Забавы жестоких богов

— Так вот вы какой, пилот Патруля. Дочка все пыталась вас описать, но я не могла вас представить. И у вас в Патруле все такие? — Последнюю фразу она произнесла с легкой иронией.

— Наверное, да, — в тон ей ответил Джек. — Мы хорошо питаемся и много занимаемся спортом.

— Я вижу, вы за словом в карман не лезете, — мать Ники неожиданно улыбнулась. — Мы будем ужинать через час в малой гостиной. А пока я хотела бы отдохнуть.

Девушка с облегчением подхватила Эндфилда, и они удалились из апартаментов княгини.

— Джек, ты нахал, — сказала Ника, когда они оказались за дверью. — Но, похоже, ты ей понравился.

— Она приняла меня за другого, — серьезно ответил Джек. — Все еще впереди.

— Для тебя, наверное, да. А я свою порцию уже получила. Ты не представляешь, какие ужасные вещи она мне рассказывала.

— Ну и что же, — Эндфилд нахмурился.

Ника только покачала головой. Они молча вошли в ее комнату.

— И все же, — настойчиво сказал Джек, когда дверь за ними закрылась. Рассказывай, раз уж начала.

Девушка рухнула на кровать. Капитан снял красный пиджак, в котором он ходил по присутственным местам, бросил его в кресло и опустился рядом с княжной, положив руки ей на спину.

— Мы обдумаем слова Клавдии вместе.

— Джек, может, не стоит, — Ника жалобно посмотрела на него.

— Стоит, — непреклонно сказал Джек.

— Для начала она занялась подсчетами. Сколько стоит содержание дома здесь и на Гелиосе, какие мы платим налоги.

— Понятно…

— Еще немного, и все пойдет прахом. Акции приносят все меньше и меньше. Жизнь дорожает.

— И если верить твоей маман, спасти князей Громовых может лишь удачное замужество.

— Да, — со вздохом призналась девушка. — Потом она высчитала, сколько стоят удобства и удовольствия, к которым мы привыкли: путешествия, рестораны, одежда, машины, драгоценности, балы. Ты знаешь, она права, мы близки к разорению.

— Понятно, — каменным голосом произнес Эндфилд. — Что еще?

— Джек, — Ника уткнулась ему в колени, обхватив его, — ничего тебе не понятно. Я не отдам тебя.

— Она ведь еще что-то сказала. — Капитан внимательно посмотрел на нее.

Княжна подняла голову и жалобно кивнула.

— Рассказывай.

— Ну, мама рассказала, что у низших классов плохой генофонд, они несут массу скрытых болезней от плохой жизни и неквалифицированного медицинского обслуживания. Даже если человек кажется здоровым, не факт, что у него может быть здоровое потомство.

Эндфилд дернулся от обиды, но Ника его не отпускала.

— Я так не считаю, милый…

— Что еще?

— Она рассказывала о психических комплексах низших классов, о неспособности зарабатывать деньги, делать карьеру, — девушка говорила быстро, будто эти слова жгли рот, но не могла остановиться, ей нужно было выговориться.

— Не буду тебя уверять, что это не так. Вскрытие покажет, в смысле поживем — увидим.

Они молчали. Ника лежала у него на коленях и чертила непонятные знаки у него на груди. Внезапно она поднялась.

— Тебе нужно переодеться, — сказала княжна. — Иди, мой герой. И постарайся быть полюбезнее с моей матерью.

Ужин был в разгаре. Стол, как обычно, ломился от блюд и бутылок. Сдержанность и холодность княгини ушла после второго бокала вина, Ника же, веселая в начале, стала мрачной и ограничивалась односложными ответами.

Эндфилд уже выпил с Громовой-старшей на брудершафт и стал называть княгиню просто Клавдией, а она его Джеком.

— Нет, ты скажи, у вас в Патруле все такие?

— Пожалуй, я единственный в своем роде, — с усмешкой ответил Капитан.

— А остальные? — спросила княгиня, улыбаясь.

— Ну, каждый хорош по-своему. Например, мой первый командир был неплохим математиком, ему даже присвоили докторскую степень за работу «Новые аспекты векторного счисления в семиполярной математике».

— О, — Клавдия закатила глаза в притворном ужасе. — Это совсем непонятно.

— Отчего же. Все просто. Он обосновал наличие бесконечного количества непересекающихся координатных осей, если хотите, псевдопространств, вложенных в обычный шестимерный пространственно-временной континуум.

Эту работу быстренько закрыли, и сейчас она существует лишь в нескольких экземплярах в головных институтах с грифом «Совершенно секретно». Многие мои знакомые были талантливыми математиками, физиками-теоретиками, конструкторами. Кое-кто занимался философией…

Джек хотел, было продолжать перечисление, но княгиня перебила его.

— Неужели? — Клавдия откровенно веселилась.

— Ты знаешь, свободного времени у пилотов довольно много, а чего от скуки не сделаешь.

— Ну а бордель, наркотики, развлечение с пленниками и пленницами после штурмовки незаконных поселений?

— Дураки есть везде, — Эндфилд заставил себя засмеяться. — В последнее время к нам пришло много всякого отребья, но настоящие мастера не считают их за «драконов» и зовут «барбосами».

— Тебя послушать, не Патруль, а институт какой-то или монастырь.

— Можно сказать и так. Храм боевых искусств.

— Да ну! Много ли надо ума, чтобы лететь и стрелять. Тем более что там почти все автоматизировано.

— Надо полагать, ты много общалась с «драконами».

— Нет, конечно. Я хорошо знакома со многими офицерами Белого Патруля. А военные — они все более или менее похожи. Мужество, отвага и страстность… Я так люблю безрассудных мужчин. Такие остались только в армии. Гражданские уже ни на что не годны. Его обругают, а он не то чтобы ударить, ответить толком не может, про суд лепечет. Тьфу.

Мне так нравится, когда дерутся мужчины. Это возбуждает: звук ударов, ругательства, потные тела. В этом заключен основной принцип жизни — сила и страсть побеждают все.

— Ты действительно так считаешь?

— Джек, взять, к примеру, тебя. Ты хорошо воспитанный молодой человек нашего круга. Когда тебе понадобилось влезть не в свою шкуру, единственное, что ты придумал, это нечто по своему образу и подобию. Подумать только, «драконы» интеллектуалы. Как же они воевать будут? Ему по физиономии, а он «подождите, я возьму тройной интеграл от квазифункции»? — Клавдия коротко засмеялась. — И зачем вы с Никой перевели твою фамилию на ужасный техно?..