Заблудшие

— Вы готовы? — спросила Мариэтта.

— Да! — хором ответили мы.

— У вас есть пять минут, чтобы переместить в наш мир истинную альфы. Затем мы закроем портал. Не важно, останетесь ли вы там или нет, — серьезным и надменным тоном объяснила Мариэтта.

— Хорошо. Мы поняли! — ответил за всех нас Дже Вэй.

Затем жрицы, облачившись в красное одеяние, начали свой завораживающий танец, в центре которого стоял горящий котел. Они будто парили над огнем. Круговыми движениями они вскидывали руки то вперед, то вверх.

— Я даже забыл, насколько красив танец жриц! — восхищенно пролепетал Ахун.

— И в ваших краях они пропали? — спросил я, не отводя взор от танцующих.

— Да, возможно они и связаны, — ответил Ахун.

Затем показалась красная точка. Она расширилась, открывая нам вид на болезненное состояние Маши.

— Что с ней? — прошептал Дже Вэй. Мы думали, что раз она у себя дома, то выносит ребенка как следует.

— Они в лесу! Она пошла туда, значит, почуяла нас. Идем скорее! — прикрикнул я ему, и мы шагнули в портал.

Спустя секунду, мы были на нужном месте. Рядом с Машей стояла незнакомка. А Маша, оперившись на дерево, сидела вся бледнее некуда.

— Маша! — подбежал я к ней. Слегка пошлепав по щекам, заставил сфокусироваться на мне. Она обняла свой живот и прошептала:

— Ты…

— Дже Вэй! — крикнул я. Один я ее не подниму. Когда обернулся, увидел что друг стоял как пригвожденный на одном месте. — Проклятие! — ругнув себя, поднял Машу и добежал до Дже Вэй, толкнув его ногой.

Он непонимающе заморгал и уставился на меня.

— Я Машу не брошу! — крикнула незнакомка. Дже Вэй прихватил ее, и мы вместе шагнули в портал.

Маша

Телефон упал, потому что руки затряслись. По щекам потекли слезы… Мама…папа…их больше нет? Это сон, правда? Мне это снится? Пожалуйста, пусть это будет так!

Быстро вскочила на ноги и забегалась по комнате. Натянула на себя первое попавшее под руку платье и кинулась к двери. Из комнаты вышла сонная Катя.

— Маш, что такое?

— Мне надо в больницу!

Подруга сразу напряглась.

— Тебе плохо? Что-то не так с ребенком?

— Кать, давай в больницу. По дороге расскажу, — а слезы все продолжали течь.

Катя не на шутку испугалась и кинулась в комнату за ключами. Через пять минут мы выехали. Я листала в интернете все аварии, но не могла найти той, что нужно.

Подруга успокаивала, говоря, что это может быть просто ошибкой, либо плохим сном, но я видела, как дрожали ее руки. Она сама с трудом верила в то, что говорила.

Мы заехали в ближайшую больницу, и я тут же побежала к медсестре, которая ведет журнал о поступивших больных. Я не знаю, как она правильно называется, но мне было не важно, потому что главное сейчас другое.

Никакие Зеленцевы сюда не поступали. Я даже выдохнуть смогла от облегчения. Мы сели в машину и отправились дальше. Я стучала ногой, потому что нервничала.

— Извините, не могли бы вы сказать, мужчина и женщина, по фамилии Зеленцевы сюда не поступали? — заикаясь, спросила.

— А вы кем им приходитесь?

— Дочь…

Женщина провела ногтями по списку.

— Да, час назад поступили. Они сейчас в реанимации.

По моим щекам потекли слезы. Я уткнулась в ладони и заревела. Медсестра мне принесла воды, а Катя стояла рядом, держа за руку в знак поддержки.

Тут проходил мимо врач но, завидев нас, подошел ближе. За меня говорила Катя.

— Здравствуйте! Вы случайно не знаете, Зеленцевых? Муж и жена поступили к вам час назад, нам сказали, что они в реанимации… Это их дочь, Мария…

Врач перевел на меня глаза. В них читалось сочувствие. И я опять начала реветь.

— Приносим соболезнования вашим родителям. Они боролись за жизнь, но было уже поздно…

Мною овладела злость. Как я могу потерять самых дорогих для меня людей? Как я теперь без них буду жить? Ведь больше у меня никого нет! Я не стала ничего слушать и тут же кинулась на врача, вцепившись в его халат.

— Вы виноваты в том, что они не выжили! Вы их не спасли! Как я теперь без родителей? — кричала во все горло.

— Девушка, прекратите! Успокойтесь, вам нельзя волноваться, — раздался спокойный голос медсестры.

— Маша! Хватит, Маша! Успокойся! — это уже Катя оттягивала меня от врача.

Не помню, как оказалась на улице, подруга усадила меня в машину, а я не переставала плакать. Понимала, что нужно было их увидеть, но я уже точно знаю, что это станет для меня последней каплей. Ведь пока есть надежда…

— Мамочка, папочка, — забормотала, а потом начала всхлипывать, давясь слезами.

Резко заколол низ живота, отчего я ахнула и согнулась пополам. Встревоженная Катя резко ударила по тормозам, и мы съехали на обочину.

Вокруг был лес. Я, каким-то шестым чувством поняла, что мне нужно туда. Причем срочно!

— Машенька, что с тобой? — перепугалась Катя.

— Помоги пройти в этот лес.

— Зачем это? — ее глаза расширились о т шока.

— Ах! Я не знаю, но давай быстрее! Ах!

Катя помогла мне вылезти и повела в глубь. Я с трудом шла, потому что от боли темнело в глазах. По щекам текли слезы. Почему у меня одни только неприятности? За что меня так наказывают? Я иду на верную гибель?

— Маша, ты как? — подруга уже запыхалась меня тянуть чуть ли не на себе.

— Мне больно! Что со мной? — прикусила губу до крови, чтобы не выть в голос.

— Я не знаю, не знаю! — от страха у Кати выступили на глазах слезы. Она не знала, что делать и как мне помочь.

— Ах!

Мы оказались в глубине леса… Отсюда нас никто не видел и не слышал. Повсюду были только деревья.

Подруга отпустила меня, потому что уже выдохлась и больше не могла меня нести. Я упала на колени, упираясь руками в снег. Холод пробирал до костей, но боль была сильнее, поэтому я в последнюю очередь думала о том, что заболею.

Обняла рукой живот, но боль не пыталась уйти, а становилась только сильнее. Неожиданно, ощутила, как по ногам что-то потекло. Краска схлынула с лица.

— Воды! У меня отошли воды! — крикнула.