Забор, чердак и прочие неприятности

– Супер, опять пойдем в бильярд, они с Яриком будут друг друга подкалывать, - захихикал Марк.

– Ага, напьются, чуть не подерутся, а потом помирятся на фразе «не гоже друзьям ругаться из-за женщин» и вечер войдет в мирное русло, - вздохнул Антон.

Саша посмотрела на напарников в немом вопросе, в ответ они покачали головой, мол, и так много сказали, и ребята вернулись к работе.

Дома, когда девушка прильнула к плечу любимого, устроившись на диване после плотного ужина. Ей пришлось объяснять надобность оставить ее на этих выходных, по-глупому округляя глаза и говоря, что это их женский большой секрет.

– Секрет секретов?
– чмокнул мужчина ее в нос.
– А не много ли их у тебя?
– у девушки от этого вопроса мурашки по спине побежали, а он продолжил.

– С девочками секреты, на работе секреты, ты моя Мата Хари, - он притянул Сашу к себе, усадил на колени и нежно провел ладонью по щеке.
– Моя девушка-загадка. Я скучал по тебе весь день.

Чуть не отказавшее в начале фразы сердце забилось сильнее, девушка обняла любимого за шею одной рукой, вторую запустила в его короткие и жесткие волосы.

– И я по тебе тоже, ты заставляешь меня забыть обо всех рабочих секретах. Иногда мне кажется, что это просто сладкий сон.

– Это не сон, я реальный, можешь пощупать, а еще лучше - поцеловать, - и Саша, не ожидая повторного приглашения, прижалась к его губам, думая, что все разговоры можно оставить на потом.

А после она лежала и смотрела на спящего Елизара. Не верилось девушке в собственное счастье, что она встретила такого замечательного человека. Он чувствовал ее как себя, никогда не ругался, не давил. Легонько поцеловав его в висок, Саша выскользнула из-под одеяла и, прокравшись на чердак, завернулась в плед и уткнулась в очередную книгу. Новые знания ложились в голову, будто там и были, так и хотелось попробовать все пасы, проговорить слова. Ее укутывало волшебное чувство осознания безграничности собственных возможностей. Все, что было нужно это учиться, впитывать накопленную за века ее семьей информацию. А пока, в ночной тиши чердака, загорались и гасли свечи, взмывали вверх и замирали под потолком различные вещи, меняла цвет обивка дивана, взрывались, оседая пеплом в жестяное ведро, огненные шарики. Ведьма развлекалась, как могла.

– Эх, Кузя, как она могла лишить меня всего этого? Ведь было бы так здорово колдовать вместе, - жаловалась порядком уставшая Саша, убирающему плоды ее «практики» домовому. Тот только качал в стороны головой. А когда увидел, что у девушки закрываются глаза, столкнул ее с дивана, та сразу проснулась, обиженно проворчала: «Злой ты, уйду я от тебя. К Елизару!». Но уже у дверей поняла, зачем ее «пушистое нечто» так поступило и предприняла попытку поймать и расцеловать. Безуспешно. Дух чистоты оказался проворнее, еще быть целованным ведьмой мысль его не прельщала. В итоге он все же отправил Сашу спать.

Она неслышно вплыла в комнату, заползла под одеяло и тут же попала в плен сильных рук Елизара, что притянул ее к себе. Сон завладел Сашей мгновенно.

Глава 20

Саша откапывала, засыпанную снегом чуть ли не по пояс, дорожку до Колумбария, думая о том, как не вовремя заболела Света Мишкина, связано ли это с Абинатиным. Мысли плавно перешли на экспресс-совет. Она заехала туда позавчера после работы, присутствовали только она, Ухов, Волков, отец Марины и Ольга, новостей по демонам не было, слежка за сожителем Мишкиной ничего больше не давала, поэтому смысла заседать не было. Она пожелала всем хороших новогодних каникул и уехала домой. Сейчас же ей не давало покоя какое-то странное чувство предвкушения, возникшее, быть может, из-за близости праздника, или из-за того, что наконец-то они соберут ключ. А вокруг все было белым бело, декабрь не поскупился на снегопады, поэтому капельки пота уже скатывались по спине, а девушка ругала себя за то, что не попросила Елизара почистить дорожки или же вообще не купила снегоуборочную машинку. Вот с ней была бы лафа, думала Саша, катишь перед собой ее, не напрягаешься. И лишь за полчаса до приезда подруг до нее горемычной дошло, как бабушка их чистила, что она ведьма и неплохо бы пользоваться магией, а то работает лопатой как человек.

Над этим собственно и посмеялись девчонки, когда увидели взъерошенную подругу во дворе.

– Ну ты даешь, первый раз я вижу ведьму, расчистившую двор с помощью лопаты, а не взмаха руки, - закатывалась Дарья.

– Не обращай на эту язву внимания, иди, ополоснись, а мы приготовим перекусить.

– Нет, пойдем сначала за частью, что спрятана в колумбарии. Зря я что ли тут пыхтела? Да и после душа выходить на улицу не хочется, с мокрой головой лучше искать то, что спрятано в доме, - все нашли в этом варианте рациональное зерно и гуськом отправились к раскидистому дубу.

Они обошли вокруг постамента пару раз, ведьма присматривалась с какой стороны больше вероятности обнаружить тайник, пока Марина не обратила ее внимание на некоторые детали.

– Сань, у тебя же бабушка ведьма, и мама тоже ей была, а почему сверху стоит статуя ангела да еще с мечом к небу? Очень необычно. Я бы больше ожидала увидеть что-то близкое к викканству, чем к христианству.

– Это Архистратиг, Архангел Михаил. Бабуля как-то сказала, что имя его дословно переводиться с древнееврейского «Кто как бог?», но общее значение получается как старший посланник всевышнего, то есть, говоря современным языком «имеющий его полномочия». Тогда же она сказала, что в определенный момент хранитель появляется у каждого из нас, но ты права, кое-что тут выпадает из общей картины, лезвие, оно настоящее, - Саша подошла к статуе и, дотянувшись до меча, уколола палец. Тут же поскользнулась на мраморной плите перед ним и схватилась за книгу, что держал ангел в другой руке. В результате она все же плюхнулась на попу, а от книги откололся кусок и упал ей в руку, это была нижняя часть ключа.

– Вот это ты удачно упала, - улыбнулась неунывающая Дашка, поднимая потирающую многострадальную пятую точку подругу.

– Вот и правда, фортуна нам улыбается, - покивала Марина.
– А теперь пойдемте в дом, все же не май месяц, и кое-кому надо искупаться и намазать ушиб, чтобы не было синяка, а нам отогреться.

Девушки зашли в дом, Саша отдала суккубе часть ключа, та понесла его на чердак, а сама пошла в душ. Марина же отправилась варить глинтвейн, оборотни хоть и отличались морозостойкостью, но она предпочитала тепло.

Ведьма стояла под потоком воды и ощущала, как смывается усталость и боль, водные процедуры всегда дарили облегчение, как физическое, так и моральное, она твердила про себя, что ее отделяет всего один шаг от раскрытия одной из самых главных тайн в ее жизни, это бодрило разум и будоражило кровь. Выйдя из ванной комнаты, она сразу отправилась наверх и не ошиблась, девчонки уже соединили два кусочка пазла и накручивали круги, прикидывая, куда же может подойти этот ключ.

– Ну что, наверное, тут тоже иллюзия?
– задумчиво произнесла Саша, обращаясь скорее к самой себе, чем к подругам, потом пробормотала заклинание, уколола взятым с ведьминской кухни кинжалом руку, прошептав: «Бедные мои пальчики, места живого не осталось», дотронулась по очереди до каждой стены и начала смотреть, где же засветится победный огонек.

– Нигде! Нет нигде! Как так?
– расстроенная девушка со слезами на глазах растерянно крутилась в центре, озирая на неподающие никакого знака стены.
– За что ты так со мной?
– запрокинула она голову наверх, и каково же было ее удивление, что свечение обнаружилось именно там. Ткнув пальцев в небо, она сказала.
– Дамы, мне туда, придется двигать стол.

Втроем они сдвинули деревянный монстр на нужное место, Саша забралась на него, дернула на себя кусок вагонки и чуть не получила по лбу недостающим куском ключа. Не слезая, со стола она соединила все три части и замерла в ожидании. Как оказалось, зря, ничего не случилось.

– Что за фигня?
– не удержалась блондинка.

– Может надо снова кровью поделиться или сказать что-нибудь, - внесла рациональное предложение оборотница.

Саша перевернула кусочки и увидела с другой стороны надпись:

«Три в одно соедини, одного целого части, тайну старую открой, победи напасти».

Под словами было углубление, туда как раз поместился все еще кровоточивший палец, через мгновенье ключ стал целым, не единой трещинки, ни что не выдавало, что он был разбит.