Заблудший. Дилогия

Он явно задумался, а потом произнес:

– Хорошо. Я думаю, что Данзо или Ибики мне не откажут: в их хозяйстве много чего не используется.

На этом разговор затих. Отец сегодня был со мной целый день практически не отлучаясь.

АНБУшники же так и не появились. В свете последних событий их отсутствие меня нервировало. Хотя и имело объяснение: очевидно, что нападение выявило недочеты в системе защиты и, кроме увеличения количества внешних патрулей, часть сил была брошена на нащупывание врага, посмевшего отвесить подобную пощечину.

Ночью я спал вполглаза - из головы все не шло ухмыляющееся лицо Орочимару и его многообещающие намеки. Как результат - утро было не совсем добрым.

Наскоро позавтракав рано утром мы отправились в центр деревни. Бывал я тут очень нечасто: можно сказать, что за год я тут побывал всего два раза. Поэтому активно крутил головой по сторонам.

База АНБУ находилась как раз за центральным административным зданием. Корень АНБУ находился (как и должно быть понятно из названия) под этими двумя структурами. Официально Корень был частью АНБУ, а вот неофициально... АНБУ отчитывалось перед Хокаге, а Корень - перед Данзо. А вот теперь вопрос: кто такой Данзо, что с ним считаются все в Конохе? Ну ладно Фугаку - глава клана Учих и всей полиции Конохи. Ну, ладно Хокаге - АНБУ ему, как переходящее знамя, досталось по наследству вслед за титулом. Но кто такой Данзо? Почему он утром просыпается, в конце-то концов? Честно говоря, я начал подозревать, что в тенях Конохи прячется много чего нехорошего.

На самом деле, когда мы зашли в какое-то задние и начали спускаться по длинной лестнице явно ниже уровня земли, я даже как-то облегченно вздохнул: проведя почти тысячу лет в пещерах практически не видя неба я с трудом адаптировался к открытым пространствам, а чистое ночное небо поначалу вызывало у меня легкий приступ паники. Правда, сейчас я уже привык к новой жизни, но все равно очутиться под землей было как-то даже приятно. На какое-то мгновение я даже пожалел о прошедших временах. Но лишь на жалкое мимолетное мгновение.

Шли мы долго - минимум минут двадцать. И все по сплошь бесконечным коридорам с рядами дверей и коротких лестниц.

Местные явно знали толк в подземном строительстве...

Неожиданно свернув в ответвление, мы спустились на два пролета по лестнице и оказались перед постом АНБУ: двое шиноби в масках, изображающих странную вислоухую собаку и вообще непонятно что, развалились за столом и явно скучали. При виде нас они вскочили и Собака произнесла неожиданно приятным женским голосом:

– Доброе утро, господин Фу.

– И тебе доброе утро, Собака.
– вполне приветливо произнес отец: - Как там с пленниками? Кого-то раскрыли?

– Двое умерло, господин Фу. Господин Иноичи говорит, что у них установлена какая-то странная печать.

– Хм. Я сегодня с сыном.

– Так это ваш сын?
– Собака явно заинтересовалась.

– Да. Он сегодня попробует разговорить наших 'гостей'. Где Иноичи?

– Час назад отбыл домой.

Фу вздохнул:

– Ладно. Кто умер?

– В седьмой и восьмой. В двенадцатой сейчас ирьенины пытаются вытащить из лап шинигами то что осталось после работы Наоми Учиха, а в четырнадцатой - Ибики. В какую вы?

Отец пожал плечами:

– Давай в десятую.

Собака кивнула и достала из-под стола большой и толстый свиток. Когда она его развернула, я увидел, что на нем на рисовано два больших круга, от окружности которых отходят, словно лучи, надписи иероглифов. Отец положил на них ладони и тут же по символам пробежалась яркая световая волна.

АНБУ секунду напряженно смотрели на бумагу, а потом Собака произнесла:

– Все в порядке. Проходите.

Очевидно, это была какая-то магическая система проверки местных. В одной из книг нашей библиотеки я читал, что чакра у каждого шиноби своя и найти двух одинаковых в этом плане шиноби, так же трудно как и найти похожие отпечатки пальцев. Поэтому вполне возможно, что отец просто выделил порцию чакры на свиток, содержащий образцы допущенных сюда. Заодно так и регистрировались посетители.

Когда мы двинулись дальше по коридору, Собака последовала за нами. Я обратил внимание, что у нее ярко-синие глаза и короткие светлые волосы. Больше ничего из-за маски разглядеть было нельзя. Разве что примерный цвет кожи - бледно белый.

Мы подошли к одной из дверей, но, прежде чем открыть ее, Фу произнес, не поворачиваясь ко мне, а глядя перед собой:

– Акио, ты - уверен? Работа допросной группы - это отнюдь не то чем обычно занимается большая часть АНБУ и даже Корень. Что уж тут говорить о службе обычных шиноби?

Я чуть пожал плечами:

– Наш клан - всего лишь игрушки Хокаге и его приближенных. Я сильно сомневаюсь, отец, что мне, даже если я сильно захочу, удастся избежать твоей или дяди Санты судьбы. Если смотреть на мою жизнь в таком ключе - то днем раньше или годом позже...

– Понятно.
– произнес он немного грустным голосом и, положив ладонь на вполне обычную дверную ручку, почти без усилий повернул ее.

Моему взору предстало высокое циллиндрическое помещение, хорошо освещенное интегрированным в потолок светильником.

Пленник был, можно сказать, частично вмурован в стену - вглубь бетона были погружены кисти его рук и ноги по колено. Кроме этого узника ничего не удерживало. Из всей одежды на нем остались аккуратно обрезанные под шорты черные форменные штаны. Наискосок через грудь шел узкий разрез: именно такие оставляют короткие изогнутые мечи. Очевидно, неизвестный мечник задел пленника лишь самым кончиком клинка. Тем не менее, меч рассек кожу, мышцы и кое-где даже кости. Не смотря на то, что рана была открытой, кровь не текла и даже на полу ее было лишь пара капель.

Среагировав на движение, заключенный поднял голову и уставился на нас немного мутным взглядом. Благодаря этому я увидел, что шиноби - черноволосый довольно молодой мужчина с узким шрамом идущим из уголка левого глаза через висок к уху.

– Пришли? Я уже заждался...

Мы молча вошли в камеру и Собака закрыла за нами дверь.

– Ну, что, Акио, готов?
– произнес отец.

Узник рассмеялся:

– Неужели Коноха выродилась, что меня будет допрашивать этот мальчик? Или ты будешь учить своего ублюдка на мне?