За Веру, Царя и Отечество!

– Вот это и есть штатное оружие русского боевого мага, – сказал, повернувшись к строю юнкеров, штабс-капитан. – Винтовка Мосина магическая модернизированная или трехмаговка, конструкция тысяча девятьсот первого года. Выпущена на Сестрорецком маготехническом оружейном заводе. Магазин на пять патронов, механизм магической накачки мощности выстрела трехступенчатый, взаимодействует с орбом напрямую. Конструкция простая и надежная, но требует ухода, оружие надо регулярно чистить. Дергачева, разверни сеть и включи в нее винтовку.

Я активировал орб и тут же почувствовал, как стало легче держать оружие. Поток магии от орба потянулся к винтовке, и та ответила, слабо завибрировав в моих руках.

– Попробуй направить энергию на штык, – одобрительно кивнул мне Ребров. – Ага, вижу, светится. Хорошо, тогда равномерно разлей магию по всей винтовке… Готово? Теперь повторяй за мной каждый шаг, – сказал офицер, взяв со стола вторую винтовку. Поверни рукоятку затвора влево, отведя его до отказа. Возьми обойму с магпатронами и вставь ее в паз… А вы все смотрите и запоминайте, вам это предстоит делать вслед за Дергачевой.

Свой первый выстрел я сделал на этом же занятии. Поднялся в воздух вместе с Ребровым метров на пятьдесят вверх и прицелился в нарисованный на земле полигона белый крест мишени.

"Господи помоги", – взмолился я, чувствуя, как моя магия переполняет оружие. "Пожалуйста, добавь мощности выстрелу". Мосинка в моих руках начала переливаться мягким желтым светом, и я, сконцентрировав на ней как можно больше энергии, потянул спуск, дав мысленную команду "фугасный"!

Хлопнул щелчок выстрела, вокруг ствола образовалось синее круговое свечение и резко запахло озоном, как после грозы. А внизу, после ярчайшей вспышки взметнулся вверх на десятки метров здоровенный столб земли, словно в центр мишени ударил снаряд тяжелой гаубицы вместе с контейнером напалма впридачу. Меня мотнуло назад отдачей от выстрела и Танечке пришлось задрыгать в воздухе ногами, чтобы удержать равновесие.

– Да, блин, Дергачевааа! – Заорал рядом Ребров, выставляя силовой магический щит и закрывая им нас обоих. Ударная волна от взрыва через мгновение врезалась в его силовую защиту и протащила нас с офицером метров на десять назад по воздуху.

– Танька, ты охренела вконец? Откуда такая мощность?!

– Не знаю, – удивился я, глядя на воронку внизу метров десяти в диаметре. – Сама не ожидала…

– Сильна ты мать, ох сильна, – Ребров снял шлем и вытер рукой вспотевший лоб. – Все, тебе на сегодня хватит. Пусть остальные постреляют.

– Не нравишься ты мне, милый друг, – сказал я Пашке за завтраком в одно прекрасное февральское воскресное утро. – Какой-то ты не такой. Мечтательный чересчур…

– А? Ты что-то сказала, Таня? – Перевел на меня затуманенный взор парень.

– Ты в каких облаках витаешь? А ну посмотри мне в глаза! – Повысил я голос. – Ты о чем думаешь? Так, так, так, погоди, я сама догадаюсь. В увольнительные сматываешься в одиночку уже третью неделю подряд. Причем форма тщательно выглажена, а в буфете я видела, как ты вчера покупал коробку конфет. Взгляд рассеянный, ходишь натыкаясь на стены, отвечаешь невпопад. О чем это говорит? – Сделал вид, что задумался я. – Понятно о чем. Трибуналу все ясно юнкер Никифоров. Как ее зовут?

– Леся…, - густо покраснел парень.

– И что за птица эта Леся? Почему я до сих пор не в курсе? Из какой семьи, как выглядит, где познакомились? Выгодная кандидатура? – Давай, выкладывай товарищу все как на исповеди.

– Таня, ну зачем ты так… Леся она, – улыбнулся парень, – она хорошая. Заботливая, добрая. Сущий ангел, право слово. Мы случайно у училища познакомились, она с мамой сюда из Волынской губернии на заработки приехала.

– Ну-ну. А мама, наверное, одна, без мужа. На рынке поди торгует?

– Нет, она швея. Очень хорошая одинокая женщина. Они вместе с дочкой комнату в доходном доме Тишкова снимают. Тань, ну не надо меня так допрашивать…

– Понятно, врожденная интеллигентность мешает тебе прямо сказать, что это не мое собачье дело, кто там твоя избранница, – задумчиво сказал я. – И в чем-то ты прав, но… Слушай, Паша, я понимаю что ты еще девственник, но у тебя вообще хоть какой-нибудь опыт общения с женщинами кроме мамы есть? Понимаю, вопрос личный, но мы же друзья?

Парень покраснел еще гуще и уткнулся в свою тарелку с кашей, словно хотел увидеть в ней смысл жизни.

– Ну…я еще с тобой общаюсь, – сказал он неуверенным тоном через некоторое время.

– Ты мне эти шутки брось. Общение со мной не считается, я не девушка, а товарищ, – ответил я. – Ладно, все с тобой понятно.

Мне действительно все было понятно. Пашке пятнадцать лет. Воспитан мамой – купчихой, как я понял, довольно властной женщиной. Позади у него гимназия, с раздельным обучением мальчиков и девочек, затем юнкерское училище, вот и весь его опыт. Ужас, одним словом. Я себя помню в пятнадцать – шестнадцать лет – хреновый возраст. Гормоны играют вовсю, по утрам такой стояк, что штаны не налезают, по ночам всякое снится… Причем девочки тебя всерьез еще не воспринимают, они любят ребят постарше. А у Пашки ни друга, ни бати, ни старшего брата, чтобы поговорить с пацаном и объяснить ему кое-какие вещи по-мужски. Мне что ли попробовать? Но я сам маленькая девочка Танечка, блин, у него же крышу снесет. А ведь парень идет на всех парах к катастрофе как Титаник к айсбергу. Эх, Леха…

– Паша, послушай, – мягко начал я. – Ты сейчас весь в эмоциях, но попробуй включить голову. Подумай, кто ты есть. Ты – будущий офицер и боевой маг, причем не из самой бедной семьи. То есть, человек, который всегда будет востребован и будет так или иначе получать хорошие деньги, да и с карьерой у тебя все удачно сложится, если не протупишь. А кто она? Бедная девочка из неполной семьи, с которой ты "случайно" встретился, так? Берусь предположить, что в последнюю вашу встречу ее мамы случайно в комнате не оказалось, и вы с Лесей были одни? И тебе были даны некоторые намеки и даже кое-что позволено, оттого у тебя сегодня перед увольнительной такое выражение лица как у кота перед миской со сметаной…

– Это, грязно так думать про Лесю! – Вскинулся Пашка, но по выражению его лица я понял, что попал в точку.

– Я из приюта, там на такие дела смотрят проще, – покачал головой я. – Она охотник, ты добыча. Еще немного романтики, затем поцелуи, затем…затем тебе дадут Паша. И на этом приятная часть марлезонского балета для тебя закончится. Начнется неприятная. Ты, как человек чести, после выпуска должен будешь на ней женится. Но еще до свадьбы твоя Леся и ее маман будут сосать из тебя денежки, так что со стипендией можешь попрощаться. Дальше пойдет семейная жизнь, от которой ты взвоешь, но обратно никак – разводы в империи штука серьезная. Я понимаю, зачем Лесе ты. Но зачем она тебе? Точнее понимаю зачем, только эти вещи проще делаются. В империи есть легальные бордели, сходим туда и договоримся насчет тебя, тебе все покажут и всему научат. Дешевле обойдется и проблем меньше. Если проблема с деньгами, так я помогу…

Ой, я, кажется, перегнул палку. Что-то мой Пашка не просто красный как рак, но аж багровый, даже зрачки расширились. Разрыв шаблона, да. А что делать?

– Таня, ты мне друг. Я тебя очень уважаю. Но сейчас ты говоришь как ужасный, чудовищный…циник, – тихо сказал парень. – Я не понимаю кто ты такая, я даже тебя иногда боюсь… Но, пожалуйста, если ты хоть немного ценишь нашу дружбу, замолчи. Я люблю Лесю и не могу позволить, чтобы о ней говорили в таком тоне…даже тебе. Еще одно слово и мы враги.