Забияка. (Трилогия)

Я уже было собиралась открыть рот, чтобы сказать что-нибудь в ответ, но тут в дверях школы показались Танька с выражением крайней растерянности на лице, и ее ничего не подозревающий младший брат. За ними вплотную шли печально известные мне личности в черных костюмах, в количестве три штуки. Вот и вы, голубчики, давно не виделись!

Я почему-то вспомнила, как Терентий выговаривал Велимиру о том, что его подручные "совсем от рук отбились". Но мельком, сейчас меня гораздо больше заботило то, как вызволить из неприятностей Таньку. Меня опередил волхв:

– Ребята, - обратился он к "агентам Смитам", - вам помощь не требуется?

– Уходи, волхв Борилий, пока не поздно, - молвил правый бритый агент.
– Это не твоя территория.

На этом его выступление и закончилось. В следующий момент он со товарищи уже корчился на асфальте, вопя на всю округу, и воздевая к небу руки, по которым стекал расплавленный металл.

– А ты, я вижу, так и не продвинулась в постижении железа, - погрозило мне пальцем начальство.
– Это и твое упущение тоже, - строго посмотрело оно на металлиста.

– Когда вернемся, тогда и займусь ее воспитанием, - спокойно отреагировал тот.
– А сейчас она полезнее такая, какая есть.

Волхв ничего не ответил. Взял в одну руку пялившегося на бандитов Димку, чемодан - в другую, пристально взглянул на Таньку, подмигнул нам, и исчез в телепорте. Люди в черном к тому моменту уже лежали без движения. И с отшибленной памятью, были у меня такие подозрения.

Танька рядом с нами заморгала.

– Пойдемте, что ли в кафе, ребята, - как ни в чем ни бывало, сказала нами.
– Тут такое мороженое подают, просто закачаешься!

Угу, от холода окочуришься! Ну, Борис Иванович, ничего поадекватнее внушить не мог человеку? Ветер-то какой пронизывающий, и градусник вон, всего двенадцать выше нуля показывает.

* * *

Мороженое в кафе было и впрямь выше всяких похвал. Обстановка тоже была уютной,

Если бы еще посетители не дымили, было бы вообще великолепно. Но я сама выбрала этот зал, потому что только в нем стояли мягкие кресла. И, кроме того, тут царил приятный полумрак из-за плотных бардовых гардин, что также соответствовало моему сумрачному настроению. В соседнем же зале столы стояли как попало, видимо его банально не успели отделать, как подобает. Я бы не удивилась, если бы там подавали мороженое в жутких общепитовских щербатых кружках с отбитыми ручками, а не в изящных вазочках.

– Будете пассивными, - после некоторых раздумий сказал металлист, доставая из кармана косухи кисет с табаком и машинку для самокруток.

– Что-то не видела тебя раньше за этим занятием, - удивилась я.

– Я курю редко, но метко, - пожал плечами Илья.
– И, если это тебя утешит, у меня табак гораздо лучше пахнет, чем то безобразие, которым тут…

– Извините, к вам можно присесть?

– Ой, Тимофей Васильевич, какими судьбами? Конечно, садитесь.

Над нашим столиком навис тип ничем не примечательной наружности. Худощавый, с какими-то серыми волосами, и удивительно невыразительными глазами. Одет он был тоже в слегка помятый костюм, который наверняка можно было купить за небольшие деньги в любом местном универмаге. Безо всякого выражения на лице он скользнул по нашим с металлистом физиономиям, после чего сосредоточил свое внимание на своей клиентке.

– Да так, мимо проходил, случайно вас в окно углядел, - ответил непрошенный гость.
– Ну как, вы что-нибудь решили?
– изобразил он на лице некое подобие интереса.

Физиономия не слушалась, эмоции на ней плохо отражались.

Я насторожилась. Как нас можно углядеть в это занавешенное окно? Нет, конечно, какие-то просветы там имеются, но о том, чтобы кого-то рассмотреть внутри, да еще в этом табачном дыме, и речи не шло. Я посмотрела на компаньона. Дотошный металлист, как ни в чем ни бывало, свернул сигаретку тоненькую, и наслаждался хорошим табаком с таким видом, будто ему все вокруг было по барабану.

"Возьму-ка я с него пример, а то что-то нервы стали совсем ни к черту", - решила я. Расслабилась. И, как всегда со мной бывало, тут же ко мне пришла мысль, показавшаяся настолько дикой, что я ее постаралась задвинуть куда подальше, пока она не осозналась как следует. Мысль испугалась столь массированной атаки со стороны мозга, и ретировалась.

– …А где же ваш симпатичный братик?
– тем временем пытал Таньку специалист по недвижимости.

– К знакомым отправили, - опередила я Таньку.
– А что?

– Да так, ничего. Просто спросил, - моментально ушел от ответа Тимофей Васильевич.
– Ничего. Ладно, мне пора, - поспешил попрощаться он.

А я подумала, что надо бы проверить, существует ли та квартира в "красных домах". Не нравился мне этот риэлтор.

Квартира в "красных домах" существовала. И продавалась. Правда, цена была не совсем та, которую назвал риэлтор, а такая, что три тысячи зеленых автоматически попадали ему в карман. Но вот это как раз было самым нормальным в этой истории. Куда подозрительнее было бы, если бы Тимофей ничего не наварил бы со сделки.

"Значит, все дело в алчности", - подтвердила я для себя причину неприязни к риэлтору.
– "Ну, тогда собьем с его цены тысячи полторы, и ладно!" - чуть повеселела я.

В таком вот расчудесном настроении я вернулась из комнаты, где проверяла информацию, в кухню, где застала подругу, пребывающую в тяжких раздумьях по поводу того, как нас всех разместить. Мы уселись за стол, поставили чайник на газовую плиту. Я, не дожидаясь чаю, схватила со стола большое яблоко.

– Ты чего такая задумчивая?
– деловито поинтересовалась я.

– Да вот, размышляю о том, как мне вас устроить. По-хорошему, конечно, надо бы поселить вас у родителей, там большая двуспальная кро…

– Нет, не надо, - поспешно сказала я.

– Ты права, - вскинула на меня мокрые глаза Танька.
– Наверное, все же не стоит, еще и девяти дней не прошло…

– Нет. Не стоит, - подтвердила я.

– Ну, тогда я посплю у брата в комнате, - сбросила она со своей души камень.
– А вы как-нибудь потерпите мой диван на полторы персоны. Ничего, в общаге я и не на таких траходромах отрывалась!

Я поперхнулась яблоком. Танька подмигнула мне, и оправилась за чистым бельем. Ну, металлист, врунишка этакая, погоди!

До позднего вечера мы паковали вещи. Попутно я убеждала Таньку не тащить с собой мебель в Москву.

– Нехай новые владельцы наследуют, - говорила я.
– Мебель-то недавно купленная, памяти о прошлом в ней все равно никакой, одно расстройство только.

– Оно, конечно, так, - вздыхала подруга.
– Но как же я себе новую-то куплю?

– Об этом не беспокойся, - отмахнулась я.
– Усе будет.