За все, что мы делаем, отвечать будем вместе!

Все же ближе к ночи, когда уже совсем стемнело, я снял пиджак и подвернув рукава на рубашке, с трудом нашёл два больших белых ватмана и скотч. Склеив их, я сложил листы конусом, так что из них получился колпак.

Нарисовав синей ручкой звезды на белой бумаге, я вогрузил его на голову и улыбнувшись самому себе, подошёл к телескопу.

Представив себя звездочетом, я настроил интрумент на нужный ракурс и медленно двигаясь в сторону, поймал изображение.

На балконе соседнего дома, который был напротив, стояла молоденькая девушка, с волнистыми волосами. Она была с идеальной прямой осанкой, зажимала подбородком скрипку и нежно водила ею по струнному инструменту, издавая замечательные звуки, которые в один момент начали ласкать мой слух, а эти плавные движения смычка, я представил как будто это её пальцы, водят по моей коже и тут же увидел, как она вышла с балкона и потом снова вернулась, устало упав в кресло. Она сидела так некоторое время, а потом быстро скрылась за дверьми и шторами, удалившись от моего взгляда.

Быстро отхожу от телескопа и снимаю колпак, боясь порвать что-нибудь. Тело моё вдруг напрягается и я чувствую бушующую внутри меня наростающую кульминацию.

— Держаться, сержант Сальваторе… — улыбаюсь самому себе и ставлю колпак в район паха. — Пжух! — издаю звук взрыва и один раз подаюсь тазом вперёд.

Откинув колпак в сторону, засовываю руки в карманы и все ещё улыбаюсь, смотря в окно, продолжая буравить точку своего недавнего наблюдения. Мне хватило одного взгляда на незнакомую скрипачку, чтобы завестись настолько… Что с тобой делают женщины, Деймон…?

Просыпаюсь под звуки той же мелодии, которая играла вчера ночью и скидываю с себя книгу на которой написано:

«История Рима»

Помню, как начал читать, но быстро вырубился.

Встаю с разложенного дивана и сажусь перед балконом, снова смотря на дом напротив. Я знаю, что там эта девушка и мне не почудилось, но вот это вот пиликание… Я взвыть готов!

В желудке внезапно появилась боль и я кое-как встал со стула, поправляя рубашку, в которой так и уснул.

Спускаюсь на первый этаж и зайдя на кухню, начинаю искать хоть что-нибудь, лишь бы в рот положить, иначе я сейчас умру.

Нахожу сахарницу с остатками сахара. Заливаю это все кипятком из электрического чайника и немного остудив, выпиваю.

Не еда, но лучше так, чем никак…

— Клауса Максфилда знаете? — задает каверзный вопрос следователь и смотрит на Энзо, сидящего почти напротив.

— Максфилда? Клауса? — переспрашивает Сент-Джон. — А, не, не знаю. — отрицательно качает головой он.

— Ну хорошо, не Максфилда, а Санту. — закатывает глаза страж порядка.

— Аааа, — просиял тут же Эн. — Санту знаю.

— У них с Деймоном Сальваторе драка была? — осведомился полицейский и начал заполнять бланк протокола.

— Ну… Санта много с кем дрался… — задумчиво поднимает глаза к верху он и строит из себя великого мыслителя.

— А где вы были вчера ночью? — спрашивает следователь и Энзо тут же отвечает очень даже веселым и немного застенчивым голосом.

— А, ну это, с девчонкой одной.

— Не надо мне рассказывать, что вы провожали девушку — приторно начинает полицейский, буравя взглядом Эна и складывает руки в замок. — и опоздали на метро, и шли пешком, и потом началось землетрясение.

— А вы откуда знаете? — с улыбкой спрашивает Энзо и подается немного вперед.

— Понятно все с тобой, парень, — так же картинно улыбается следователь и немного нависает на своим столом. — Вот тебе подписка о невыезде, — он протягивает Энзо бумагу. — Подписывай.

Энзо неуверенно берет ручку и тут же перестает улыбаться, немного враждебно поглядывая на полицейского. Потом все же ставит роспись и возвращает документ обратно мужчине.

— А теперь пшел вон отсюда, щенок. — злобно цедит он и выдёргивает из его рук бумагу.

Энзо неторопливо выходит из кабинета и тут же набирает номер Рика.

Когда мне было нечем заняться, я отыскал игрушечный вертолет и начал ходить с ним по дому, вручную ракуручивая лопасти, а еще я убивал мух газетой и окончательно разочаровывавшись после очередной попытки поисков еды, обреченно волочился в комнату.

Одиночество мое скрасил звук скрипки, под который я проснулся, а потом это все заглушилось криками пацанов, влетающих в комнату и чуть не сносящих меня с ног. Вертолет отлетает в сторону и я начинаю орать вместе с ними и тут же набрасываюсь на еду, которую они мне привезли.

Усаживаюсь у стола, а Рик напротив меня в мягкое кресло, повернув голову к окну, явно уловив музыку.

— О, а эт че такое? — Кол берет в руки книгу «История Рима», с которой я уснул вчера и открывает где-то посередине.

— История. — провожу рукой по лицу и тут же начинаю намазывать себе на хлеб какую-то икру, которую привезли в пакетах ребята.

Кол начинает вслух читать о македонянях и их войнах, возникших в ходе их проблем. Так он и продолжил ходить по комнате, читая. Некоторые слова он прочитывал с неправильным произношением, а в некоторых местах и с не правильным ударением, потому что попросту не знал этих слов.

Тут в комнату вошёл Энзо и посмотрел на нас.

— О, Эн, скажи, как правильно, македОняне — он поставил ударение на третий слог. — или македонЯне? — на это раз он сказал правильно и посмотрел другу в глаза.

— Ударение на Я. — подтвердил Энзо и уселся на диван. — Че, — он кивнул головой в сторону окна, ясно имея ввиду звуки скрипки. — Опять что ли пилит?

— Да с рассвета до заката, — вспоминаю вчерашнюю ночь и продолжаю говорить с набитым ртом. — У меня уже уши в трубочку.

— Ну, че там? — спрашивает Рик.

— Да я в участке весь день просидел… — жалобно отвечает Сент-Джон и опускает глаза.

— Пацаны… — снова подаёт голос Аларик. — Ну если б я знал, что так получится… Ну не стал бы я вас звать. — виновато заключает он.

— Да ладно… — успокаивает его Энзо и тут же смотрит на меня, поедающего шоколадный батончик. — Дей, сиди здесь, как мышонок, ладно? — он преданно разглядывает меня и я киваю, снова отвлекшись на мелодию, после этого друг подрывается с места и становиться спиной к окну. — Слушайте лучше, че копам говорить надо, — он убирает руки в карманы и оглядывает нас всех. — Кароче, были мы с телками, вернулись домой утром, телок сняли, а откуда они, кто они, никто не знаем, понятно?

— Ага… — тяжело вздыхает Рик. — особенно по мне видно, — он показывает на своё лицо. Нос исцарапан, под глазом синяк. — что я с телками был. — Одновременно взрываемся от смеха, давясь едой. — Да хорош ржать, — улыбается он и тоже подхватывает.

— Так, продолжаем чтение, — вмешался, более менее успокоившийся Кол. — Македоняне…

— Радионяни, — перебиваю его и мы снова начинаем кататься со смеху.

А музыка все ещё льётся на просторы пригородного посёлка.

====== 8. Задыхаюсь от нежности ======