За закрытыми ставнями

Почему серьезный и известный врач, умный и симпатичный человек и положительно идеальный муж оказался сегодня пентюхом, это уж можно приписать только неудачному дню.

А день был поистине неудачный.

Прежде всего — жара, потом обманула портниха и не принесла новое платье, в зеркале увидала маленькую морщинку, горничная позабыла разгладить кружево у пенюа- ра, муж, пивший чай раньше ее, понатыкал окурков на свое блюдечко, а эта несносная Маша нарочно не убрала эту гадость до ее выхода и, в довершение всего, муж изволит опаздывать к обеду.

Все пережарится, подгорит, и ешь потом эту мерзость.

Положим, муж много раз просил не ждать его с обедом, так как его могут неожиданно задержать больные, но…

Боже мой, какая бессмысленная просьба!

Она слишком хорошая жена и скорее нарочно уморит себя голодом, чем сядет одна обедать.

Уморить себя голодом! Она этого, понятно, не сделает. В ее годы не следует похудеть, — это весьма отрицательно отразится на ее наружности. Но необходимо будет поставить ему на вид, что о других он думает гораздо больше и не замечает, что собственная его жена совершенно, совершенно больна и настойчиво требуется осенью поездка в Крым.

Посмотрим, что вы на это скажете, милейший Сергей Сергеевич.

Какой резкий звонок! Так на пожар только звонят, а не в собственную квартиру, где больная жена.

И Зинаида Николаевна ураганом налетела на мужа.

— Ты, Серж, очевидно, позабыл посмотреть на часы, или, быть может, встретил приятелей и не подумал, что тебя ждет голодная жена, а потом… ну, какая хорошая кухарка будет служить в доме, где обед — то в час, то в три, то в пять.

— У нас, душечка, обед всегда в три, а сейчас — без двадцати четыре, следовательно, я опоздал только на сорок минут. Но если бы не пришел и до вечера, то сегодня такое исключительное и ужасное происшествие, что неудивительно было бы и совершенно забыть про обед.

У Зинаиды Николаевны заблестели глаза. Неужели судьба посылает ей какое–нибудь неожиданное развлечение?

— Что же случилось, мой милый? Ты пришел такой усталый и расстроенный, что у меня душа заболела при взгляде на тебя, — спросила она, сразу меняя тон.

— Полковник Ромов и вся его семья зверски убиты.

— Ах, как это интересно… то есть… я хотела сказать, ужасно. Обед свободно обождет еще немножко, а я поздно завтракала и совсем не хочу есть; ты же так любишь основательно умыться перед обедом. Иди, родной, умываясь, ты расскажешь мне об этом ужасе.

Долго отфыркивался и отдувался под холодной струей Сергей Сергеевич, потом передал жене подробности убийства и даже, не утерпев, сказал о своем впечатлении, что рану сосало какое–то животное.

— Только помни, Зинуша, что переданные подробности не должны раньше времени попасть в печать. Я, собственно, не должен был посвящать тебя во все подробности и особенно в мое предположение, о котором я даже умолчал при следствии. Помни, что помимо всего, я могу стать просто сказкой города, а мое положение и приобретенное имя требуют такта и осторожности. Но что я поделаю со своей, очень частой, слабостью перед тобой? После 25 лет совместной жизни, я все еще подпадаю под очарование твоей улыбки и подкупающей сердечности.

— О, Серж! Ты же оскорбляешь меня этими сомнениями. Когда же я была бестактной или подводила тебя за твое доверие? Я не менее твоего понимаю важность и не- нарушимость профессиональной тайны.

Бедный Сергей Сергеевич вспомнил, что не раз попадал в неловкое положение из–за неосторожной болтливости жены, но сказанного не вернешь. Авось, на этот раз она удержится, а на будущее время он не станет подвергать испытанию женскую болтливость, и, подавив вздох раскаяния, он взял жену под руку и направился в столовую.

Сколько внимания и заботливости перепало сегодня на его долю.

«Ох, что–то уж слишком блестят у Зиночки глазки, — подумал Сергей Сергеевич. — Ну, да «Бог не выдаст — свинья не съест», — гласит русская пословица».

— Я, Зинуша, полежу часочек, ведь в шесть часов опять начнется у меня столпотворение в приемной.

— О, милый, ляг, конечно, я позабочусь, чтобы тебя не беспокоили.

Двери в соседние комнаты крепко заперты… Сергей Сергеевич безмятежно спит…

«Кажется, спадает жара, можно будет навестить знакомых, — подумала Зинаида Николаевна. — Жаль, нельзя пойти к Плевиным, так некстати заболел их Боря. Интересно

было бы расспросить Колю лично».

Звонок.

«Неужели уже начинают съезжаться пациенты? Ах, голос Волжиной. Собственно говоря, противная сплетница и всегда хвастается, что первая узнает все новости. Дурак был бы ее муж, если бы посвящал ее в свои тайны, но с ней необходимо быть любезной, — она нужный член нашего спиритического кружка. С ней не требуется и газет, чтобы заинтересовать весь город явлениями, происходящими на наших сеансах».

— А, милая Варвара Петровна! Какое удовольствие вы доставляете всегда мне вашими посещениями. Безмерно, безмерно рада.

Дамы целуются.

— Садитесь, дорогая.

— А я к вам, душечка, с большой радостью. Вы знаете, как я вам предана и всегда думаю, чем бы доставить вам удовольствие. Угадайте, — какой сюрприз я вам готовлю.

— Вы интригуете меня, Варвара Петровна, и подстрекаете мое любопытство, тем более, что я по вашему лицу вижу, что это действительно что–то интересное. Не томите же меня, дорогая.

— На следующем сеансе у нас будет выдающийся медиум и за ошеломляющие явления я ручаюсь.

— Кто же это?

— Прайс! Он обещал полную материализацию.

— О, дорогая! За это известие не знаю, чем и как смогу отплатить вам, — просияла Зинаида Николаевна.

— Только помните, — это мы должны сохранить в полной тайне, чтобы сделать участникам сюрприз. Я доверяю вам вполне, Зинаида Николаевна.

— Как и я вам, Варвара Петровна, — всегда и во всем.

Звонит.

— Маша, подайте нам чай на террасу, — приказала она появившейся горничной.

— Благодарю вас, Зинаида Николаевна, я не могу остаться. Вы слышали об ужасном убийстве Ромовых, — я постараюсь повидать Зенина, от него узнаю все подробности и

тогда только с вами поделюсь ими.

— За этим не нужно ходить так далеко, — но прежде мы должны обсудить, кого пригласить на сеанс, чтобы это была широкая реклама нашему кружку. Необходимо всю Москву заставить говорить о нас.

— О, бесспорно. Я уже много об этом думала.

«Она, очевидно, знает подробности убийства от мужа, иначе не сказала бы, что не нужно ходить так далеко. Сейчас попробую у этой болтушки вытянуть все», — мысленно решила Волжина.

И, среди полившихся разговоров, ловкая дама выпытала у неосторожной Зинаиды Николаевны все подробности, вплоть до впечатления ее мужа о состоянии раны.