Заарин
Шрифт:
Сначала закричали женщины — дико, истошно, к ним присоединились мужчины. Никто из них даже и не попытался оказать сопротивление, хотя бы поискать под ногами какое-то оружие — палку, камень. Впрочем, их и не было. Была пустая бескрайняя степь, поросшая чахлой травой, да гахай-нохои, которые уже сжимали кольцо вокруг сбившихся в кучу, напуганных людей.
А потом произошло чудо, по-другому не назвать. Весело звеня и роняя россыпи искр с несуществующих проводов, гремя на стыках отсутствующих рельсов, к ним подъехал трамвай, обычный, городской, номер пять «Центральный рынок — микрорайон
— Остановка «Гахай-нохой», следующая «Остров Ольхон»!
Пришло чудесное спасение, а у него не принято спрашивать: откуда ты? Мол, в Новоленино трамвай никогда не ходил, да и какое же это Новоленино? Это ж вообще непонятно что! Сон, бред, галлюцинация, но только не город Иркутск, не Сибирь, не Россия, а может, так и вообще не планета Земля!
Чудесным спасением следует воспользоваться с благодарностью, ничего не спрашивая и не ропща, типа: могло бы быть оно, спасение, еще чудесней. Уж какое есть…
Словом, погорельцы вошли в вагон, двери за ними закрылись, и трамвай тронулся.
Полицейский сержант видел на экране монитора, как со стороны центра к людям подъехал самосвал КамАЗ с развороченной кабиной, в его кузов погрузилась вся семья Шамбуева, и самосвал стал разворачиваться.
Сержант схватил рацию.
— Где вы?!
— Подъезжаем, — ответили ему из патрульной машины.
— Люди сели в кузов КамАЗа! — прокричал сержант.
— Номер? — спокойно спросили его.
— Без кабины! — Сержант непроизвольно повышал голос, да он уже и с трудом себя контролировал. — И за рулем никого нет! Да и руля никакого нет!!!
— Что ты мелешь, сержант? Нажрался, что ли? Кабины, говоришь, нет? А как он едет?
— Не знаю…
Сержант действительно ничего не понимал, но видел ведь все собственными глазами! Тем более что и запись с камер велась. Только это и успокаивало. Впрочем, не слишком…
— Вижу КамАЗ, — услышал сержант голос из рации. — И правда, без кабины… Навстречу едет… А как он может ехать, сержант, ты в курсе?
Сержант молчал.
— Свернул, — продолжала вещать рация. — Еду за ним…
Спустя пару минут голос из рации разразился таким потоком ненормативной лексики, что нормативным русским словам места в нем попросту не осталось. Сержант догадался, что там у них произошло, но все-таки уточнил:
— Что случилось?
— Да он (снова брань), этот (брань) КамАЗ, мать его… Он свернул, я за ним (брань), а его нет! (Брань.) А там свернуть больше некуда — пустая дорога аж до Ангарска! (Новый поток брани.)
Сержант усмехнулся. На грани умопомешательства сегодня не он один. Почему-то этот факт радовал не слишком…
А на экраны мониторов по-прежнему транслировалась картинка комнат домов Шамбуева. Ничего не горело и не дымило, все тихо и мирно, вот только людей больше там не было.
— Как думаете, Степан Юрьевич, — спросил Юрий Беликов после телефонного доклада сержанта, — куда повезли семью Шамбуева и кто за всем этим стоит?
— Дух заарина, конечно, — ответил Есько. — Он похитил всех потомков усть-ордынской Сороки, а
вот куда их повезли, я не знаю. Надеюсь, мы сумеем это выяснить завтра утром после допроса школьного дворника.— Уже сегодня, — поправил капитан юстиции и продолжил: — А есть ли смысл, Степан Юрьевич, ждать до утра? Давайте поговорим с Вереникиным прямо сейчас, — он взглянул на дорогу, затем на часы, — точнее, через два с половиной — три часа.
— Будить человека в такую рань? — засомневался Есько.
— Он не человек, — отрезал Беликов, — Вы сами говорили.
— Боюсь, что такой вот не подготовленный заранее разговор не даст никаких результатов. Всем известна немота дворника, а значит, он будет молчать. Впрочем, я знаю одного специалиста, способного помочь в подобных случаях.
— И кто же он?
— Потом, Юра, мы еще не в городе.
— Ладно, потом так потом. — Капитан юстиции припарковался на обочине. — Степан Юрьевич, объясните мне ситуацию с пожаром, который видели Шамбуевы, но которого как бы и не было вовсе.
— Вы не правы, Юра, пожар был, но только в людских головах. — Есько усмехнулся. — Морок, Юра, самый обычный морок… Почему мы остановились?
— О том, что произошло с потомками Сороки, должны знать остальные. Звоните Василию, Степан Юрьевич, а я позвоню брату, заодно и ноги разомну.
— Я сразу вам сказал, что охрана из двух пацанов — это несерьезно, — проворчал Есько, доставая сотовый.
Беликов ничего не сказал в ответ. Покинув салон, он набрал номер Артема.
Степан Юрьевич, оставшийся в салоне, дозвонился до Ольхона с первой попытки. Выслушав «аномальщика», шаман предположил, что в ближайшие день-два потомкам усть-ордынской Сороки ничего не угрожает. Возможно, мстительный дух заарина задумал некий обряд, приуроченный к лунному затмению, и, вполне вероятно, с человеческими жертвоприношениями. Так что следует ожидать новых похищений уже потомков Гомбо.
Тут же Шарменев попросил Есько привезти к нему сестру Наталью. Здесь она будет в относительной безопасности. «Аномальщик», пообещав это сделать, поинтересовался обстановкой на Ольхоне.
— Все ок, — коротко ответил продвинутый шаман.
И не соврал. Снаружи коттеджа творилось черт те что. Завывал ураганный ветер, ломая редкие деревья и срывая крыши с домов в деревне Хужир. Под аккомпанемент грома молнии то и дело срывались с небес, но все мимо, мимо… Слышались нечеловеческие вой, визг и хохот, перекрываемые время от времени громоподобным рыком крупной кошки… Внутри дома, однако, все оставалось тихо и мирно.
Иван и Джина, несмотря на уговоры шамана, спать не ложились. Да разве и уснешь? Девушка поминутно вздрагивала, юноша оставался внешне спокоен.
— Когда все это закончится? — спросила Джина.
— На рассвете, — ответил Иван.
— Если мы до него доживем… я уже начинаю в этом сомневаться.
— Доживем. Учитель знает, что делает…
Впрочем, уже очень скоро после короткой, но бурной ссоры с дядей разобиженная племянница все-таки удалилась в свою комнату на втором этаже и, не раздеваясь, легла поверх одеяла. Сегодня такая ночь, мало ли что может произойти? Она должна находиться в полной боевой готовности!