Забор, чердак и прочие неприятности

Саша же в пятый раз за сегодня побежала переодеваться, а после поехала шерстить книжные магазины на предмет новинок учебников, тетрадей, книг и прочего инвентаря для передачи знаний.

Очнулась девушка только на четвертом магазине, поняв, что потратила на книги неприлично много, и что не будь она состоятельной наследницей, то сидеть ей на гречке с кефиром пару месяцев после такого забега. Все же бумажные книги нынче стояли безумно дорого. Она стала обладательницей новых тетрадей для каждой параллели по английскому, четырех учебников и несколько вариантов тетрадей для уроков испанского, а также плаката с алфавитом и транскрипцией звуков и карточек. Завтра было решено взять с собой ноутбук с мобильным интернетом, посмотреть в сети подходящие карточки и диалоги. Если для основного языка программа существовала, и она только изучала обновления методик, то по дополнительному иностранному у нее была дырка от бублика.

Две недели пробежали незаметно. Саша прорешала все тетради, выбрала подходящие для курса испанского, так же подобрав к ним учебник, составила планы на год, слава интернету. А еще было нужно уделять время ее способностям, ведь уборка все это время проводилась только магически, сил, конечно, тратилось много, но зато экономилось время, а для заполнения пособий физических усилий много не требовалось. А Елизар исправно привозил ей в обед и вечером в школу покушать, так как она упорно работала только там, принципиально не тащив бумажки домой. Поэтому теперь его знали в школе все от охранника до директрисы, встречая и провожая ежедневно многозначительными взглядами, тихонько шушукались между собой.

Наступил день родительского собрания средних и старших классов, вчера Даша с Мариной вышли из отпуска и препрягли Сашу к уборке их кабинетов, хотя сейчас это было не так удобно, ведь народа в школе заметно прибавилось.

Родители единогласно решили, что дополнительный язык это замечательно, комитет быстренько одобрил покупку учебников и тетрадей, хоть и планировали сначала купить одну тетрадку и сделать копии. Передумали, и с лозунгом «нашим детям - лучшее», активисты начали собирать деньги. Но тех, кто занимался с Сашей дополнительно немного расстроило, что у девушки не будет так много времени на репетиторство как раньше, ей пришлось пообещать, что их деток загрузит по полной и строже будет спрашивать на уроках. Родителей это удовлетворило, и девушки измученные уехали по домам. Через четыре дня первое сентября, а к этому нужно морально готовиться не только школьникам и студентам, но и их преподавателям.

Среди всего этого вихря приготовлений, Марина попросила помочь своей младшей сестре. Та училась на экономиста и перешла на второй курс. У нее была проблема с куратором группы, который оказался энергетическим вампиром и никакие внушения от старших, что бы он перестал питаться студентами, на него не действовали. А так как он был энергетик-негативщик, дети страдали от каждой встречи с ним. То есть практически ежедневно. Лене нужно было либо обезопасить себя и одногруппников, либо нейтрализовать этого нарушителя их душевного равновесия. Его родители состояли в городском совете иных и в мире людей тоже занимали ответственные посты. Поэтому Саша собралась с мыслями и, поискав, как сделать защиту от пожирателей эмоций, принялась за пробную судейскую работу. В книге по защите было написано, что при общении с ними нужно сохранять спокойствие, принимать «закрытые» позы, сбивать с толку неожиданными вопросами или действиями, а еще лучше сделать себе оберег. Ну с последним проблем не было, на двадцать пять лет бабуля вручила ей кулон из черного обсидиана и сказала, что девушка узнает, когда придет время его надеть. Видимо, оно пришло. Что бы сохранять спокойствие, одежда должна быть комфортной и привычной, то есть любимая юбка-карандаш и белая рубашка. А еще маленькая чашечка с мелиссой. Саша сначала, хотела налить побольше, но подумала, что захочет в туалет, а это ей вряд ли как-то поможет. Наконец, она поехала на встречу с родителями бессовестного преподавателя. И поехала туда, как будущая глава совета, всю дорогу примеряя на себя маску «железной леди» и сетуя, что природа не одарила суровым или вздорным характером, дав только неприсущую ведьмам мягкость и скромность. Она потрогала холодный черный камень и заправила его под рубашку, кулон скользнул по коже, принося уверенность в своих силах.

Мысленно беря свою застенчивость в кулак, она нажала кнопку домофона. И через несколько минут горничная провела в гостиную, где ее ожидала чета Эленбергов.

– Добрый день, Александра Михайловна, - глава семейства встал и протянул ей руку, она пожала ее.
– Мы с супругой безмерно счастливы, наконец, познакомиться с будущей хранительницей и Судьей города. Присаживайтесь, сейчас Марта подаст чай.

– Здравствуйте, Иннокентий Яковлевич, Екатерина Андреевна. Благодарю. Взаимно. Но, к сожалению, разговор нас ожидает не очень приятный.

– Мы все во внимании, - тон у мужчины сменился со светского на деловой.

– Я хочу поговорить о вашем сыне. Вернее о его поведении на работе.

– Наш мальчик не делает ничего предосудительного, - подскочила мать Лениного преподавателя.
– Никто же не страдает.

– Как вам сказать. Его подопечные так не считают, их психика расшатана, они не хотят учиться, из-за него. Из-за того, что он их доводит, а потом эмоционально опустошает. А вы его покрываете, и как я понимаю, уже не один год, просто почему-то к моей бабушке боялись идти с такой «мелочью» или их кто-то запугивал?

– Александра Михайловна, а откуда вы об этом знаете?
– мужчина усадил жену на диван, зашла горничная, разлила чай по чашечкам. Саша дождалась пока она выйдет.

– Иннокентий Яковлевич, у меня есть показания очевидцев и жалоба на вашего сына. Пока не официальная. Поэтому я тоже здесь пока не официально. Можно сказать по-дружески зашла решить общую проблему.

– Да как вы смеете!
– вновь сорвалась Екатерина Андреевна.

– И успокойте свою дражайшую половину, как я понимаю негативный способ питания наследство с ее стороны, но вывести меня из себя не получится, - после этого женщина, прищурив глаза, тихо села и больше не открывала рот.
– Так-то лучше. Давайте решим все по-хорошему, вы говорите сыну, что бы он завязывал, либо его ждет расследование в совете и суд, от этого пострадает не только он, но и вся ваша семья, карьера, не думаю, что оно вам надо.

– Но как ему питаться? Страх это не та эмоция, которую можно поймать ежедневно, - опечаленный отец, отхлебнул чай.

– Пусть ходит на ужастики в кинотеатр, там наверняка ему эмоций хватит. Или в парк аттракционов, волонтером в больницы, пусть выучится на медбрата и делает уколы детям, они там почти все боятся. Выход всегда есть.

Мужчина задумавшись, опустил голову, в молчании прошло несколько минут, потом подняв ее, посмотрел на Сашу.

– Спасибо, Александра Михайловна.

– За что?

– За шанс. Вы ведь могли не приходить сегодня. Могли вступить в должность и сразу дать делу ход. Почему даете нам возможность все исправить?

Саша встала, дошла да двери, у нее повернулась, и с улыбкой ответила:

– Потому что жизнь одна, Иннокентий Яковлевич, и такое безболезненное решение поможет как минимум трем иным и целому курсу студентов.

Уже сидя в машине, она прокручивала в голове разговор и терла ледяные ладошки друг о дружку. С одной стороны гордость застилала ей разум, ведь она справилась, да еще как. А с другой стороны жутко страшилась будущего. Сможет ли она каждый раз брать свою волю в кулак? Выдержит ли ответственность за такое количество существ? И вообще, за какое именно количество? Отогрев замерзшие от напряжения руки, Саша набрала Марину.

– Марин, привет, это я.

– Сашка, что случилось?

– Я была у Эленбергов.

– И как?

– Можешь успокоиться, никто больше не будет терроризировать Лену и ее одногруппников.

– Дорогая, я твой должник!

– Возьмешь на себя пару моих уроков?
– съехидничала ведьма.

– Моя твоя нихт ферштеен!

– Марина, это немецкий.

– Сашуль, я о том же. Давай я как-нибудь по другому закрою должок?

– Ты мне ничего не должна, ближе тебя и Даши у меня никого нет, тем более через пару месяцев мне все равно бы впихнули это дело. Только положительные решения проблем в моем случае пугают меньше судебных разбирательств пока еще непонятного для меня народа. Увидимся на линейке. Целую.

– Спасибо, дорогая. И я тебя люблю. Пока.

Глава 12

Первое сентября, как много в этой дате. Начало новой жизни, первоклашки, цветы, первый звонок, последний первый звонок или просто еще один в череде бесконечных. Саша, как и некоторые ее коллеги не вела классное руководство, поэтому стояла на линейки среди администрации школы, и под долгую приветственную речь директрисы, не обремененная контролированием толпы детишек, окидывая школьников грустным взглядом, вспоминала свои «Дни знаний». Вот она первоклашка, в коричневой форме, белом фартуке и белыми бантами, с ней на линейке была вся семья: мама, папа, бабушка. Непередаваемая гордость переполняла ее, как же, она теперь будет учиться, она взрослая, родные по очереди тихонько хихикали над ее строгим выражением лица и приобнимали, а Саша уворачивалась от их рук, считая себя слишком взрослой для таких нежностей. Какая же она была дура, если бы знала, как мало времени им оставалось, то не вылезала из их объятий. Дальше пятый класс, родителей уже не стало, третий класс она еле закончила, и, отгоревав свое, поняла, что бабуле не легче, а плохой учебой девочка ее подводит. Поэтому с того момента учеба стала ее жизнью. Девятый, нужно было решать, ограничится им и пойти в училище, или доучиться в школе и пойти в университет. Потом одиннадцатый класс, осознание, что эти стены будут домом еще лишь год. Бабушке приходилось напоминать ей о еде и сне, за что Саша безумно ей была благодарна, но цель была бюджетное отделение, поэтому обороты не сбавлялись. И, наконец, первое сентября в университете. Марья Архиповна тогда пришла на линейку, некоторые студенты подкалывали ее, что «малышку на учебу провожают», а девушка была счастлива, после смерти родителей у нее не было ближе человека, чем бабушка. А теперь и ее не стало. На душе образовалась пустота, тоска сжала сердце. Слезы неожиданно навернулись на глаза, несколько покатилось по лицу, но Саша взяла себя в руки, подумав: «Это праздник для детей, нельзя расстраивать их своим горем, поплакать можно дома в одиночестве, а тут не надо, это ну совсем не профессионально». Мысленно посмеявшись над своими доводами, она вернулась в реальность от звона колокольчика, по традиции самый высокий мальчик из старших, нес на плечах самую маленькую девочку из первоклашек, следом одиннадцатиклассники взяли за руку ее одноклассников и повели в школу на праздничное чаепитие. Решено сегодня было не проводить уроки, потому что толку от них все равно не будет. Съев в учительской кусочек торта, девушка, подхваченная подругами, уехала домой. Они уже были со всеми нужными вещами и всем завтра к первому уроку, поэтому задумали очередное отмечалово.