Забияка. (Трилогия)

Домовой глянул на меня огромными глазищами, поморгал жалобно.

– Извини, но я совсем не врач, - потрепала я его по мохнатой голове.
– Потерпи, ладно?

Тишка кивнул.

У ребят резвости в движениях не прибавилось - двигались они так, что любая черепаха сделала бы их в два счета. Я подошла, пощелкала пальцами. О! Реакция есть! Но вялая какая-то… Деда Макса бы… Или волхва… Я вытащила из кармана рубашки переговорник:

– Лиса! Как дела?
– послышался густой величавый бас Глеба Макарыча.

– Плохо дела, - угрюмо произнесла я.
– Маг ваш сильно покалечен. Некромантом. Мои друзья, как пришибленные, по земле ползают, ни на что не реагируют.

– Так, - крякнул Глеб Макарыч.
– Только без паники. Нужна живая вода. У тебя ее случайно нету? Хотя, откуда? А домовой у Ярослава есть?

– Есть у меня!
– что есть мочи завопила я.
– Вода то есть! Кого поливать?

– Тише, деточка, не кричи, - попытался утихомирить меня волхв.
– Кропи, значит, недруга вашего. В области сердца.

– Как это?
– озадачилась я.
– Его-то за что?

– Ты делай давай, что тебе говорят, - ворчливо сказал волхв.
– Рассуждать потом будешь.

Я недоуменно почесала макушку, отдала части "чехла" домовому, чтобы подержал в разомкнутом виде. Тот ходил за мной хвостом, будто приклеенный. Стараясь не думать - а мысли, как на грех, так и лезли в голову, и все какие-то нехорошие, - достала ларец Жозефины.

Знала бы ведьма, на кого ее вода пошла…

Я мрачно открутила пробку, принюхалась. Пахло… Нет, разило нашатырем.

– Лиса, ты еще тут?
– затопило весь двор басом Макарыча.

– Тут, - недовольно морщась, пробурчала я.
– А что, у живой воды должен быть такой запах?

– О!
– обрадовался волхв.
– Значит, у тебя, и впрямь, есть живая вода. Кропи давай.

Я пожала плечами. Да у нас на Земле этой "живой воды" - хоть залейся! Я осторожно приблизилась к поверженному некроманту, зажала пальцем горлышко (чтобы все снадобье ненароком не ухнуть), покапала на грудь. Ничего не случилось.

– Глеб Макарыч, а может, его сперва это, мертвой надо было кропить?
– скептически поинтересовалась я. В голову лезли обрывки народных рецептов, в которых, помимо воды, фигурировали половинки ворон, серебряные короны, и прочие монаршие атрибуты.

– Да ты что! Совсем ополоумела? Нам же не воскрешать его надо, а всего лишь его мертвую хватку ослабить. Ну как, эффект есть?

Я оглянулась.

– Глеб Макарыч, - они же это… совсем… того…

Компаньоны, ранее шевелившиеся, теперь лежали и вовсе без движения. Мое сердце помчалось к пяткам. Я сама - к парням.

– Лиса! Что там происходит? Они уснули?

– Ага!
– приглядевшись повнимательнее, воспрянула духом я.
– Это надолго?

– Буди, чего стоишь?! Время упустишь!
– Рассердился волхв.
– И чему тебя только Иваныч учил? Ты же элементарных вещей не знаешь!

– В мою программу обучения, - заявила я, влепляя пощечину друиду, - искусство врачевания не входило.

Бац! Вторая пощечина, еще звонче. Эх! Хорошо пошла! А еще не надо?

– Ты чего дерешься?!
– взревел металлист, подымаясь.
– Больно же!

– Совсем девка охренела, - поддержал товарища друид. Сощурился…

– О! Ожили! Глеб Макарыч, они совсем как настоящие! Ребята, как же я рада!
– вопила я, уворачиваясь от цепкой лианы, нацелившейся мне под коленки.
– Антон, прекрати! Деда Глеб, ну скажите же им!

– А ну прекратить безобразие!! Как там мой ученичок Ярослав? Жив еще?

Через несколько минут все устроилось. Спутники пришли в себя, извинились, поблагодарили за спасение. Друид, не мешкая, принялся врачевать хозяина дома. Металлист устроился прямо на траве со своим неразлучным наладонником - описывать события по горячим следам. Я без сил плюхнулась рядом.

– Лиса, ты мне не могла бы помочь?
– не дал мне задремать Антон.

Я встала, поплелась на помощь друиду. Следом за мной поднялся металлист.

– Что делать надо?

– У тебя сил много осталось? А то у меня не хватит на все раны. Я слишком сильно на переломы потратился, - как-то виновато сказал друид.

– Я сейчас с тобой поделюсь, - отодвинул меня в сторону Илья.
– Еще чего не хватало! Из девчонки силу тянуть! У тебя, там, кажется, аптечка была, - повернулся он ко мне.
– Не стой столбом, иди, поищи. Вдруг от ожогов что найдется?

И впрямь! В суматохе я совсем позабыла об объемистом холщовом мешочке. Та-а-к… Посмотрим…

Снадобье нашлось. И такое сильное, что через пару минут от страшных ожогов ничего не осталось. В отличие от живой водицы, оно пахло куда более приятно. Смолой сосновой.

– Ну, вот и все, - устало поднялся с колен друид.
– Надо покамест оставить. Хозяина. Дома в покое. Чтобы новая кожа. Укрепилась. А не то. Рубцы останутся.

Не обиженный ораторским даром Антон говорил отрывистыми даже не фразами, но словами. Видать, устал очень сильно.

– Но почему он спит?
– спохватилась я. Вспомнила, как старый волхв пятнадцать минут назад велел будить компаньонов, и немедленно.
– С ним что-то не то?

Тишка жалобно ткнулся носом в мою ладонь.

– Да нет, - успокоил меня друид.
– Это я. Его усыпил. Ему. Поспать полезно. Пойдемте. Присядем куда-нибудь. Устал. Я. Что-то. Только этого мертвяка. В осину упакую. На всякий. Случай.

* * *

Тиша расстарался - сбегал в соседний зажиточный дом, к своему другу. Вдвоем домовые натаскали нам еды столько, что на целый полк хватило бы. В результате совместных усилий енотоподобных на столе стояли: супы, по крайней мере, двух видов, цыплята жареные, котлетки медвежьи, пироги со всякой всячиной, куча салатов и еще много других блюд. Медвежатину я отказалась есть наотрез. Зато блинов с начинкой наелась так, что пришлось джинсы расстегивать. Ребята комплексами по поводу братьев наших крупных не страдали, уписывали кушанья во все щеки.

– Уфф, - наконец отвалился от стола Антон.
– Смотрите-ка, руки дрожать перестали. Спасибо, Тиша.

Металлист тоже буркнул что-то благодарное, домовой галантно расшаркался.

– Что делать будем?
– спросила я.
– Как там наш хозяин?

– Спит ишшо, - важно ответил Тиша. Но потом резко сменил интонацию: - А откуда у вас пулька хозяйская?

– Какая пулька?
– не поняла я аборигена.

А пулькой именовался тот самый деревянный цилиндрик, залитый воском, что болтался у меня на шее. Как оказалось, пулька была чем-то вроде почтового голубя, но без возможности самоходного перемещения в пространстве. Подделать ее было абсолютно невозможно - на ней была аура владельца, единственная в своем роде.