Забудь кто ты. Город демонов

Я не знала, что мне ему ответить, у меня не было подходящих слов, а голова отказывалась думать. Чувствовала себя очень плохо, а спина болела так, словно по ней проехались, но я терпела, стараясь не показывать Дмитрию, как мне плохо. Он тяжело вздохнул и сказал:

— Я помогу тебе лечь на живот и проведу по всей спине ледяную волну.

— Нет! — твёрдо произнесла я, наконец, посмотрев на него.

— Что значит «нет»? — рассерженно спросил он.

— Нет значит нет, — ответила ему я.

— Я тебе сейчас такое «нет» устрою, что мало не покажется! У тебя перелом позвоночника, Лида! Тебе провели волны, смягчающие боль, теперь нужно провести ледяную.

Мне даже неохота было спрашивать у него, кто проводил мне волны, которые облегчили боль. Сейчас у меня апатия и ничего хорошего в будущем не вижу.

— Я лучше буду лежать, понимая, что встать мне не позволяет травма, чем буду здоровой, но сидеть взаперти, — серьёзно сказала ему.

Он сердито смотрел на меня пару секунд, а затем произнёс:

— Не зли меня, Лида! Взаперти тебя никто не собирается держать. У меня есть другие планы, о которых узнаешь завтра, а сейчас, будь так добра, слушайся и не спорь.

Я смотрела на него недоверчивым взглядом, стараясь не морщиться от боли, которая то и дело возникает в спине. Дмитрий убрал с меня одеяло и начал расстёгивать рубашку, даже без моего согласия. Продолжать сопротивляться я не могла, поэтому молча повиновалась ему. Как только он расстегнул рубашку, встал с кровати и аккуратно помог мне приподняться, а затем снял рубашку и помог медленно лечь на живот.

Каждое движение причиняло мне острую боль, от которой зажмуривала глаза и еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Когда я уже лежала на животе, Дмитрий без промедления сел на кровать и расстегнул бюстгальтер. Проводя рукой, скорее всего, по синей спине, он пару раз тяжело вздохнул. Затем аккуратно приспустил капри и снова провёл рукой по моей спине. Его рука остановилась у самой шеи, а другую Дмитрий положил на копчик.

— Будет больно, потерпи пожалуйста! — произнёс он, и я почувствовала, как от копчика начала медленно двигаться вверх ледяная волна, от которой у меня из глаз искры посыпались, и я закричала во весь голос:

— ДМИТРИЙ! ОСТАНОВИ ЭТО, УМОЛЯЮ!

— Лида, потерпи немного, — тяжело произнёс он.

Я хотела, чтобы эта мучительная боль прекратилась, такой боли от волн ещё ни разу не испытывала. Я крайне тяжело дышала, даже начала задыхаться и терять сознание. Волна дошла до шеи, а затем, словно молния, стремительно направилась к копчику, от чего я закричала из последних сил и потеряла сознание на несколько секунд.

Когда пришла в себя, то уже была укрыта одеялом, а Дмитрий меня обнимал. Я зарыдала, позволяя выплеснуть наружу свою боль, но она была не только физической, но и душевной. Мне страшно, но не за себя, а от того, что я могу снова потерять Дмитрия. Сейчас для меня это самый большой страх.

— Всё, моя хорошая, всё, — трепетно произнёс Дмитрий.

Я уткнулась ему в грудь и произнесла дрожащим голосом:

— Если я тебя потеряю, я не переживу этого, никакая боль не сравнится с этим.

Дмитрий гладил меня по голове и тяжело дышал, его сердце билось с невероятной скоростью, от чего я испугалась и положила ему руку на сердце. Через футболку ощущала, как оно быстро билось.

— Дима! — воскликнула я в ужасе от того, что его сердце сейчас остановится.

Он просунул руку под одеяло и взял мою руку, что лежала на его сердце, и в ту же секунду почувствовала в своей ладони невероятное тепло, которое стало растекаться по всему телу.

— Всё хорошо, — прошептал Дмитрий, прижимаясь ко мне.

Его слова меня не успокоили, мне нужно было самой в этом убедиться, поэтому положила другую руку ему на сердце. Оно уже билось гораздо медленнее, это немного меня успокоило, и я положила голову на подушку.

— Лида, я тебя очень прошу, будь предельно осторожна, старайся не притягивать сама к себе опасность. Я не хочу применять крайние меры, потому что тогда мы с тобой будем ссориться постоянно, а это никуда не годится. Смотреть на то, как любимый человек страдает — очень больно, но смотреть на то, как он находится на волоске от смерти — равносильно самому умереть, — тяжело произнёс Дмитрий.

Конечно я понимала весь смысл слов, и он прав, что я часто сама притягиваю к себе опасность, но не в этот раз. Кто бы мог подумать, что я ударюсь об дерево и потеряю сознание? Пожалуй, никто, кроме того, кто отбросил меня в него, явно жаждущий моей смерти. После ледяной волны стало лучше, но боль ещё была, однако уже не такая острая. Молча, обняв друг друга, мы пролежали так минут десять. Первой молчание нарушила я.

— Дим, — тихо обратилась к нему.

— Мм.

Поняла, что он очень хочет спать.

— Я знаю, что ты очень устал, ложись пожалуйста спать, мне уже намного лучше. Спасибо тебе за всё и извини, что заставляю тебя нервничать, — тихо сказала ему.

— Прежде чем лечь спать, тебе нужно покушать. Спасибо надо сказать Михаилу, который переместил тебя в больницу сразу же, как увидел без сознания на траве со слабым пульсом, — сказал мне Дмитрий и встал с кровати.

— Я не хочу кушать, а Михаилу обязательно скажу спасибо, — ответила ему, медленно поворачиваясь с бока на спину.

Дима помог мне сесть на кровати и облокотиться на подушку.

— Хотя бы попей чай, — предложил мне он.

— Только если с тобой.

— Хорошо. Держи, вот твоя пижама, — сказал мне Дима и протянул её.

Сразу понятно, что он её взял в моём номере, пока я была без сознания.

— Который час? — спросила у него я.

— Начало десятого. Пока не забыл, Артур отдал мне книги, что ты оставила в машине — они на столе в гостиной. Сама переодеться сможешь?

— Да, — ответила я. — Дим, я так понимаю, мы в твоей квартире. Я останусь жить здесь? — поинтересовалась у него.

— А ты как хочешь? — спросил он, смотря мне в глаза.

— Не знаю, но я привыкла к своему номеру — всё находится рядом, да и с Ниной часто общаюсь.

— Я вижу, что ты не прочь в него вернуться. Но раньше четверга я тебя не отпущу, — произнёс Дмитрий, а затем вышел из комнаты.

Надев пижаму, начала рассматривать синяки по всему телу, а на правом локте обработанную рану. Мои белые капри стали зелёными от травы. Вскоре Дмитрий вернулся, но не с чаем, а с небольшим тазиком, который был наполнен тёплой водой, полотенцем и мылом.