Забудь меня. Ты мне (не) муж

— Георгий Шлеменцев, вы арестованы, — прогремел рядом чей-то голос, и меня вырывают из рук Геры.

— Как ты, Кира? — тихо спрашивает Рома.

— Зря я тебя не послушалась, прости, — шепчу я, с удовольствием нежась в объятиях мужа.

— И как я пошел у тебя на поводу? — рычит Чаровский, осторожно прижимая меня к себе. — Но уж сейчас я точно так просто не оставлю все Шлеменцеву.

— Что? — наконец прихожу в себя я и кричу полицейским, что уже надели на Геру наручники: — Это не он! Меня третировал Евгений Поликарпов.

— Вы уверены, гражданка Чаровская? — недовольно смотрит на меня мужчина в погонах.

И тут на улицу выбегает Василий Кузьмич и пара шкафообразных безопасников. Несколько секунд и Женю уже скрутили, не успел тот уйти далеко.

— Виновный — Евгений Поликарпов. Он подмешал что-то в кофе госпожи Чаровской. Доказательств хватит, — отрывисто говорит безопасник ЧарКомБанка и поднимает мрачный взгляд на меня. — Но, Кира Дмитриевна, зачем же нужно было так рисковать собой?

— Извините, я хотела найти виновного, — глухо произношу я.

Что же тут сказать. Намудрила я, конечно. Но результат же стоил того. Или нет?

— Значит, это был не Гера? — удивленно выдает Роман, глядя на бывшего однокурсника.

— Нет, не я, — спокойно отвечает Шлеменцев, пока с него снимают наручники.

— Но ты же покрывал Евгения. Зачем? — не удержалась я от вопроса.

— Покрывал. Он мой сводный брат. Я как мог, пытался вытащить его из той трясины, в какую он сам так стремился. Но я не углядел, не видел всего масштаба… задницы, где он оказался. Прости, Кира, если бы я знал все, то давно бы уже прекратил эту дикую влюбленность.

— Зиновьева сказала, что ты влюблен в Киру. Тебе она дала новый номер телефона. Не верю, что ты не причем, — настаивал Чаровский.

— Зиновьева? — озадаченно произнес Гера. — Я не видел Катю с момента, когда она сбежала в Чехию. Не знаю, что эта дура наговорила.

— Не стоит обижать плохими словами такую невероятную девушку, — встрял в разговор Евгений. — Она все поняла, поддержала меня, посоветовала, чем напоить тебя, Кира. И если бы не некоторые, — зыркнул он на Шлеменцевого, — мы бы уже были далеко с моей любимой женщиной.

— Он болен? — тихо проговорил Роман.

— Может быть, и так, — соглашаюсь я, гладя, как полицейские уводит Поликарпова и сажают в машину. За ними следом с потерянным видом идет Георгий.

— Все закончилось, родная, — шепчет мне в макушку любимый муж.

Эпилог

— Мама, а когда Рита вырастет? Уже столько дней прошло, как ты принесла ее домой, а она только кушает и спит, — жалуется мне Егор, держа в руках свою любимую игру.

— Скоро вырастет, — с улыбкой говорю я и добавляю: — И ты был такой же крошечный.

— Не может быть, — морщит нос ребенок, глядя на новорожденную сестренку. — Бабуля, ну скажи, я же сразу нормальным был? — перевел он свое внимание на бабушку.

— Безусловно, милый. Тебя мама принесла уже большого и вместе с последним выпуском строительного конструктора, — смеется та.

— Ба, ну что ты. Зачем поощряешь его фантазии, — по-доброму укоряю я старушку.

— А ты думаешь, наш Егор не понимает, что неправ? Понимает. Но все равно вредничает. Ему просто сейчас не хватает нашего внимания. Раньше все любили только его, а теперь у нас появилась еще и Ритуля.

— Но мы с Ромой уделяем внимание и Егору. Почему же он так?

— Нужно время, чтобы привыкнуть. Все будет хорошо. Он и сейчас готов делиться с малышкой своими игрушками. Даже пару выпусков “Строй сам” притащил ей в кроватку, — хмыкает бабуля.

— Что? Какие еще “Строй сам”? — резко разворачиваюсь я и вижу умилительную картину, как Егор воркует с Ритулей. А так смотрит на него темными глазками и даже пытается улыбнуться.

— Как вы тут? — тихо спрашивает Рома, заходя в детскую.

— Хорошо, — улыбаюсь я мужу. — Егор не знает, то ли ему ревновать нас к Рите, то ли подарить ей все свои игрушки.

— Понятно. Значит, все, как и всегда, — резюмирует довольный муж.

— Папа, как прошел рабочий день? — важно спрашивает сын, решив, что пора ему стать взрослым.

— Продуктивно. Многое успел сделать. Проверил работу внештатных программистов, двоих из них пригласил к нам на полную ставку, — так же серьезно отвечает Роман.

— Знаешь, я решил, что когда вырасту, стану програ-ммис-том, — с трудом произнес сложное слово сын.

— А как же банковское дело? — хмыкаю я.

Еще месяц назад Егор заверял Бориса Ивановича, что пойдет по его стезе.

— Банкиром? — озадаченно выдает ребенок. — Надо подумать. Деда Боря может обидеться… — задумчиво тянет он. — Или лучше строителем, как деда Дима?

— У тебя еще много лет впереди, внучек, — ласково обращается к Егору бабушка. — Есть время подумать.

— Наверное, ты права, бабуля, — соглашается Егорка и расцветает в улыбке. — Мама, пап, я в свою комнату. Мне нужно закончить строительство дома, — важно говорит сын и выходит из детской.

— И я пойду. Скоро начинается мой любимый сериал, — встает бабушка с кресла и направляется к дверям. — Да, Кира. Забыла тебе сказать, отец завтра приедет. Какие-то дела у него в Москве.

— Опять один или с женой? — уточняет Роман. — Не скажу, что я хочу с ней познакомиться, но мы Марину приглашали и не раз. Только она так и не соизволила к нам приехать.

— Ей королевишне виднее, — с сарказмом выдает бабуля. — Она никогда не любила нас с Кирой. Так что нечего ей делать в вашем доме.

— В нашем доме, — поправляет старушку муж.

— Спасибо тебе внучек, и с операцией помог и дальше… Если бы не ты, я бы, наверное, уже на том свете была, — смахивая слезы, произносит она.

— Бабуля, ну чего ты расплакалась, — подхожу я и обнимаю старушку, целуя ее в щеку. — Ты для нас с Егором столько сделала…

— И все же, будь твой муж подобием Марины, то выбросили бы меня за порог.

— Но я не подобие Марины. Я всегда помню хорошее, что делают люди для меня и моих близких. Вы, Ульяна Васильевна, член нашей семьи. И не иначе. Да и нечего вам спешить хоть на тот свет, хоть за порог, — заверил бабулю Чаровский.