За звёздным горизонтом

– Похоже, выход там, – сказал Коля, кивнув на стрелку, слегка фосфоресцирующую в полумраке.

– Давай выбираться, пока обитатели не хватились, – сказал я.

Проходя мимо стеллажа, я смог разглядеть этикетку на ближайшем картонном ящике. «Свинина тушёная». Ну вот, а говорили, что в таких гнёздах есть даже новейшие белковые синтезаторы… впрочем, может быть, вечный предпочитал натуральную пищу, с таких, как он станется…

Дверь была металлической и, похоже, герметичной. Плохо. ИК-датчики бесполезны.

«Не тяни», – жестом показал напарник, пока я пытался пристроить на пол датчик вибрации, который мог бы уловить признаки движения с той стороны.

Я кивнул, убирая прибор в разгрузку, после чего показал жестами: «я толкаю – ты прикрываешь».

Коля кивнул в ответ.

Я дотронулся до запорного механизма. Его невозможно было заблокировать – разумная мера предосторожности в закрытом бункере, так хозяевам не грозило остаться запертыми в этом помещении просто по случайности.

Перекат в сторону – и я сел на корточки, целясь в образовавшуюся щель.

«Чисто, – показал Коля, выглядывая в коридор, – пошли дальше».

Первым делом нейтрализовали камеры в коридоре. Безо всякой стрельбы, конечно – направленным электромагнитным импульсом. Дальше шли спина к спине, каждый контролируя свою полусферу.

Я сохранял всю возможную бдительность – но на самом деле уже был уверен, что бункер пуст. Ну не ощущалось тут никакой жизни, кроме работы электронных систем. Наверняка Коля чувствовал то же самое, но, как и я, продолжал прилежно делать свою работу.

Таким порядком мы поднялись по служебной лестнице на три уровня, и вышли в жилой сектор. Я мысленно присвистнул: роскошь тут была не просто показной или кричащей; ей был насыщен воздух, от неё было трудно дышать. Натуральная обивка стен. Настоящий шёлк и тонкая кожа? Скорее всего, именно так. Металлические вставки? Не удивлюсь, если платина, а то и какой-нибудь иридий с родием. Выключенные телевизионные панели с логотипами, которые даже не были мне знакомы. Настоящий ковёр на полу, пушистый и ворсистый. А ещё – идеально чистый, даже ступать по такому было неловко.

Я даже замедлился на секунду, пытаясь справится с нахлынувшими чувствами.

Мне не было известно, сколько стоил квадратный метр этого ковра у меня под ногами. Но, подозреваю, сильно больше всей еды, которую я употребил за два года жизни на улице. Сколько мальчишечьих и девчоночьих жизней можно было бы купить за кусочек этого ковра?..

– Почему «Доберман»? – вдруг спросил Коля, тоже замедлившись.

– Что? – погруженный в свои мысли, я не сразу понял, о чём он.

– Позывной у тебя, – пояснил Коля, – почему «Доберман»? Необычно.

– А, – ответил я, – у меня пёс был этой породы. Любил я его. Он погиб вместе с родителями во время городских побоищ. Его Полкан звали. Сам понимаешь, такой позывной мне бы никто не утвердил.

– Ясно, – кивнул Коля, улыбнувшись.

Мы двинулись дальше по коридору и подошли к первому посту охраны. Он оказался совершенно пустым. Только работающие мониторы демонстрировали помещения бункера на этом уровне. Чего тут только не было! И кинотеатр, и оранжерея, кажется, даже боулинг, если я правильно опознал назначение помещения, и каток. Везде – пусто. Ни следа людей.

– Похоже, мы прощёлкали эвакуацию, – с досадой сказал напарник, осматривая пульт.

– Не факт, – ответил я, – гляди, вот эти мониторы выключены, – я указал на нижний правый ряд, где темнели три экрана.

– А, это штатно, – ответил Коля, – я слышал про такое. Это личные апартаменты бессмертного. Наблюдение можно включить только через его личную печать.

– Зачем их тогда устанавливать на общий пульт? – удивился я.

– Чтобы он мог наблюдать идеальную картинку, если вдруг решится проинспектировать пост.

– Бред какой-то… но надо всё равно проверить.

Коля пожал плечами, и мы вернулись в коридор.

– А почему «Карандаш»? – я не сдержался и задал встречный вопрос.

– Понятия не имею, – ответил напарник.

– В смысле?

– Меня дедушка так называет. Я никогда не спрашивал, почему.

– Называет? – Заинтересовался я, – дедушка жив?

– Да, воюет на севере, выковыривает последние гнёзда питерского олигархата в Финке.

– Ого! – удивился я.

Коля улыбнулся и пожал плечами.

Роскошные деревянные двери при входе в личные апартаменты бессмертного были широко распахнуты. Короткий коридор после входа упирался в стену, обшитую деревянными панелями.

Мы переглянулись. Тревоги у меня не было, я не чуял угрозу – но в груди вдруг появилось странное чувство. Будто тоска какая-то, неприятная, холодная. Я даже вздрогнул.

«Предельная бдительность!» – показал Коля.

Я кивнул в ответ.

Сначала пришёл запах. Хорошо узнаваемый, приторно-насыщенный запах крови. Мы только успели войти в коридор, тут был небольшой ток воздуха, создаваемый системой вентиляции. Кровь была уже не свежей, но ещё не воняла сладким гниением.

«Стоп!» – показал напарник. Мы замерли на несколько секунд. Потом продолжили движение.

В главном холле, аккуратно в несколько рядов были выложены трупы. Исключительно мужчины, крепкие и спортивные. У всех перерезано горло – причём не поперёк, как это обычно делается в бою, а сбоку, вдоль сонной артерии. Ковёр под ними, вероятно, когда-то был белым, но теперь почти полностью почернел из-за огромного количества пролитой крови.

Я видел, как заиграли желваки на скулах напарника.

«Ты как?» – спросил он жестом.

«Норма», – так же беззвучно ответил я.

– Шестьдесят человек, – сказал Коля, – вся личная гвардия.

– С чего ты… – я хотел спросить: «с чего ты взял, что это именно они?», но осёкся. Разглядел одинаковые татуировки на груди мертвецов – пересекающиеся треугольники.

– Не понимаю… – задумчиво сказал Коля, – такое ощущение, что они просто лежали, когда их резали. Даже не пытались сопротивляться.

– Может, наркотики? – предположил я, – или газ?