Заблудшая душа

— Нет, — ответил Глеб. — Папа в экспедиции. А мама сейчас у подруги в Питере.

— Отлично! А то у меня бабка вечно дома, никуда не выходит.

Глядя на подернутые томной поволокой глаза Эльзы, Глеб, непонятно почему, вдруг вспомнил разговор приятелей о том, как Эльза «делала это с одним парнем» в школьной кладовой, и невольно обронил:

— Где же ты обычно встречаешься с парнями?

— Обычно? — Зеленые глаза сузились. — Да где придется. Ну, так как? Едем к тебе?

Глеб почувствовал, как где-то внутри у него зашевелился горячий ком.

— Хорошо, — выдохнул он. — Поехали. Только заплачу за пирожные и напитки.

…Ровно полчаса спустя Глеб перекатился на спину и, тяжело дыша, уставился взглядом в белый потолок.

— Не ожидал, да? — Эльза, дыша так же тяжело, как он, усмехнулась. — Да, это мой первый раз. А ты думал, я с каждым? Думал, я шлюха, да?

— Нет, — хрипло проговорил Глеб. — Я ничего такого не думал.

— Думал, я же знаю!

Глеб, не зная, что сказать, потянулся за сигаретами.

— И мне дай, — попросила Эльза.

Глеб дал ей сигарету, взял себе. Чиркнул зажигалкой перед лицом Эльзы, потом прикурил сам. Эльза втянула грудью горький дым и закашлялась.

— Гадость, — сказала она, отмахиваясь от дыма загипсованной ладонью. — И как вы курите?

Глеб молчал. Его не покидало чувство нереальности всего происходящего. Он только что занимался любовью с самой Эльзой Зиберт! Да кто в это поверит?!

— А что у тебя с этой полоумной? — спросила вдруг Эльза.

— С кем? — не сразу понял Глеб.

— С Бегловой. Кирой.

— Мы… просто друзья. И, пожалуйста, не называй ее полоумной. Она очень хорошая.

Эльза фыркнула.

— Что же ты ее бросил, такую хорошую?

— Я не бросил. Ну, то есть, еще не бросил, — поправился Глеб. И смутился, запутавшись в словах.

— А ты молодец, — похвалила Эльза. — Хорошо устроился. Спишь и с ней, и со мной?

— Это не так, — возразил Глеб.

— Ты же сам только что сказал, что ее не бросил.

— Я сказал, что ещене бросил.

— Тогда что ты делаешь здесь? Со мной?

Глеб вдавил сигарету в пепельницу и повернулся к Эльзе. Посмотрел на ее острое плечо, нежную шею, волосы, лицо, вдохнул запах ее кожи. И вдруг снова почувствовал, что пропадает.

— Эльза… — Голос его подрагивал от волнения. — Можно тебя кое о чем спросить?

— Спрашивай, — с улыбкой разрешила она.

— Это у нас с тобой серьезно?

Эльза снова фыркнула.

— Ты только что лишил меня девственности. И теперь спрашиваешь — серьезно ли это у нас?

— То есть… мы теперь вместе?

— Да. Мы теперь вместе.

Глеб несколько секунд разглядывал ее лицо, а потом вдруг перекатился на бок и быстро поднялся с кровати.

— Куда ты? — удивленно спросила Эльза.

— Нужно позвонить! Я быстро!

Глеб торопливо вышел из спальни, прошлепал босыми ногами в прихожую, остановился у телефона, висящего на стене, решительно снял трубку и набрал номер Киры.

Гудок… Второй… Кира сняла трубку.

— Слушаю!

— Кира, это я.

— Глеб! — обрадовалась Кира. — Ты чего так поздно?

— Я хотел тебе сказать…

— Нет, это я хотела тебе сказать! — перебила Кира. И быстро заговорила: — Знаешь, это даже хорошо, что ты позвонил. И ничего, что так поздно, потому что я все равно не спала. Я хочу… Я должна… В общем, мне нужно сообщить тебе кое-какую новость…

— Кира, подожди, — прервал поток ее слов Глеб. — Я хочу тебе сказать, что… нам надо расстаться.

На том конце провода повисла пауза. Глеб стиснул зубы и коротко ударил кулаком по стенке.

— Глеб, я не поняла, — проговорила Кира. — Я ведь только что тебе сказала… То есть, хотела сказать, что мы с тобой…

— Кира, я полюбил другую, — снова оборвал ее Глеб. — И хочу быть с ней. Прости, если обидел. Больше мне не звони. Удачи!

Глеб повесил трубку на рычаг.

Зачем я сказал «удачи»?

Глеб повернулся к комнате и вздрогнул. Эльза стояла у дверного косяка, полностью обнаженная, сложив руки на груди.

— Я не ослышалась? Ты пожелал ей удачи?

Глеб нахмурился.

— Пойдем в постель, а?

— Ты переживаешь? Бедный, бедный мой Глебчик! — Эльза подняла покалеченную руку и погладила Глеба по щеке. Он вздрогнул от холодного прикосновения гипса.

— Ну? — тихо спросила Эльза, глядя ему в глаза. — Все хорошо?

— Да, — вымолвил Глеб и улыбнулся. — Все хорошо.

— Идем!

Эльза взяла его за руку и повлекла в сторону спальни.

4

— Так чем закончился ваш спор? — повторил свой вопрос Юрий Петрович.

— Ничем. — Глеб сухо улыбнулся. — Вы правы, я проиграл.

Глеб взял салфетку, вытер губы, смял ее и бросил в пепельницу.

— Схожу в туалет, — сказал он и поднялся из-за стола.

…Лавируя между столиками, Глеб чувствовал себя паршиво. Воспоминания разбередили его душу, со дна которой поднялась удушливая волна стыда.

Он вдруг представил себе лицо Киры Бегуновой, той, семнадцатилетней — в момент, когда он пожелал ей удачи. Интересно, что она делала после того, как он бросил телефонную трубку? Стояла неподвижно, уставившись на телефон? Сползла по стене на пол и зарыдала, уткнувшись лицом в колени?

В ту далекую пору он еще не понимал, как больно могут ранить слова. Не понимал, как хрупки бывают человеческие сердца и как бережно нужно с ними обращаться, чтобы не разбить навсегда.

Глеб вошел в туалет, подошел к крану и открыл холодную воду. Потом набрал пригоршню и выплеснул на пылающее лицо. Выпрямился, посмотрел на свое отражение в зеркале.

— Что я делаю? — тихо пробормотал он.

«Действительно, — отозвалось отражение, — что же ты творишь, Корсак? Двадцать пять лет тебя ничему не научили? Ты снова мечешься между двумя женщинами?»