Забег на длинную дистанцию. Полная сборка

— Ну, можем мы хоть иногда встретиться и отдохнуть? — с возмущением спросил Андрей. Они на пару уговорили вторую бутылку, ящик временно перестал глючить, и настроение у него было прекрасное. Депресуха куда-то ушла. Впервые за долгое время можно было говорить свободно не задумываясь о реакции собеседника. Киллеры? Да хер с ними. Все на свете решаемо. — Не по делам тереть. Вместе отдохнуть. Поехать на море. Вот ты на Кипре был? У меня там дом.

— И на Кипре, и в Турции, и в Египте побывал. Ик, — сообщил Павел. — Кажется, мне уже хватит, — покачал он головой, обнаружив, что брат навострился открывать очередную бутылку. — Разобрало. Давно просто так не сидел. Посещали чужедальние края. Так я и не понял, почему у нас нормальный сервис наладить нельзя. В Ялте в гостинице на днях был, к Жанне летал, так ничего не изменилось. Воды горячей в душе нет, в столовой изжога замучает. Капитализм на марше в нашем диком варианте. Цены запредельные, а изменения по сравнению с СССР полностью отсутствуют. Воспитание что ли такое? Ничего в заграницах особенного нет, но если вспомнить путевки от профсоюза, что нам мама доставала. Жуть! Без воды и нормальных удобств. И ведь считали нормальным. Все так живут. Ага, все! Как мы тогда в Абхазию на дачу бывших товарищей из ЦеКа завалились. Никакого сравнения. Жаль, нет больше в тех краях ничего целого. А теперь за те же цены проще съездить к Средиземному морю. Там тебя оближут с головы до ног и простыни без напоминания сменят.

— Купить, что ли в Сочи отель и сделать из него лялечку для новых русских? — задумался Андрей. — Так не поедут суки! Все их в теплые края тянет оттянуться. Скоро от нас там уже вздрагивать будут.

— Ладно, — сказал Павел, вставая. Его ощутимо мотнуло. — Пора идти. Засиделся. На работу надо заехать.

— Куда ты в таком виде? Домой отправляйся.

— А что мне дома одному делать?

— Тогда тебя отвезут!

— Правильно, — пьяно обрадовался Павел, — сюда привезли, пусть доставят обратно. Куда сам пожелаю!

Проводив брата и вежливо послав Анну Сергеевну по всем известному адресу, делами заниматься не тянуло, Андрей вернулся и, выкурив очередную сигарету, мысленно перекрестился. Идея появилась внезапно, теперь оставалось найти подтверждение. Он не успел ввести первый запрос в поисковик, как здание ощутимо качнуло. Жалобно задребезжали оконные стекла. Он вскочил и бросился посмотреть. Внизу, метрах в пятидесяти от выезда со стоянки за домами поднимался черный столб дыма. Хмель мгновенно прошел. Тут не требовалось особой догадливости сообразить, что произошло.

Мозги вырубило напрочь. Ни о чем не думая, он метнулся в приемную, где все точно также торчали у окон, рассматривая улицу и понесся вниз, перепрыгивая через ступеньки. Встречные поспешно шарахались в стороны, уступая дорогу. Одного деятеля не успевшего отодвинуться, он походя сшиб с ног и, не глядя на мелькающие в воздухе листки, разлетевшиеся во все стороны, понесся дальше.

Охранник у шлагбаума торопливо вытащил рацию, докладывая начальству, он ничего не замечал вокруг. Выскочил на перекресток, и сердце ухнуло вниз. Окна во всей округе вылетели, и стекло хрустело под ногами. Рядом с поворотом лежал, зажимая рукой рану на ноге, пожилой мужчина с перекошенным лицом. Возле него суетились двое пацанов, больше мешая, чем помогая. Несколько машин на правой стороне превратились в груду металлолома, две горели, чадя и воняя. Его 'Мерседес' стоял отброшенный взрывом на встречной полосе. Из развороченного нутра не доносилось ни звука. Вокруг уже стояло несколько зевак, жадно рассматривающих перекореженный автомобиль.

Он медленно подошел и заглянул внутрь. Водителю размозжило голову, а Пашка сидел сзади все с той же легкой улыбкой слегка поддатого на лице. Мертвый. Вся грудь была залита кровью и заляпана мозгами шофера. Рубашка превратилась из белой в алую.

Андрей, не веря, наклонился вперед и тронул его. Рука, которой Павел автоматически прикрылся перед смертью, безжизненно упала с неприятным стуком. Андрей отшатнулся и невольно шагнул назад. Споткнулся, его поддержал кто-то за руку, но он вырвался и сел прямо на землю. В голове бесконечной пластинкой крутилась одна мысль: 'Вот я остался один. Совсем один'.

Он так и сидел, слепо глядя перед собой и не замечая суетящихся людей. Подъезжали машины скорой помощи и милиции. Людей разгоняли, но они по-прежнему толпились, рассматривая машину. Вокруг него плотным кольцом встали охранники, никого близко не подпуская. Подбегали люди из офиса, появилась Анна Сергеевна что-то настойчиво повторяющая. Андрей ничего не замечал. Смотрел в одну точку и думал: 'Один'.

Перед ним на корточки присел Фонарев. Озабоченно посмотрел и тихо спросил: — Вы способны воспринимать информацию? Или лучше дать пощечину? Помогает.

Голос был озабоченный и одновременно наглый.

Провоцирует, понял Андрей. Психолог хренов. Не хватает еще получить при всех, как нервная истеричная барышня. Он начал приходить в себя.

— Говори, — приказал Андрей, выплывая из прострации и делая зарубку на память. Молодец. Так и надо с расклеившимся начальством. Не время растекаться тряпкой. Пришел момент решения. Сидеть и плакаться или действовать. Еще важнее, сейчас надо вцепиться в след.

— Надо срочно уйти с улицы. Опасно.

— Чушь, — отрезал Андрей. — Хотели бы, уже грохнули. Достаточно было времени. Я бегал без телохранителей и сидел неподвижно. Отличная мишень для снайпера. Нет рядом никого. Сделали и смылись. Докладывай!

— Взорвалась припаркованная машина. Вероятнее всего по радиосигналу. Увидели ваш 'Мерседес' и нажали.

— Я сам его убил, — прошептал Андрей. — Не надо было давать свою машину.

Фонарев отвел глаза. Недолго было допереть, что он подумал. Жалко, конечно, но не его забота. А вот если бы рванули основное охраняемое лицо, ему бы не поздоровилось. Здесь он превращается в крайнего.

— Дальше!

— Из секретариата никто не причастен. Охранник на стоянке тоже. Они видели, кто садился в 'Мерседес'. Не могли не стукнуть, если причастны. Ошибка вышла.

Андрей взглянул на него диким взором, но ничего не ответил. И так понятно. Он остался жить, потому что взрывники поторопились.

— Это хорошо, — выкидывая посторонние мысли, признал Андрей. — Внутри никого купленного нет. Во всяком случае, готового мне бомбу под кресло подкладывать. Очень хорошо. Все равно всех прошерстить необходимо. Звонки, знакомства, неожиданные серьезные суммы денег. Могли и не подозревать, с кем делятся лишним. Есть мысли на тему кому выгодно?

— Надо проверить все версии, — дипломатично заявил Фонарев, опять отводя глаза.

Между строк читалось — ни хрена он не знает и не предполагает. Полная и страшно неприятная неожиданность.

— Есть что-то, о чем я не поставлен в известность? — поколебавшись спросил.

— Ничего конкретного, — раздумывая, ответил Андрей. — Так, собрались… Слушай команду!

Фонарев настороженно замер, готовый внимать.

— Послать людей и вынуть все личные бумаги Павла и компьютер. Если есть ноутбук. Вообще все. Дома, на работе, в сейфе. Лично мне принести.

— Это не имеет отношения к нему, — терпеливо сказал Фонарев. — Охотились на вас.

— Мне повторить? — прошипел Андрей. — Изъять все личные записи! Пока не опомнились взять под контроль и его фирму. Разрешаю не миндальничать. Потом извинишься, если потребуется. А сейчас вскрыть квартиру, оккупировать фирму, чтоб не блеяли, и проверить наличие личных сейфов. Если есть, все вынуть и забрать. Понял?

— Нет, — честно сказал начальник безопасности, — но принял. Он всем видом выразил удивление, но объяснений не дождался. — Привезти сюда?