наладить оборону и умыться кровью. У нас и так народу немного. Получается, для рывка вперед срочно нужна мотопехота, о существовании которой сей мир еще не ведал. Зато о ней знал я. И японец тоже. Поэтому решение напрашивалось само собой.