Забирая Еву

Ровно в шесть часов вечера, собираю вещи и спешу к кабинету зама. Хочу поскорее убраться отсюда, пока Егор не вернулся с совещания.

Забегаю в приемную. Нина собирает вещички. Увидев меня, подмигивает и указывает на дверь Колесникова. Я, видимо, не так расцениваю ее знак и беззаботно стучусь в дверь. Открыв ее, уверенно захожу в его кабинет. А когда вижу, кто сидит рядом с замом, чувствую себя обманутой. Черт. Ну не могла Нина намекнуть понятней?!

Взгляд Егора напряженный, темный. Когда его глаза встречаются с моими, мороз по коже бежит.

— Кирилл Александрович, ты меня понял? – обращается он к заму, не сводя с меня глаз.

— Да, Егор Анатольевич, к завтрашнему обеду все будет готово, — щебечет зам, не понимающе смотря на шефа.

— Ева Сергеевна, зайдите ко мне, — Егор поднимается с места, и наступает на меня, буквально вытесняя из кабинета.

— А мне срочно нужно ехать, Егор Анатольевич, — пячусь назад, пока не оказываюсь в приемной.

Осмотревшись по сторонам, понимаю, что мы тут одни.

— Заходи, — рычит, буквально заталкивая в свой кабинет.

Как только за нами закрывается дверь, Егор притягивает меня к себе, накрывая мои губы жестким поцелуем. Меня злит его напор и упрямство. Оттолкнув, выпутываюсь из его рук, отходя на безопасное расстояние.

— В чем дело? — его голос обманчиво тих и спокоен, а в глазах сгущается тьма.

— В том, что ты оказался женатым мужчиной, — голос дрожит от раздирающей злости.

Молчит. Только прищуренный взгляд скользит по моему телу.

— А я то голову ломаю, куда ты делась, — с его губ срывается смех, когда он запускает пальцы в волосы.

А мне так противно становится. Значит, для него это в порядке вещей. Жена дома, любовница на работе.

— Егор Анатольевич, мне нужно срочно уехать. Давайте договоримся, что забудем о прошлой ночи, как о досадном недоразумении. Мы же взрослые люди. Надеюсь, на нашей совместной работе это не скажется, — изо всех стараюсь сдерживать свой голос, чтобы не сорваться на плач или крик.

— Досадное недоразумение? — его голос пугающе тих.

Егор кивает сам себе, а когда возвращает ко мне взгляд, в его глазах нет ни единой эмоции.

— Я не буду принимать твои слова всерьез. Ты обижена, и все неправильно поняла. После планерки поужинаем и я все тебе объясню.

Мне надоело происходящее здесь. Я хочу покончить с этим.

— Я могу идти?

Он опускает задумчивый взгляд на циферблат часов.

— Скажи Нине, пусть зовет всех на планерку.

Выхожу из кабинета, и нахожу дезертира на своем месте. Увидев меня, Нина подскакивает и, схватив меня за руку, утягивает в сторону кухни.

— Ты зачем пошла к Колесникову?! Я ж тебе показывала, что шеф у него, — шипит приятельница, закрывая за нами дверь.

— Потому что я ни черта не поняла из твоих подсказок, шифровальщица!

Нина закатывает глаза с досады.

— Что он сказал? – присаживается за стол, внимательно глядя на меня.

Пожимаю плечами. Не знаю, как относится к его словам.

— Говорит, что я неправильно все поняла, хочет вечером встретиться.

— А ты?

— Не верю я ему…

Нина удивленно таращится.

— Был бы таким правильным, развелся бы прежде, чем крутить роман со мной.

— Я бы на твоем месте выслушала бы его для начала, — заявляет Нина, с донельзя деловым выражением лица.

А я начинаю заводится от ее умозаключений.

— У меня есть единственное табу, Нина. Женатый мужчина. Потому что маму мою угораздило влюбиться в такого. После пятилетнего романа он оставил ее на улице, беременную мной, вернулся к женушке ненаглядной, — прячу взгляд от нее. Не объяснить почему, но чувство стыда накрывает меня с головой.

— Вот оно как…тогда понятно, чего ты так перепугалась, — задумчиво протягивает Нина.

Поднимаюсь из-за стола, понимая, что пора идти на планерку.

— Ладно, только смотри дров не наломай.

Кивнув, выхожу из комнаты.

***

Планерка проходит спокойно. Я стараюсь не поднимать на него глаз, методично рассматриваю свои руки, сложенные на коленках. Егор меня будто не замечает. Единственная фраза, брошенная мне в конце собрания об обещанном производстве, которое передадут завтра в отдел. По завершению планерки Егор как назло оставляет у себя Колесникова. Я же спускаюсь с ребятами на парковку и остаюсь в одиночестве дожидаться Кирилла Александровича. Спустя пятнадцать минут зам, наконец-то, подходит ко мне.

— Пойдемте, Ева Сергеевна, — улыбается, пикая сигналкой.

Спешу за ним следом, думая о том, как лихо может повернуть жизнь. Никогда бы не подумала, что буду так рада остаться в компании Колесникова.

Устроившись на переднем пассажирском, чувствую, как вибрирует мой телефон из сумочки. А когда Кирилл проезжает мимо парадного входа, замечаю Егора, стоящего у дверей. Наши взгляды встречаются. Я вижу, как дергается мускул над его верхней губой, вижу, как заходят желваки на скулах. Злой. Опускаю взгляд, и спешу отключить мобильный. Кирилл всю дорогу не замолкает. Говорит о новинках в прокате кино и о том, как ему нравится с друзьями выбираться по выходным на рыбалку. А я просто пялюсь в окно, тратя все силы на то, чтобы не расплакаться.

Спустя сорок минут я наконец-то дома. Скинув обувь и сумку в прихожей, обессилено падаю на кровать, зарываясь лицом в подушках. И лишь сейчас я позволяю истерике взять вверх. Сжавшись в комочек, реву во весь голос. Так, чтобы вся боль ушла, чтобы больше не думать, не вспоминать о нем.

Вдруг раздается дверной звонок. Вздрогнув, поднимаюсь с кровати. Кто это? Брат обещал приехать на днях, забрать мою машинку в ремонт. Поднявшись с кровати, кутаюсь в халат.

В коридоре перед зеркалом вытираю слезы и поправляю потекшую тушь. Вид все равно побитый, но хотя бы без черных полос на лице.

Распахнув дверь, замираю. На пороге стоит Егор. Молчит и так смотрит на меня пронизывающе. Интуитивно отступаю назад, посильнее запахивая полы халата. А он в комнату проходит, словно к себе домой.

— Я смотрю, ты быстро провожатого себе нашла, — цедит сквозь зубы.

А я только сейчас в себя прихожу. Поправляю волосы, поднимая на него холодный взгляд.

— У тебя что-то срочное?

Если бы тоном голоса можно было убить, то он бы сию минуту был мертв. Я смотрела на него как на чужое, никчемное существо. Как бы сильно он мне не нравился, простить подобного я не смогу.