Забудь кто ты. Метка

— Как дела? — спросил он у меня.

— Честно?

— Разумеется.

— Не очень, настроения нет вообще, — ответила ему, сделав глоток кофе.

— Это я сразу заметил по твоим заплаканным глазам, хотел удостовериться, что не ошибся, — произнёс он, смотря на меня.

— Ты не ошибся, Калеб.

— Что произошло между тобой и Димой? Всё, что я услышал от него, так это то, что вы расстались, я был мягко говоря ошарашен, — сказал Калеб серьёзным тоном.

— Я тебе скажу то же самое, но добавлю, что расстались по моей вине, — ответила ему слабым голосом.

— Отлично, ребят. Один возвращается домой с раненой правой рукой, от локтя до кисти истекающей кровью…

— Что? — резко встала из-за стола я, нервно дыша. — Калеб, Дмитрий пришёл домой с раненой рукой? — испуганно спросила у него.

— Да, Лида, более того, очень злой. Таким злым я его ещё не видел. На все мои вопросы он не отвечал, только сегодня еле как узнал, что вы расстались. Решил спросить у тебя, приехал, а ты вся убитая горем. Что такого могло произойти между вами, что нельзя исправить? — серьёзно произнёс Калеб.

Перед глазами поплыли мурашки, ноги перестали меня слушаться, и я рухнула на пол. Калеб быстро соскочил и подбежал ко мне.

— Господи, Лида! Что с тобой? — обеспокоенно спросил он, взяв меня на руки. Он отнёс меня в гостиную и положил на диван, укрыв пледом.

Слёзы из моих глаз текли ручьём.

— Может скорую вызвать? — с тревогой спросил Калеб.

Я отрицательно покачала головой.

— Не надо, спасибо, полежу и станет лучше, — ответила ему, стараясь остановить слёзы.

Калеб смотрел на меня с сожалением и беспокойством.

— Как его рука сегодня? — беспокойным голосом спросила я.

— Забинтовали, а так шевелить ей может, — ответил он.

— Калеб, мне жаль, мне очень-очень жаль, — в слезах говорила я.

Он меня обнял.

— Успокойся, Лида, я знаю, не плачь, пожалуйста, — успокаивал меня Калеб. — Ему не всё равно на тебя, он простит, что бы там не произошло. Давай я ему позвоню, Лида?

— Нет! — воскликнула я. — Не надо этого делать. Я потеряла его доверие к себе полностью, Калеб. Я всё делаю наперекор и постоянно вру. Он этого не заслужил, никто не заслужил!

— Ты думаешь, я буду смотреть, как вы оба с ума сходите? В конце концов, ты ведь ему не изменила, а остальное простить можно, — уверено произнёс Калеб.

— Изменила, — тихо произнесла я.

Он отпустил меня и серьёзно посмотрел.

— Шутишь, да? — ошеломлённо произнёс он.

— Нет, не шучу.

Он не верил своим ушам.

— Да как такое возможно, Лида? Я был уверен, что ты преданный человек, что Дмитрий для тебя многое значит.

— Калеб, меня поцеловал один парень на глазах Дмитрия, а я не смогла его оттолкнуть, — исказила правду.

— Подожди, у тебя к тому парню чувства есть? — спросил Калеб.

— Нет.

— Тогда в чём проблема, если это не ты его поцеловала?

— Я не смогла его оттолкнуть.

— Дмитрий это может понять, Лида!

— Калеб, я считаю себя виноватой, есть то, чего я не могу рассказать. Но я действительно виновата, его доверие ко мне стало нулевым. А ты знаешь Дмитрия, что просто так его доверие не потеряешь. Дело не только в поцелуе, я не могу тебе сказать большего, — виновато произнесла я.

— Что один, что другой — одни тайны и никто не говорит толком ничего, а лишь одни общие слова, но ты хотя бы немного, но рассказала, правда я до сих пор ничего не понял. Неужели ссора настолько серьёзная? — спросил Калеб.

— Да. Не делай ничего, Калеб. Пусть всё будет так, как должно быть.

— А все друзья должны смотреть спокойно на то, как вы друг друга изводите? — возмутился Калеб.

— Калеб, это моя вина, и только я должна решать, что мне делать. А решение уже принято — мы расстались. Но ты можешь мне кое в чём помочь, если захочешь, — произнесла я, вытирая слёзы.

— Я готов на многое, чтобы мои друзья были счастливы. Чем я могу помочь тебе? — спросил он.

— Я очень хочу его увидеть, даже на расстоянии. В университет пойду только в понедельник, а мне нужно его просто увидеть. Может он где-то будет в ближайшие дни, или у вас намечен концерт? — спросила я.

Мне правда, как воздух, было необходимо его увидеть, просто увидеть и удостовериться, что с ним всё в порядке. Узнав, что у него ранена рука, мне стало ещё хуже и больнее. Я виню в этом себя. Он не сказал Калебу каким образом поранил руку, но это произошло по моей вине, я уверена.

— Сегодня в пять часов Дима с Андреем будут за городом, там трасса, на которой соревнуются байкеры, — произнёс Калеб.

— Там будут только парни или девушки тоже? — спросила я.

— Гонять будут только парни, но есть там один заезд, где девушки будут в качестве пассажиров, а так девушки будут и как зрители.

— Что ты делаешь вечером? — спросила Калеба.

— София уехала в Питер с мамой до завтра, так что планов у меня нет, собирался тоже поехать с ребятами на мотогонки, — ответил он, посмотрев на меня.

— Калеб, разреши мне поехать с тобой, но отдельно от них, пожалуйста — умоляюще посмотрела на него.

— Хорошо, но тогда нам придётся ехать туда на автобусе и да, из далека смотреть на Диму — это не дело. Если уж всё настолько серьёзно — просто держись рядом со мной.

— Спасибо, Калеб, хорошо, я и не смогла бы одна, — согласилась с ним.

— Ты точно сможешь идти?

— Да, — твёрдо ответила я.

— Мне сейчас нужно отлучиться по работе, но я зайду за тобой к половине пятого, мы немного опоздаем, но это ничего страшного, — произнёс Калеб.

Я ещё раз поблагодарила его и убедила, что со мной всё в порядке, и только потом он ушёл. Конечно чувствовала я себя не очень хорошо, но увидеть Диму хочу сильно. Я ничего не жду от этой встречи, я не собираюсь мелькать перед его глазами, я просто хочу его увидеть. В четыре начала собираться, ничего из байкерской одежды надевать не собиралась. Я надела светлые джинсы и белую тёплую толстовку, поверх которой надела тёплый синий жилет вместо куртки. Толстовка была плотной и рукава тёплыми.