Забудь кто ты. Город демонов
Шрифт:
— Представим, что существует два космоса: в одном побывал ты, в другом — я, — всё ещё находясь между небом и землёй, произнесла я, смотря в невероятно красивые глаза Димы.
Вдруг катер покачнулся, я пришла в себя и тут же прижалась к нему.
— Не бойся, я изменил курс движения, — успокоил меня Дима.
— Вот ты мне скажи, как ты успеваешь управлять катером, целовать меня и следить за движением одновременно?
— Глаза были закрыты у тебя, а у меня они были открыты, так что я переводил взгляд с тебя на воду, — ответил мне он.
Я бы так не смогла, и мы точно потонули уже, будь я на его месте. Подняв голову
Пока мы к нему приближались, Дмитрий сбавлял скорость катера, и вскоре он остановил его у большого камня. С правого его бока росло дерево, именно к нему Дима привязал верёвку от катера.
— Постой здесь, я скоро вернусь, — сказал мне он, а затем взял корзинку с едой и мой рюкзак и спрыгнул на камень.
Я решила, что смогу и сама благополучно оказаться на камне, поэтому не стала стоять на месте и ждать Диму. Стоило мне ступить одной ногой на камень, как я поскользнулась, и если бы не рядом стоящее дерево, за ветку которого я ухватилась, то… На этом бы наш день закончился, потому что мне бы понадобилась срочная медицинская помощь.
— Лида! — услышала суровый голос Димы, который вернулся на камень. — Я ведь велел тебе оставаться на катере, — крепко взяв меня за пояс и руку, сердито сказал он.
Сделав виноватое лицо, ничего не могла ему ответить. Он вывел меня на траву и посмотрел мне в глаза.
— Ты точно не болгарка? — спросил у меня он.
— Что? — непонимающе переспросила я.
— А то, что у них «да» — это «нет», а «нет» — это «да».
— А я-то тут при… — оборвала себя на полуслове, поняв смысл его слов. — Может быть и есть у меня какие-нибудь дальние родственники из Болгарии, но я о них не знаю, — тихо сказала Диме.
— Лида, я тебе с начала сентября твержу, что «нет» — это значит нет! Нет, Лида, я тебе запрещаю ходить на поляну! Нет, ты не поедешь с Росом… А ты всё равно сделала по-своему! Сейчас я элементарно попросил тебя постоять на катере, но ты даже этого не выполнила! — злился на меня Дима. — Что бы я тебе ни говорил, ты всё делаешь с точностью до наоборот!
— Такая я, да, не слушаю других…
— А не надо быть такой! Меняйся. Тебя ничему не учат твои поступки? Ты из-за своей самодеятельности на волоске от смерти не раз была! — он сделал паузу, а затем продолжил:
— Мне иногда кажется, что я со стеной разговариваю. Честное слово, у тебя в одно ухо влетает, в другое вылетает.
Не в состоянии больше смотреть на то, как он злится, немного отошла от него и отвернулась.
— Ты ещё и на правду обижаешься, — сказал он сердитым голосом.
Да-да-да, я вредная, обидчивая, непослушная… Целый список отрицательных черт.
— Дима, я тебе сейчас такую правду скажу, что потом я вернусь в свой номер, а ты… Ну тебе виднее, — не сдержавшись, стала показывать свой характер.
Несколько секунд он молча на меня смотрел, потом закатил глаза и сделал глубокий вдох. Выдохнув, Дима поднял с травы корзину и рюкзак и молча зашагал вглубь острова. Я, как обычно, стала инициатором ссоры и не смогла промолчать.
Замечательно… Мне надо над собой работать, работать и ещё раз работать, иначе мы так поссоримся, что мало не покажется. Закрыв глаза на пару секунд, вздохнула и пошла за ним. Мы шли между высокими и низкими деревьями до тех пор, пока не вышли на зелёную
поляну, с двух сторон которой росли цветы.Дима остановился почти на середине поляны и поставил корзину и рюкзак на траву. Открыв корзину с правой стороны, он достал из неё голубой плед и расстелил его на траве. А я и не знала, что в корзине был ещё и плед, но это потому, что заглядывала в неё с другой стороны.
— Дима, извини меня, пожалуйста, — виновато сказала я.
— От этого что-то изменится? — серьёзно спросил у меня он.
Я опустила голову вниз и тихо произнесла:
— Ты мне совсем не доверяешь, ведь так?
После разговора с Зейном этот вопрос не давал мне покоя. Я понимаю, что ко мне теряется доверие из-за моих поступков, но… Неужели я настолько плохая, чтобы мне совсем не доверять? Дима подошёл ко мне и взял за руку.
— Как думаешь, возможно любить кого-то и совсем ему не доверять? — спросил у меня он.
Подняв на него глаза, отрицательно покачала головой.
— Хорошо. А как ты сама считаешь, возможно ли тебе доверять на все сто процентов?
Я опустила глаза вниз и снова отрицательно покачала головой. Неожиданно Дима меня обнял.
— Лида, доверие бывает разным. Я знаю, что тебе можно доверять секреты, и ты их сохранишь. Я также знаю, что ты меня любишь. Однако есть кое-что другое. Я не посвящаю тебя в свои дела, не рассказываю о демонической жизни… Но это не потому, что я тебе не доверяю, а потому, что я не хочу, чтобы ты об этом знала, поверь, там много плохого, того, чего я не хочу рассказывать, — Дима остановился, погладил меня по спине и продолжил: — Есть ещё кое-что. Это твоя свобода. Я её ограничил, я не разрешаю и не разрешу тебе свободно перемещаться по городу в одиночку. По всей базе я тебе тоже запрещаю ходить. Это я делаю не с плохими намерениями, а чтобы тебя обезопасить. И то, Лида, я пошёл на уступки и доверился тебе: ты можешь ходить по гостинице, до стадиона, в магазины и медпункт одна; с тобой не ходит охрана; я не просматриваю камеры видеонаблюдения, что стоят в гостинице… Это можно считать уступкой, моим доверием к тебе. А ведь изначально я хотел ограничить твою свободу до максимума, но не стал этого делать, потому что знаю твоё отрицательное отношение к этому. Поэтому, Лида, отвечу на твой вопрос так — доверие с моей стороны есть, но оно не стопроцентное, — договорил он.
Дослушав Диму до конца, прижалась к его груди и закрыла глаза. Я думала, что он мне совсем не доверяет, но сейчас поняла, что это не так и облегчённо выдохнула. Я не пыталась осмысливать это до нашего разговора, а сейчас понимаю, что любовь без доверия невозможна, и Дима мне это доказал.
— Ладно, хватит грустить, — произнёс он спустя примерно минуту. — Что будем делать первым делом: плавать или кушать? — спросил у меня Дима.
— Думаю, плавать, — ответила ему я.
— Тогда переодевайся.
Отпустив его, посмотрела по сторонам. Увидев высокий камень, сняла с себя медальон и браслет, достала из рюкзака полотенце и купальник и направилась туда.
— Ты куда? — спросил у меня Дима, когда я сделала всего три шага по направлению к камню.
Обернувшись к нему, ответила:
— Переодеваться.
Его удивлённый взгляд нужно было видеть. Он открыл рот, желая что-то сказать, но быстро его закрыл и посмотрел в другую сторону. Дотронувшись указательным и средним пальцами до лба, он слегка усмехнулся и сказал: