Забавник

— Сюда, — ткнул пальцем в кривой круг Орлик и повторил нетерпеливо: — Сюда вставай, Тир. А ты, Рич, сюда. Только круг не пересекай! Упритесь ладонями друг в друга. Ты же, Яриг, стой на своем углу и слушай, что тебе говорят! Эх, помню, как-то прознал один купец, что родимое пятно у его сына на плече и страсть к оружию не от богов, а от старика колдуна и его помощника-переростка, так заставил нас парня расколдовывать. Сам же встал рядом с сыном, чтобы его удержать да подбодрить. Ну мы это все дело закрутили, а когда сына-то еще через будущую роженицу околдовывали, пять кошаков порешили! Это ж дело непростое — страсть какую в человека вживить. Так вот этого купца прямо всего кровью кошачьей да потрохами облепило! Откуда только что взялось!

— Орлик! — крикнула Айра. — Не тяни. Скоро поддень!

— Не тяну я! — огрызнулся вельт. — Вы сейчас тянуть будете. Что бы ни случилось — тяните. А что тянуть, сами почувствуете. Если кого страх за живот ухватит — глаза закройте, но терпите, иначе парню нелегко придется, а так-то он только чуток покорчится…

— Орлик! — еще громче крикнула Айра.

— Ну начали, — буркнул вельт, выудил из-за ворота вельтский талисман, прижал его к губам, вернул на место и зашептал непонятную скороговорку.

Свет, который уже вовсю лился через окна дома Креча, вдруг померк. В лицо Айры ударил ветер, она попыталась смотреть на сына, который и сам не сводил с нее глаз через плечо Рич, но ветер словно усилился, и Айра против воли закрыла глаза, отмечая, что голос Орлика становится все громче и громче. А потом ее потащило куда-то вперед, и Айра едва удержалась на месте и тут же испугалась, выдержит ли Яриг. В лицо плеснуло чем-то мокрым, в ноздри ударила невыносимая вонь. Но ветер не позволял открыть глаза, и только стон, протяжный стон сына, не давал ей самой упасть на колени, свернуться клубком, подтянуть колени к животу, чтобы переждать, забыться, словно она через восемнадцать лет должна заново родить все того же сына. И она стояла и стояла, хотя давно должна была бы упасть, пока не услышала почти рычанье Рич, грохот падающего тела и ошарашенный рык Орлика:

— Все, раздери меня на части! Это ж кто бы мог подумать?!

Гостиная дома Креча была залита кровью. Кровь стояла лужами на полу, стекала по стенам, капала с потолка, пропитала ковры, занавеси и вымазала с головы до ног всех участников обряда. Посередине невидимого круга стоял, пошатываясь, Тир. Рядом с ним сидела на полу, растерянно хлопая глазами, Рич. Недоуменно оглядывали себя Насьта и Марик. Охал, лежа на боку, Яриг. Орлик поднял его за шиворот и поставил на ноги.

— Вот такушки, — сказал Насьта, смахивая с лица кровь, которая словно хранилась много лет в закрытой бутыли и теперь издала разом всю накопленную вонь разложения и смерти. — Как я догадался бросить лук и тул со стрелами в кухне?

— Тир! — вскрикнула Айра, не решаясь сойти с места.

— Это не моя кровь, мама, — хрипло прошептал Тир.

— Это не его кровь. — Рич с трудом поднялась, скользя мокрыми сапогами по полу.

— Все! — начал отплевываться Орлик. — Все, жареный демон мне в блюдо! Чтобы я еще раз взялся расплетать чужое колдовство? И не смотрите на меня так. Линии накорябать, не мной придуманные, дело нехитрое, сила-то от вас шла! Особенно вы трое расстарались — Марик, Айра и Насьта. А мы вот с Яригом чуть не сплоховали! Однако откуда ж у хеннских шаманов столько кошаков? Тут же не одна тысяча кончину свою нашла!

— Это не кошачья кровь, — .прошептала Айра, бережно смахивая кровь со спины сына. — Это кровь людей. Кровь сотен людей!..

На лопатках Тира больше не было завитков. Только желтоватые синяки остались на их месте.

— А линии я бы вернула, — заметила, отплевываясь, Рич. — Да хоть углем бы нарисовала. Или охрой. Пусть будут!

— Ты как? — Айра вгляделась в блеснувшие глаза сына.

— Словно камень свалился с груди, — выдохнул он. — Камень, проросший и в голову, и в руки, и в ноги, и в сердце. Вышел вместе с корнями… Спасибо, Орлик. Спасибо, Рич! Я чуть рассудок не потерял от боли.

— Ничего, — с трудом сдержала приступ рвоты девчонка. — Держался ты молодцом.

— Спасибо, мама, — чуть слышно проговорил Тир.

— Быстро! — словно очнулся Марик. — Время уходит! Быстро-быстро умыться и прополоскать одежду. В мокром пойдем. Орлик, Насьта — за водой! Раик, где у тебя ведра, лохани? Жорд — помогать!

— Что тут у вас? — послышался голос старика.

Он остановился на пороге гостиной, с тревогой огляделся, поймал каплю крови, капнувшую на лысину с потолка, и недоуменно посмотрел на Рич.

— Поранился, что ли, кто?

Невольный взрыв хохота заставил слугу удивиться еще больше. Он почесал затылок, поморщился и повернулся к Орлику, который казался ему самым главным после Рич.

— Прибраться бы тут!

— Жорд Олли и младший Яриг, — великан подхватил за шиворот все еще не пришедшего в себя трактирщика и хорошенько встряхнул, — в твоем распоряжении, дорогой!

— Хорошо, — согласился старик и снова потер лысину. — Тогда — вода в котлах и теплая и холодная, а стирать ничего не надо — вон за той дверью сундуки, а в них чего только нет: и доспех, и белье, и одежда, и оружие! Люди из дома Креча уж второй десяток лет под конгом. Все там, кроме меня, а дружинное имущество все здесь — в целости и сохранности.

Глава двадцать восьмая Полдень

Город словно затаил дыхание. Аилле замер в зените, но камни мостовых, оград и стены домов казались странно холодными, хотя в воздухе стояла духота. Улицы были безлюдны. Слабый ветер влек по ним пепел, ноздри забивал запах жженой плоти, и тлеющие костры не скрывали источник запаха. Стражников не было, вместо них у кострищ и подвод с дровами копались люди, одетые в серые мешковатые балахоны с прорезями для глаз.

— По полсотни человек выделили таны от каждого дома, — устало заметил старик Дамп, встретив Айру и Тира, выглядевшего как Рин, на Кожевенной улице, которая выходила на рыночную площадь с запада. — Шесть сотен балахонников! Но и лавочникам наряд спустили. Теперь их сынки, те, кого корча не коснулась, разбирают сгоревшие дома, растаскивают на бревна, ломают заборы. Однако хороший конг из Лебба Рейду получится. С ног валится, но держится! Только его стараниями корча приостановилась! Конечно, оно еще неясно, как обернется, но запрет выходить жителям на улицу подействовал. И теперь дозоры не дремлют! Тот, кто заразился, умрет, остальные еще поживут. Вечером начнется очередной обход домов, увидим, что и как.

— А там что? — мотнула головой Айра в сторону восточной части города. — Там тоже все ладно?

— Не ладно там, — опустил голову старик. — Конечно, многим удалось спастись, но тысячи людей погибли. Больных там было мало — не каждому по карману было прикупить фазана на праздник. Гармат Ойду словно озверел. Он, конечно, никогда добреньким не слыл, но все, что устроил со своим сынком на арене, а особенно ночью — все это не похоже на него. Словно опоили его какой-то дрянью. Он ведь знает, чья стрела погубила Динуса. Берегись, девка! Марика и Насьту остереги! Сната Геба нет, некому будет прикрыть их. Я тут сам едва держусь. А Леббу Рейду не до того, да и никогда он баль не жаловал!

— Все новости? — медленно проговорила Айра.

Площадь, которая открылась перед ней, заполняли отряды стражи, но знати видно пока не было. Разведенные еще ночью костры продолжали пылать, но языки пламени таяли в слепивших глаза лучах Аилле. Не было огня только в середине площади. На высокой поленнице дров, завернутое в промасленную ткань, лежало тело Сната Геба. Там же суетились все те же балахоники и Качис с Лайрисом.

— Вот и колдуны при деле, — вздохнул Дамп. — Качис все вываривает зелье, где только находит сырье. Видишь котел над одним из костров? Если так пойдет, уже к вечеру начнет поить людей. Уснул прямо с лопаткой в руке, в угли упал, рожу опалил, еле успели вытащить. Так он очухался, побежал еще за каким-то сырьем в храм, притащил оттуда сумку амулетов, да сказал, что дар это от Вертуса и что надо, мол, передать амулеты лично Леббу Рейду, не то беда может приключиться! Да еще чтобы не через Хорма, а лично в руки! Так я и передал. Ночью еще передал. На руки нацепил конгу! Я бы на месте конга наградил бы этого Качиса. Да и рисе — трудяга. Сначала костры разводил, все вымерял, чтобы равномерно охватить весь город, а там уж и в дома ходил к больным, куда я и стражников не мог загнать, и на посылках у Хорма Рейду потрудился. Жмуриться забывает, глаз-то рисскими искрами так и сыплет, ребятки мои даже шарахаться от него начали. Хотя чего его бояться? Он ведь, может, последний остался из рисских магов! Да тоже едва на ногах держится!