Забияка. (Трилогия)

– Никола, ты пойдешь с нами?
– Появился металлист с подносом, уставленным дымящимися кружками.

– Да, если позволите, - с достоинством ответил технарь.
– Искренне надеюсь, что я смогу оказаться полезным этому замечательному месту, - обвел он рукой мою комнату.

Илья коротко кивнул, соглашаясь. Я внутренне усмехнулась - по моему мнению, от того, что технарь пойдет с нами (отсюда), польза моей избушке действительно случилась, и преогромная - у нее появились шансы остаться в целости и сохранности.

– Ты решил, как поступишь с экзаменами?
– Остановился в дверях металлист.

Никола опустил голову. Подумал немного - вероятно, взвешивал все "за" и "против".

Наконец, поднял обратно.

– Думаю, тут я нужнее, - сказал он в своей обычной, немного ироничной натуре.
– Пошли.

Глава 6.

И где только наша не пропадала! Но так пропадать, как довелось в тихом городке Урске, что на изнанке Земли, нам не случалось еще никогда. Попали мы в это славное местечко по наводке начальства: "Сходите, ребята, гляньте, что там творится!"

Как всегда, полчаса на сборы, котомку за спину, напутствие волхва: "Слишком тепло не одевайтесь, там не холодно", оставленные прямо на столе в кабинете теплые куртки, Гоше на радость, открытый могущественным магом переход…

…И вот я уже полчаса сижу в кабинке провинциального сортира.

Я и по сей день уверена, что спасло меня только ушу. Ибо ничто так не приучает организм к стоическим перенесениям неудобств, как статические упражнения. А пришлось мне туго: сортир был грязен и вонюч, а у меня, как на грех, непрерывно тошнило. Причем, не понятно с чего - я, после того, как прошла драконий Лабиринт, вообще болеть чем бы то ни было перестала. И тут - на тебе!

Когда я, наконец, щеголяя зеленым цветом лица, выбралась из этого достойного заведения, то увидела перед компаньонами по пять пустых кружек.

– Надеюсь, это было не пиво?
– Попыталась я изобразить хорошую мину при плохой игре.

Парни синхронно поморщились - наверное, нюхнули сортирному духу, которым я насквозь пропиталась.

– Что с тобой приключилось?
– Гнусаво осведомился зажавший нос металлист.
– Ты что, провалилась?

– Вот еще!
– Гордо, как только могла, вздернула я голову.
– Ты что, никогда в традиционных русских сортирах не был? Для того, чтобы пропахнуть в них насквозь, совсем не обязательно куда-то там проваливаться!

Металлист выразительно повел бровями. Я перевела взгляд на молодого мага. У ехидного парня отвисла челюсть.

"Нет слов, и слава богам", - с облегчением подумала я.

– О чем говорили?
– Плюхаясь на пустой стул, деловито поинтересовалась я.

– О погоде, - подобрал челюсть Никола.

– Полчаса?! У вас что, другой темы для беседы не нашлось?

– Не тебя же нам было обсуждать, - пожал плечами вредный друг моего сердца.

– Кстати, с погодой тут и впрямь что-то не то, - сказал Никола.
– Ты разве не заметила?

Куда мне! Я ведь после перехода не по сторонам смотрела, а о сортире мечтала!

Между тем, маг куда-то показывал. Я проследила за его рукой.

– Ой.

В открытую дверь кабака виднелся пейзаж. Не зимний, не летний - так, не пойми какой. Но все же теплый, судя по одежке окружающих.

– Тут же должна быть зима!
– Ахнула я.

– Должна быть, - согласился со мной металлист.
– Но ее тут нет.

– Странно…

Может, со мной желудочная напасть из-за резкой смены климата приключилась?

– Более чем странно. Слушай.

А рассказать друг сердца, собственно, ни о чем и не успел. Потому что у него… зазвонил коммуникатор. На изнанке!

Илья, так и не успев толком удивиться, схватил КПК:

– Привет, Жозефина.

– Лиса там далеко?

Я на автомате прикрыла нас пологом, отводящим внимание - немногочисленные посетители заведения вяло уткнулись в свои тарелки.

И только потом до меня окончательно дошел абсурд происходящего:

– Не может быть!

– Что "не может быть"?
– Удивленно вскинул брови Никола.

– Мы на изнанке, Жозефина, - ровно сказал Илья.

– Не может быть!
– Завопила трубка голосом молодой ежки.

– Как только разберусь в ситуации, я тебе свистну, - поспешил окончить разговор металлист.
– Целую. Пока.

Он спрятал техногенное устройство под рубашку, и вытер полотняной салфеткой вспотевший лоб.

– Не может быть, ребята, - сказал.

– Может, все же расскажешь, в чем тут дело?

Илья открыл было рот, но снова не успел сказать и слова: раздалось заунывное пение. Настолько самобытное, слаженное и тоскливое, что у меня заныли зубы.

Не слышны в тюрьме даже шорохи.

Все здесь замерло до утра.

Если б знали вы,

Как нам дороги

Эти Урские вечера.

– Что это?
– Выпучил глаза Никола.

– Урки поют, - мечтательно просветил нас хозяин заведения. Он сидел за стойкой, подперев голову руками. Глаза его мечтательно полуприкрылись веками, губы шевелились в такт диковинному пению.
– Вот бы к ним попасть!

…Песня слышится

И не слышится…

– Как поют! Как поют, - раскачивался на высоком стульчике трактирщик.
– Еще медовухи?

– Н-нет, - с каким-то даже страхом, нет, ужасом(!) ответил обычно спокойный металлист.
– Вот, возьмите пару серебрушек.

– Кида-ай, - мечтательно протянул мозолистую ладонь трактирщик.

…Если б знали вы,

Как мне дороги

Эти Урские вечера…

Мы поторопились покинуть заведение. Уже почти смерклось. В воздухе пахло дымом - по всей видимости, где-то недалеко сжигали прелые листья. Там и сям расхаживали прохожие, и все, как один, с мечтательными лицами.

…Если б знали вы…

Я торопливо поставила защиту. Мощную: вспомнила прекрасную Огненную, раскаленный Источник, и разведчика Штирлица. Сердце возрадовалось, погнало полу-драконью кровь по жилам. Жить стало легче, жить стало веселее.

– Ты, кажется, или ты хотел рассказать о чем-то?
– Повернулась я к другу сердца.