Забирая Еву

Улыбнувшись, сбрасываю вызов.

Спустя некоторое время, когда до желаемого обеда остается всего лишь десять минут и парочка посетителей, звонит мой рабочий телефон.

— Ева Сергеевна, зайдите, — слышится в трубке недовольный голос Колесникова.

— Этому-то что нужно? – ругаюсь про себя.

Извинившись перед посетителем, беру из верхнего ящика стола ежедневник и направляюсь в сторону приемной.

Услышав мое появление, Нина поднимает на меня уставший взгляд. Бедняжке тоже достается от Колеса.

— Злой, как черт. Только что с Каем разговаривал, — шепчет в ответ.

А я, услышав ЕГО имя, начинаю догадываться, откуда ветер дует и кто виноват в злости Кирилла. Что же затеял этот непробиваемый упрямец?

Стучусь к заместителю. Открыв дверь, слышу его резкое:

— Войдите.

Как только я усаживаюсь на место посетителя, Колесников поднимает на меня уставший взгляд.

— Поедите с Николаем Германовичем на очень важную встречу.

Я думаю о том, что на этой встречи буду играть совсем не важную роль. Конечно, я хотела бы отказаться, но понимаю, что игра не стоит свеч. Кай добьется своего чего бы то ни было.

— Хорошо.

Поднявшись с места, направляюсь к выходу.

— Ева Сергеевна, — останавливает меня голос Колесникова. — Я понимаю, что у нас с вами сложились не совсем теплые отношения. Но, прошу, давайте оставим все недосказанности позади хотя бы на время решения сегодняшнего вопроса. Для меня это производство может сыграть решающую роль.

Я не понимаю ни слова из сказанного им. Но вижу, что Колесников на грани.

— Кирилл Александрович, у меня нет к вам никакой предвзятости. Работа есть работа. Личные отношения - совсем другое.

Успокоившись моим ответом, он кивает и передает мне необходимые документы.

***

Спустя двадцать минут, спускаюсь на первый этаж. С папкой документов в руках и недовольством по поводу несправедливого лишения меня обеда. Сдалась мне эта встреча века?

Возле входа стоит дорогущая иномарка. У задней открытой двери, опираясь на нее одной рукой, Кай. Смотрит на меня, прищурившись.

Шикарен как всегда. И высокомерен. И уверен в себе.

— Добрый день, Ева Сергеевна.

Я настороженно смотрю на него.

— Добрый день, Николай Германович.

На его губах искрится улыбка, и она пугает меня сильней, чем его ярость.

— Прошу, — делает знак рукой, приглашая в салон.

Я усаживаюсь на заднее сиденье. Кай садится рядом. В салоне, помимо нас и водителя, на переднем сиденье какой-то мужчина.

— Ева Сергеевна, вас ввели в курс дела? – спрашивает меня Кай деловым тоном, слегка повернув ко мне голову. А в глазах черти пляшут. Теперь я уверена, что все дело в брошенном мной ему вызове. Что же ты задумал, Кай?

— Ввели, Николай Германович. Сказали - очень важное дело. Я вот даже не пообедала, боялась не успеть к вашему приезду, — произношу свою речь невозмутимым тоном, хотя понятия не имею, куда мы едем.

Водитель автомобиля, видимо, обалдев от такой наглости, бросает на меня заинтересованный взгляд в зеркало заднего вида. Мужчина-незнакомец, сидящий на переднем сиденье, молчит. Смотрит в окно. Кай же слегка вздергивает бровь и на несколько мгновений его взгляд становится насмешливым и обещающим скорую расправу.

— Как я вас понимаю, Ева Сергеевна, — протягивает он. — Я голоден как волк, — на этих словах его рука ложится на мое оголенное бедро.

От неожиданности я слегка вздрагиваю. А когда понимаю, что его ладонь неумолимо движется вверх под ткань юбки, недобро прищуриваюсь и накрываю ее своей рукой. Пытаюсь скинуть с себя. Но хватка Кая так крепка, что мне удается лишь немного приостановить ее движение.

Он ухмыляется и отрицательно качает головой. «Лучше расслабься. Не усложняй».

Мужчина с переднего сиденья начинает с Каем разговор, а он с невозмутимым видом поддерживает диалог.

Я честно пытаюсь бороться. С ним, со своим телом. Я могу, конечно, начать отбиваться по-настоящему. Но в таком случае лишь привлеку нежелательное внимание посторонних мужчин и еще больше разозлю Кая. Дурочка, нашла с кем игру затевать. Да он сделает тебя на «раз-два», словно школьницу. Этот мужчина – настоящий дьявол во плоти. Если он чего-то хочет, это обязательно будет у его ног. А в данном случае он хочет меня.

Кай что-то говорит, но я не понимаю ни слова. Сосредотачиваюсь на тембре его голоса. Он ровный, бархатистый, словно музыка, ласкает мой затуманенный мозг. В то время как его пальцы дразнят меня, превращают в податливую, изнывающую от желания рабыню, я сама не замечаю, когда переступаю этот рубеж и начинаю осторожно подаваться бедрами навстречу ему.

Желание огненной лавой растекается по венам, собираясь в пульсирующий узел внизу живота. Жарко. И мало. Хочу еще. Его. Внутри. Сейчас. Когда его палец отодвигает полоску моих трусиков, и проникает внутрь, я сползаю с сиденья, насаживаясь, вбирая его в себя. Он двигает им невыносимо медленно. Выходит и не спешит снова входить. Зажимаю его ладонь бедрами, не желая выпускать из себя. Поднимаю глаза на него и замираю, встретив на себе его взгляд. Порочный, хищный, насмешливый. Он упивается своей победой и моим падением. Губы изогнуты в грешной улыбке.

— Ева Сергеевна, мы приехали, — значение его слов доходит до меня не сразу.

Первые секунды я, как дурочка, смотрю на него, не моргая. А когда открываются передние двери машины, выпуская наших попутчиков, я резко прихожу в себя, судорожно осматриваясь по сторонам.

Рука Кая покидает меня, оставляя задыхаться от неудовлетворенного желания. Он выходит из салона с невозмутимым видом. А я зажмуриваюсь, пытаясь придти в себя.

«Ева, ты сильная. Ты можешь ему сопротивляться. Все лишнее – прочь из головы. Сейчас ты на работе», - даю себе мысленную установку. Подхватив рядом лежащую папку с документами, открываю дверцу и выхожу на улицу.

Глава 24

Машина припаркована у входа в здание бывшей гостиницы. Мужчины стоят у входной двери, к ним присоединяются еще двое. По всей видимости, уже некоторое время ожидающие нашего приезда. Покупатели? Или должник?

Они приветствуют друг друга рукопожатиями и заходят внутрь здания. Я двигаюсь следом. Но стоит мне сделать всего пару шагов, я понимаю, что испытания только начинаются. Вот чего добивался этот хитрец. Каждый шаг, малейшее трение ног друг о друга разжигают до предела уже пылающее пламя желания, доставляют нестерпимую пытку.