Забирая Еву

Оставляю Нинку в зале, а сама отправляюсь в туалет, освежиться. Закрываюсь в кабинке. Хочется рыдать во все горло. Достаю телефон из сумочки и выбираю из списка контактов нужный номер.

Спустя целую вечность длиной в семь гудков я слышу его голос.

— Ну что ты доволен?! – кричу что есть мочи. На том конце воцаряется полнейшая тишина.

— Всезнающий Кай, поздравляю, ты оказался прав! Он уезжает с женой! Он выбрал ее, как ты и говорил, — реву, захлебываясь слезами.

— Ты пьяная чтоли? — раздается в трубке до раздражения тихий, спокойный голос. Ну конечно, такую скалу, как он ничем не пробьешь.

— Да, я пьяна. Но разве это удивляет тебя? Я ведь злая разлучница, — а теперь меня накрывает истерическим смехом. Ненавижу себя. Ненавижу их всех.

— Где ты, — словно приказ отдал, а не вопрос задал.

— Какая тебе разница?! Спасти меня хочешь? И без тебя справлюсь.

— Оставайся на месте и не вздумай ничего натворить, идиотка.

В динамике воцаряется тишина, а я смотрю на потухший экран телефона, и меня злостью накрывает. Снова последнее слово за собой оставил.

***

Спустя десять минут, после нескольких процедур умывания холодной водой, я снова в строю. Мы отрываемся с Нинкой на всю катушку.

Неожиданно чувствую чьи-то руки на бедрах. Продолжаю танцевать. Руки медленно, но верно лезут мне под юбку.

— Отвали! – отталкиваю наглеца.

Парень смотрит на меня остекленевшим взглядом.

— Ладно тебе, чего ты? – снова тянет ко мне свои лапы. Я снова пытаюсь его оттолкнуть, но он крепко хватает мою руку. На мгновение становится страшно от мысли, что я и сделать то ему ничего не смогу. В нем роста под два метра.

— Отойди от девушки, — раздается над ухом голос Кая.

— А еще что сделать? — парень еще сильнее прижимает меня к себе, демонстрируя Каю свою крутость.

Ни слова не говоря Кай выдергивает меня из рук незнакомца и, ударяет кулаком ему в челюсть. Обидчик, по всей видимости, не ожидая такого, со всего маху падает на пол.

— На выход, — рычит Нинке, направляясь к лестнице.

У меня кружится голова, я ничего не могу понять. Только что мы были на танцполе, а сейчас на улице. Кай усаживает Нину в стоящее рядом пустое такси, а меня, крепко обняв за плечи, ведет к своей машине.

Мы молчим. У меня словно весь запас энергии выкачали разом. Кажется, мне хотелось плакать. Кажется, я говорила что-то о желании упасть без сил. Ну вот, Ева, ты добилась своего.

Кай устраивает меня на заднем сидении, а сам садится за руль. Я закрываю глаза и снова вижу его. Егор. Его губы, руки. А в голове на повторе его постоянное: «потерпи».

Через минут десять машина останавливается. Я лежу, не двигаясь. Не хочу ничего. Пускай здесь меня оставит. Но, к сожалению, спустя несколько секунд, дверь с моей стороны открывается, и его сильные руки вытягивают меня на улицу.

— И зачем ты приперся? — хнычу, когда он пытается поставить меня вертикально. Кай молчит, только смотрит на меня жалостливо. А мне его жалость и за бесплатно не нужна!

— Можешь больше не оберегать меня. Мы с твоим другом теперь не вместе.

Кай выпускает меня из рук, и я тут же начинаю заваливаться на бок. Он понимает, что идти я не смогу и ловким движением, подхватывает меня на руки.

— Не трогай меня, — я начинаю брыкаться. Пусть, выгляжу я жалко, но пока в состоянии добраться домой сама.

Иду вперед, на третьем шаге спотыкаюсь. Он ловит меня, не давая столкнуться с бетонной ступенькой. Черт, все таки я жалкая.

Пробурчав что-то себе под нос, он крепко хватает меня и закидывает себе на плечо.

— Я же просила, не трогай, — стону я, свисая в его руках безвольной куклой.

— Помолчи, — рычит, поднимаясь на мой этаж. Интересно, откуда он знает мой адрес?

Открыв моим ключом дверь, заходит в квартиру и кладет меня на кровать. Как только моя голова приземляется на подушку, легкие тут же заполняет запах Егора. Черт, как же больно...

Кай присаживается рядом, смотрит на меня долгим, уставшим взглядом.

— И что ты возишься со мной? — переворачиваюсь на бок и отползаю от него. Меня тошнит от них. Тошнит от этой боли.

— Тебе самой не тошно?

Его слова заставляют меня проснуться. Внутри такой гнев, что становится больно дышать. Я принимаю сидячее положение, всматриваюсь в его глаза злые.

— А ты видимо завидуешь ему?

Произношу это просто так. Желая уколоть. Потому что он своей фразой попал в болевую точку. Но после моих слов, в его глазах вспыхивает боль. И это настолько поражает меня, что я просто замираю, глядя на него во все глаза.

— Че ты вцепилась в него как клещ?!
– я вижу, как рвано вздымается его грудь. В первые в жизни вижу эмоции на его лице. Кай в ярости.

— Что он даст тебе? Он женат! У него семья! Ты ведь все эти полгода сама себя съедаешь! – Кай приближается ко мне слишком близко. И сейчас я могу почувствовать его аромат. От него пахнет мятной жвачкой и виски.

— Ты с ним несчастней бездомной собаки, — шепчет, приблизившись к моему уху. А до меня наконец-таки начинает доходить смысл его слов. Мерзко. Мне мерзко от самой себя.

— Мне не нужна твоя жалость. И сострадание твое в том числе.

Горькая усмешка служит мне ответом. Он отстраняется, смотрит на меня так... что мурашки бегут по коже.

— Ты сама то понимаешь, как сильно закапываешь себя? Сколько дней в неделю он ночует с тобой? Два? Три? Тебе достаточно этого?

— Это не твое дело, — рычу, а в голове крик «Он прав!».

И я вдруг вижу себя его глазами. Жалкую брошенку. Наивную дуру, позволившую играть собой. И меня накрывает. Так, что горло сдавливает спазмом, так, что перед глазами пелена. Я чувствую его руки, он прижимает меня к себе. Он позволяет мне плакать, быть слабой в его присутствии.

— Тише, ребенок. Тише. Больно. Я знаю.

Меня трясет. Так сильно, что сидеть на одном месте просто физически больно. Я отстраняюсь, и, стираю с лица слезы.

— Скажи, Кай. Чем она лучше меня? Разве я не достойна быть единственной?

Я вижу как сжата его челюсть, я вижу злость, которой наполнен его взгляд. Вместо ответа, он прижимает к себе снова. А я, вдруг понимаю, что мне так тепло на его груди.

Мы сидим так очень долго. Просто тишина, и его теплые руки на мне. Подумать только, я нашла успокоение в этом холодном и жестоком мужчине. И я не хочу выбираться из его рук.