Забавы агрессоров

– Дура, – тяжко вздохнул Аламез, явно не разделяющий ее оптимизма. – «Вороны» – воины, а твои вампиры, хоть и хорохорятся, но всего лишь жалкие увальни. Когда Дор отдаст приказ, вас уничтожат еще до того, как вы растворите первую банку своих приправ в первом пивном котле.

– Тысяча, Дарк, – радостно прошептала графиня, – целая тысяча хорошо обученных военному делу вампиров собралась только здесь, во Дворце, а со следующей ночи по городу будут маршировать еще четыре. Что может сделать какая-то жалкая кучка «воронов»? Даже если Великий Сбор поставит всех шаконьесов под ружье, то они все равно проиграют. Мы сможем выдержать и штурм, и продолжительную осаду. Кроме того, на нашей стороне много людей. Гентар мне очень помог, я специально заперла его в темнице на острове, зная, что он выберется и пожертвует собой ради вас. Борьба с терроризмом – хороший повод для объявления карантина и стягивания к городу войск с преданными мне командирами. Мы не уступаем шаконьесам по физической силе, а при желании можем мгновенно пополнить наши ряды: жители, застрявшие в Варкане туристы, наконец, военные – они могут быть не только едой, но и нашим резервом живой силы. Или ты думаешь, что мне сможет помешать Одиннадцатый Легион? Так его давно уже нет! Ваша четверка была последними настоящими морронами, остальных я даже гипотетически не могу принимать всерьез.

– В общем, считай, убедила, – со вздохом произнес уставший от пустого, бессмысленного сотрясения воздуха Аламез. – Напоследок мне выпала великая честь пообщаться с будущей повелительницей мира. Не пора ли отвести нас к стенке и нажать на курок или ты еще хочешь потерзать мою плоть? А где прячется доктор-садист? Или ты сама будешь водить скальпелем по мясу?

– Зачем же? – Самбина лукаво улыбнулась и загадочно посмотрела на Миранду. – У меня дела, дорогуша, дарю их тебе. Объясни, если хочешь, что к чему. – Самбина плавно изогнулась, грациозно поднялась и, подарив Аламезу воздушный поцелуй, удалилась. – До встречи, Дарк, ты вскоре пожалеешь, что бессмертен!

Покинутая госпожой Миранда осмелела и, тут же скинув туфли, растянулась на хозяйской софе. На ее красивом лице заиграл хищный оскал, а карие глаза, которыми моррон когда-то так восхищался, стали невыразительными, по-животному примитивными, будто у почуявшего запах дичи волка.

– Надеюсь, ты не обиделся, дорогой? – произнесла наконец-то вампирша, уставшая играть в гляделки-устрашалки.

– На что, на тебя, что ли? – спросил Дарк с пренебрежением.

– Напрасно ты так, я ведь тебя люблю... по-своему, и только от меня будет зависеть впредь твоя и, кстати, ее жизнь. Надо быть аккуратней, разговаривая с хозяйкой!

Нахальная вампирская улыбка уже бесила, Аламез подумывал накинуться и загрызть Миранду зубами. Он не сомневался, что Гроттке ему с удовольствием помогла бы.

– Хочешь знать, почему и что тебя ждет в ближайшем будущем?

– Не-а, – покачал головой моррон, – не люблю предвкушений.

– А напрасно. Знаешь, я все-таки расскажу, – настаивала Миранда.

– Не надо, мне безразлично, взорвешь ли ты меня, посадишь на муравейник или растворишь в кислоте. Играй в садистские игры сама или найди более пугливую жертву.

– Я тебя не убью, ты будешь жить долго, очень долго, я буду пить твою кровь, – щерясь, как только что выгрызшая печень у лани волчица, прошептала красавица и продемонстрировала плененным морронам обворожительный набор белоснежных клыков.

– Пожалуйста, пожалуйста, – Дарк закивал головой, – можешь начать прямо сейчас.

– Видишь ли, Дарк, кровь моррона раньше для нас действительно была ядом, но исследования в Полесье велись не только по оболваниванию людей, – открыла страшную тайну Миранда. – Предварительно проглотив всего одну маленькую таблетку, я могу спокойно поужинать тобой и нашей тихоней Дианой. Дело лишь в том, что я не хочу это делать сейчас, у вашей морронской крови слишком плохие вкусовые качества, а через месяц наши ученые клятвенно обещали исправить сей прискорбный факт, ты уж потерпи немного...

Завершив разговор на столь оптимистичной ноте, Миранда позвонила в колокольчик. В комнату тут же вбежали четверо вооруженных вампиров из Клана Самбины, схватили пленников и, подняв их на ноги, тычками прикладов погнали к двери.

* * *

Самбина не солгала, вампиры действительно готовились к войне. Пока морронов вели в подвал, они успели увидеть многое. Еще неделю назад тихие коридоры и пустые залы, в которых гулко отдавался эхом самый тихий звук, наполнились шумом, гамом и топотом бегущих ног. Множество вооруженных вампиров в цветах различных кланов расположились на лестницах, в холлах и освобожденных для них комнатах. Картины армейского становья напомнили Дарку дальверийские фильмы о путчах и народных восстаниях в слаборазвитых экваториальных странах, где сегодня карнавал, а на следующий день революция. Здесь царил точно такой же беспорядок: конфликты между отрядами, иногда перерастающие в мелкие стычки с применением прикладов, касок, накрученных на руку ремней и прочих подручных средств, не исключая котелки с провизией. Кого могла победить разношерстная армия с такой дисциплиной, Аламез не представлял, но чувствовал, что против шаконьесов им не выстоять. Кто полагается на численный перевес, лишь усыпляет свою собственную бдительность. Даже крестьянские орды встарь не могли справиться с немногочисленным, но сносно обученным рыцарским отрядом.

Двери одной из комнат с шумом распахнулись, из них с криком выбежали две девицы в разорванных одеждах и кинулись к лестнице, но натолкнулись на отдыхавшую группу вампиров и мгновенно стали едой. Убежавшая от одних и без спросу съеденная другими добыча стала причиной красивой драки со скаленьем клыкастых рож, с размахиванием когтистыми лапищами и уморительным по технике исполнения фехтованием на прикладах.

«Война еще не началась, а они уже мародерствуют и устраивают потасовки. Глупая Самбина, в какую глубокую яму завели ее собственные интриги и необузданные амбиции!» – размышлял пленный моррон, предчувствуя, что резня в Варкане кончится плохо не только для беззаботного, не видящего, что творится у него под носом, человечества.

На лестничной площадке между вторым и первым этажами конвоируемые нос к носу столкнулись с Тварью в окружении внимающих ее рассказу кровососов. Женщина выглядела уже совсем по-другому и была, как ни странно, в одежде. Она едва взглянула в их сторону и, сделав вид, что знать не знает, продолжила болтовню. После выполнения задания они стали для нее обычными кусками мяса, которыми, кстати, совсем скоро можно будет полакомиться. На другое отношение Дарк и не рассчитывал, а вот Диану поведение бывшей соратницы почему-то задело. Наверное, сказывался необычайно малый опыт жизни в роли моррона.

Подвал замка был обустроен на славу, здесь находились и складские помещения, и холодильный зал для хранения запасов плазмы, а также клетки для содержания живых сосудов с кровью, то есть людей, прикованных к стенам цепями. Щемящее сердце зрелище, оптимальное будущее для людей, с точки зрения сиятельной графини Самбины, на которую возлагал такие большие надежды ныне покойный маг Мартин Гентар. К сожалению, гении обычно близоруки, отлично разбираются в сложных кознях противников, но доверчиво пригревают гадюку на собственной груди.

Развязав им руки, морронов впихнули в переполненную людьми камеру. Страшная вонь, запах пота и ужасная сырость стали не самым тяжким испытанием. Находившиеся на крошечном пятачке в шесть квадратных метров узники плакали, выли и стонали, тем самым постепенно сводя друг друга с ума. По счастливой случайности Дарк заметил маленький пробел на скамейке слева от входа и едва успел усадить растерявшуюся Диану. Страх страхом, горе горем, но желающих поудобнее устроиться было множество.

Аламез сел рядом, у ног Дианы, и положил голову на ее колени. Девушка осторожно погладила ее кончиками пальцев.

– Дарк, а ты им сказал правду? – внезапно спросила девушка, когда моррон уже почти задремал.

– Ты о чем? – поднял сонный взор Аламез.

– Ты не боишься смерти?

– Я уже привык, – пытался пошутить моррон, но, видя, что у девушки совершенно не то настроение, ответил серьезно: – Правда, когда-нибудь и я не воскресну.

– А за меня... за меня ты боишься?

– Боюсь, но им этого нельзя показывать. Стоит лишь намекнуть на свое слабое место, и туда обязательно ударят грязным сапожищем, да еще каблук провернут.