Заберу тебя, девочка

— Я хотел бы попробовать все, что готовит твоя мама, — отвечает сыну, а смотрит на меня.

Кажется мои щеки начинают пылать. Я снова как та девчонка краснею под его взглядом.

— Мам? — спрашивает Миша. — Можно же, да?

— Мы это обязательно с, — запинаюсь, — дядей Макаром обговорим. А сейчас доедай и спать. У тебя сончас, не забыл?

— Я уже, — доел быстро последние пару ложек супа и поставив тарелку в мойку, побежал в комнату.

Я за ним. Мне нужно пару минут, чтобы собрать мысли в кучу. Мишка раздевается, залезает под покрывало и смотрит на меня, словно ждет, что я ему что-то сейчас объясню.

— Ты пока спи, а мы с дядей поговорим, хорошо? — целую его в щечку.

— Холошо, — кивает. — Он же холоший? — спрашивает.

Может это и не странно, что Миша так отреагировал на Макара. Спокойно, словно так и должно быть, словно чувствует что-то. Я вижу как он смотрит на меня с надеждой. Я знаю, сыну нужен отец. Но я должна сначала узнать планы Макара… а то может сын в них не вписывается.

— Не знаю, — пожимаю плечами.

— Да холоший, мам, точно тебе говолю, — ох уж эта детская непосредственность и наивность.

— Хорошо, пойду проверю точно, — улыбнулась и еще раз поцеловав малыша, завесила шторы и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

В кухню возвращаться не хочется. Но надо. И застаю удивительную картину. Макар моет посуду. Вот этот огромный мужчина в белой рубашке, с поднятыми рукавами до локтя, намывает наши тарелки. Я подхожу, укладываю полотенце на стол рядом с мойкой. Он кладет мокрую тарелку на него. Чтобы себя хоть чем то занять, наливаю чай, достаю вазочку с конфетами и печеньем. Печенье мы с сыном пекли пару дней назад. Сажусь за стол. Макар закончив, вытирает руки и садиться напротив.

Я грею ладони о горячую чашку. Кажется вся кровь прилила к щекам. Замерзаю.

— Ты изменилась, — заговаривает тихо мужчина, заставляя посмотреть на него.

— А ты нет, — отвечаю, как можно спокойнее.

Хмыкает.

— Я хотел извиниться за вчерашнее… — снова смотрит на меня. Виновато. — Не знаю, что на меня нашло, — качает головой и проводит пятерней по коротко стриженным волосам.

— Ты меня напугал, — говорю чистую правду.

— Прости.

Киваю. Ложкой тихо помешиваю сахар в чашке.

— У тебя есть кто-то? — его вопрос заставляет замереть.

Смотрю на него.

— А что это может поменять? — удивленно его спрашиваю.

— Все. Абсолютно все, — говорит серьезно и испытующе на меня смотрит, словно для него это очень важно. — Нам нужно понять как быть дальше. Мише нужно сказать, кто я ему.

— Вот так просто?

— А что сложного? — словно не понимает.

— А то, что мне нужно знать, как долго ты хочешь задержаться в жизни сына, — начинаю злиться. У этих мужиков все просто. Хотел — не интересовался, узнал — хрен отстанет. Пока не наиграется.

— Навсегда, Рената. Навсегда я намерен задержаться в жизни сына, — чеканит каждое слово. И не спускает с меня своего темного взгляда. — Поэтому мне нужно знать, есть ли кто-то у тебя.

Отворачиваюсь. От чего-то мне обидно. Если ему удалось меня быстро вычеркнуть из жизни, то я не смогла. И это не дает покоя.

Поднимаюсь со стула и подхожу к окну. Как же у него все просто. Навсегда. Какое громкое заявление. Громкое и непонятное для меня сейчас. Где же ты был раньше? Но спросить не решаюсь.

Он подходит ко мне. Я чувствую его тепло. Не касается меня. А так хочется, чтобы прижал. И в тоже время я не знаю как отреагировала бы на его прикосновения.

— У меня никого нет. Да и когда? — я словно оправдываясь. — Мишка вся моя жизнь. Все для него. Если бы не девочки, я не знаю как справилась, — всхлипнула.

Я не собиралась ему тут душу нараспашку изливать. Оно все само как-то. Хочется наорать на него, побить посуду. Высказать все то, что я о нем думаю. Но за стеной спит наш сын. Наш! Я не имею право на эмоции.

Он сжимает мои плечи и утыкается носом в волосы.

— Почему ты ничего мне не сказала? — звучит хрипло его голос.

Я разворачиваюсь в его руках и заглядываю в глаза.

— Не сказала? Я? — перехожу на шепот, потому что боюсь, что начну кричать от распирающей меня злости. — Тебе лично? Куда? На деревню к дедушке? Ни телефона, ни соцсетей у тебя нет. Ты как неуловимый мститель черт знает где, — высказываюсь, а он смотрит на меня удивленно. — Дану я писала, просила о встрече. Просила твой номер. Я искала тебя! Я писала ему, просила чтобы он до тебя донес, что я беременна.

— Майору? — хмурится.

— Ему. Он должен был передать тебе что я тебя ищу.

— Он передал, когда я только выписался из больницы. И я как смог сразу к тебе. Но ты…

— Я прогнала. Да. Была наивной дурой. Родителей любила. Да я и не знала еще о беременности. А потом… — я не могу сейчас ему рассказать, что было потом. Да это уже и не важно. — Когда узнала что беременна я снова просила Данила тебе передать. Писала ему сообщения. Но он их не читал. Нам удалось узнать что ваша группа по контракту уехала. На год, — не могу выдержать его взгляда. Опустила глаза. Руки плетями висят по бокам. — Потом когда я увидела, что он прочитал сообщения снова ждала. Звонила. У меня же оставался его номер, после его звонка. В общем, — пожимаю плечами. — Я так понимаю, что он тебе ничего не передал? — заглядываю в его глаза. И понимаю, что нет.

— Я обязательно узнаю причину, почему он так поступил. Уверен, этому должно быть объяснение.

Слезинка срывается с ресниц и скатывается по щеке. Макар стирает ее подушечкой большого пальца. Зарывается пальцами в мои волосы.

— Как же ты справилась без меня, а? — его голос хрипит. — Сильная, моя смелая девочка, — его глаза увлажняются. — Родила мне такого пацана. А я не справился, не оправдал твоих надежд.

Я смотрю в его глаза и вижу всю его боль. Все его переживания. А следом его слезы. Такой сильный мужчина. Сильный и смелый, позволяющий видеть его настоящего.

— Я злилась на тебя. Думала, что ты не захотел узнав о…

— Глупая, я даже мечтать о таком не мог, — прижимает меня к себе так сильно, так крепко. Обвиваю его руками за талию и закрываю глаза, уткнувшись носом в рубашку.

* * *

Рената

Не знаю сколько мы так стоим. Я дышу им. И мне так хорошо, что выбираться из его крепких и надежных объятий не хочется.

Но тишину нарушил звонок моего телефон. Я осторожно выпуталась из беру телефон со стола.