Заберу тебя себе

— Не говори так о Назаре, — цежу я, всем нутром желая встать на защиту любимого. — Назар потрясающий художник. И у него всё впереди. Когда-нибудь он обязательно станет богатым и успешным, и я заживу ничуть не хуже, чем жила с вами.

— Господи, Алина, — мама закатывает глаза. — Ты действительно такая дура или просто прикидываешься? Неужели ты веришь в то, что говоришь?

Конечно не верю, к моему глубочайшему сожалению. Но я не могу открыто признаться в этом маме. Не могу — и всё тут. Однако в этом нет необходимости. Мама и так всё понимает. Должно быть, у меня на лбу написано, что я только что сморозила чепуху.

— Я так и думала, — с неким удовлетворением произносит мама и чуть смягчает голос: — Детка, послушай меня, пожалуйста. И послушай внимательно. Я знаю тебя как облупленную. Мы с тобой во многом очень похожи, поэтому я уверена на сто процентов, что ты не будешь счастлива с Назаром и с любым другим мужчиной, который не сможет обеспечить тебя всем, к чему ты привыкла. Возможно, вначале тебе и будет казаться, что ты счастлива и можешь смириться со всеми неудобствами ради любви, но это не так. Любовь — это не вся жизнь. Уж поверь мне. Со временем чувства поутихнут, страсть перестанет быть столь яркой, и останется только быт, в котором тебе придётся жить ежедневно. И я могу сразу тебе сказать насчёт твоего Назара. Если мужчина к тридцати годам ничего не добился, то не добьётся и после. Просто потому, что, по всей видимости, его устраивает такая жалкая жизнь. В бедности, в убогой квартире и на грязной работе. Вот к чему он привык, и это не изменится. Никогда. И если ты продолжишь тратить своё время на Назара вместо того, чтобы согласиться на свадьбу с Доганом, то нас всех ждёт то же самое, если не хуже. У папы огромные долги, детка. Даже продажа особняка их не покроет. Нам всем придётся работать на нескольких работах, чтобы помочь справиться с ними. И то не факт, что это поможет. Понимаешь? Поэтому умоляю тебя, одумайся. А лучше подумай, как следует, и ответь самой себе на один вопрос — какой ты хочешь себя видеть через пять лет? Женой миллиардера, который окружит тебя роскошью и огромными средствами, что дадут тебе возможность путешествовать, развлекаться, покупать всё, что тебе заблагорассудится? Или бедной, потрёпанной, уставшей и вечно считающей копейки женой неудачника, к которому вся твоя любовь рано или поздно сменится презрением? Выбор за тобой, — голос мамы срывается, она крепко сжимает мою руку своей, а у меня слезливый ком в горле застревает, перекрывая дыхание.

Потому что я понимаю.

Теперь я понимаю, о чём именно говорит мама и так часто говорил мне папа. Я не смогу жить в нищете и не хочу этого, как бы я ни любила Назара.

Любовь – это не вся жизнь.

Мама права. Во всём. А в этих словах так особенно. Хотя сейчас каждый атом моего тела истошно воет об обратном. Но я должна приглушить этот внутренний вой и больше не слушать сердце, которое две с лишним недели назад по глупости привело меня в мир бедности.

Я должна сделать правильный выбор. Правильный не для нас с Назаром, а для моей семьи, меня и моего беззаботного будущего.

И я сделаю его, чего бы мне это ни стоило.

Глава 12

Солнечный свет заливает комнату, превращая моё отражение во что-то нереальное, сказочное, мифическое. Только вот не сказка меня ждёт, а жизнь с нелюбимым и отвратительным мне мужчиной. Стариком.

Завтра я выхожу замуж. Назад дороги нет. Я сама спалила пути к отступлению. На церемонию съедутся все сливки Москвы, приглашена пресса. Мероприятие намечается грандиозное. А я — в центре этого хаоса…

Сминаю пальцами белоснежную ткань платья и прогоняю навернувшиеся на глаза слёзы. Думала, я все их выплакала, но они льются и льются, стоит вспомнить Назара и наш маленький недолгий рай в шалаше. Да, потом всё пошло наперекосяк, однако сначала мы были счастливы. Я была счастлива рядом с ним, но сбежала, испугавшись непосильного быта и нищеты.

Правильно ли я поступила? Не сглупила ли, уступив маме и поверив её словам о том, что мой рай рано или поздно окончательно превратится в ад, что я возненавижу Назара и буду корить себя за то, что выбрала жизнь с нищим? А что, если Назар сможет выбиться в люди? Он ведь очень талантлив, я видела его работы. Прекрасные картины. Среди них теперь есть и моя…

Боже, я так по нему скучаю! У меня внутри горит всё. Не знала, что так бывает. Когда ты натурально не можешь жить без человека. Когда он мерещится всюду, ты озираешься, оглядываешься и лишь спустя несколько секунд понимаешь, что это всего-навсего игра больного разума. Когда дерёт на куски от боли, но ты улыбаешься. Сквозь слёзы и невыносимую, разрушающую тебя тоску. Когда хочется кричать и биться в истерике, но ты сохраняешь невозмутимый вид. Когда кажется, что хуже уже быть не может, но с каждым днём дышать становится всё труднее. Когда так хочется к нему, и ты впиваешься ногтями в ладони, чтобы перебить душевную боль физической. Но не помогает… Не помогает ни черта.

Все эти дни Назар названивал мне, писал сообщения, волновался, беспокоился, спрашивал, как я, всё ли в порядке, а я игнорила его. Знала, что, если отвечу, то не смогу не сорваться.

Стоит мне только услышать голос Назара, я наплюю и на свой долг, и на обещания, данные маме, и на угрозы отца. И даже на то, что жить в шалаше я, как оказалось, не могу. Плевать на его финансовое положение. Я скучаю. Ещё немного — и я вернусь туда, где была счастлива. Туда, где осталось моё сердце. Ведь всё, чего я хочу — это вновь оказаться в объятиях Назара, вдохнуть его запах, зарыться пальцами в тёмные волосы, прижаться к мускулистому сильному телу и любить его. Страстно, нежно, до трепета в сердце.

Сейчас моё сердце разорвано в клочья. Думала, я смогу уйти и не оглядываться. Мама так живописно всё расписала, да и я успела распробовать вкус жизни в бедности, поэтому у меня и сомнений не осталось в правильности своего выбора. Но чем больше проходит времени, тем острее становится тоска по нему.

Назар… он… въелся под кожу и забрался в мысли. Я не могу выкинуть его из головы, как бы ни старалась. Он снится мне. Каждую ночь я провожу с ним, умирая и возрождаясь в его руках. Наш секс во сне такой же прекрасный. Но просыпаюсь я вся в слезах, потому что Назара рядом нет. И никогда не будет. Мы не увидимся больше.

Я хочу его. Хочу быть с ним и только с ним. Так какого чёрта я сейчас стою в этом роскошном платье и улыбаюсь своему отражению в зеркале?! Мне омерзительно всё это. Я задыхаюсь. Мне нужно к нему. Я должна, я…

Трясущимися пальцами тяну шнуровку корсета, но она не поддаётся. Хочу рвануть её в сторону, и в этот момент тёплые ладони накрывают мои ледяные руки.

— Алина, детка, что такое? — мягко спрашивает мама, приобнимая меня за талию. — Почему ты плачешь?

И правда — плачу. Слёзы застилают обзор, и моё отражение из прекрасного становится отвратительным.

— Помоги снять, пожалуйста.

— Не нравится? — разочарование и тревога в её голосе обрушиваются на меня оглушительным чувством вины. — Но ты же была от него в восторге. Что случилось, детка? Опять об этом неудачнике вспомнила, да?

— Он не неудачник, мама, — всхлипываю и прикрываю лицо руками, портя идеальный макияж, но сейчас мне на это наплевать.

— Ох, милая моя. Если мужчина к тридцати годам не состоялся в жизни, он инфантильный мальчик, альфонс или иждивенец. Мужчина, который не в состоянии обеспечить свою семью — это не мужчина. Мы же говорили об этом. Присядь.

Мама тянет меня к дивану и усаживает на него. Берёт салфетку, стирает дорожки от слёз, поправляет макияж и подцепляет пальцами мой подборок, заставляя смотреть ей в глаза.

— Ну давай представим, что ты к нему вернулась. Где вы будете жить?

— У него же есть квартира.

— Задрипанная однушка в далеко не самом престижном районе, откуда ты сбежала, сломя голову?

— Она не задрипанная, просто маленькая. Там вполне уютно.

— Ну, допустим. Хотя если там так уютно, то чего ж ты не осталась? — мама хмыкает. — А на что вы будете жить?