Забудь меня. Ты мне (не) муж

— Ходим в садик. Уже больше неделе отходили, надеюсь, что наша акклиматизация завершилась, — грустно улыбаюсь я.

— Пора бы уже, — возвращает мне улыбку женщина. — Послушай, Кира, я для тебя оставила одно место в санаторий с дневным пребыванием в клинике доктора Калинина. Твоему Егору нужно подкрепиться витаминами, подлечиться, а там никаких болезней не будет.

Неужели Славина сама предлагает мне то, ради чего я пришла к ней? Она всегда относилась ко мне хорошо.

— Спасибо, Татьяна Тимуровна, — с радостью в голосе произношу я и тут же осекаюсь. — Я же забыла, меня сегодня почти уволили, — признаюсь я.

— Это кто у нас такой смелый? — довольно резко говорит начальница. — Хотя и так догадываюсь, опять Липовская превышает свои полномочия.

— Полина Васильевна сказала, что я много сижу на больничных, — с неохотой объясняю я.

Не хочется доносить на непосредственную начальницу. Но и выбора у меня нет. Если я не решу эту проблему, то меня просто выгонят взашей.

— Она передала слова Феликса Аркадьевича: “Еще один больничный — и я распрощаюсь с местом в банке”.

— Да, через Клетова я не перепрыгну, — размышляет Татьяна Тимуровна. — Но я найду способ помочь тебе. Есть у меня связи в головном офисе банка… — задумывается на минуту. — Но тут можно и без связей обойтись. Как я забыла, что в твоем личном деле стоит отметка генерального.

— Что за отметка? Как она там появилась? — опять удивляюсь я.

— Мы обращались к личному помощнику Ивана Борисовича, когда возникла необходимость в возможности твоей работы удаленно, — объясняет Славина, постукивая карандашом по столу. — И получили это разрешение от самого Ивана Борисовича Чаровского. Тебе дали минимальный доступ только к твоему участку работы, чтобы у службы безопасности не возникло вопросов.

— И что она означает? — осторожно интересуюсь я.

— Если честно, я не все поняла, — пожимает плечами женщина. — Но ниже стояло пояснение: оказывать помощь Новиковой К.Д., в случае необходимости сообщить лично Чаровскому И.Б.

— А Феликс Аркадьевич в курсе существования отметки в моем личном деле? — опять волнуюсь я.

— Не знаю. Когда Клетов принимал дела после Леонида Сергеевича, то ему давали доступ к личным делам сотрудников. Но открывал ли он те папки, я не в курсе. Может быть, и нет. Хотя, судя по его желанию уволить тебя без подписи генерального, я бы сказала, что наш начальник не читал твое личное дело.

— И это хорошо, — вырывается у меня с облегчением.

— Чем же это хорошо? Хочешь быть уволенной? — недовольно качает головой Славина. — Кстати, Кира, скажи, ты лично знакома с Иваном Борисовичем?

— Это так. Я училась с его братом в одном классе. Но давно не виделась ни с кем их Чаровских, — говорю почти правду, ведь мой сын такой же Чаровский, по крайней мере, по фамилии.

— Что же ты не сказала? Такими связями нужно пользоваться, — по-доброму журит меня начальница. — Хотя я и сама такая же. Добилась всего сама, не люблю просить за себя у родственников и знакомых.

— Дело в том, что я бы не хотела напоминать о себе Чаровским, — вынуждена признаться я.

— Прости, но мы уже о тебе напомнили. Не просто так генеральный лично заверил тебе разрешение на корпоративный доступ. Или… Скажи, у тебя что-то было с Романом Чаровским? — попадает в цель женщина.

— Когда-то мы дружили. Но рассталась не очень хорошо, — почти не лгу я.

— Хорошо, Кира. Не буду лезть тебе в душу. А насчет увольнения не переживай. Не посмеют они этого сделать после распоряжения Ивана Борисовича. Твое увольнение сейчас прерогатива генерального. И не иначе.

***

— Бабуль, я дома. Как там мой любимый мужчина? — кричу я, заходя в небольшую двухкомнатную квартиру, что досталась мне от мамы.

— Опять перестраивает свой дом. Сказал, что нашел какие-то неточности. Умный мальчик растет, — с гордостью говорит ба. — Наверняка строителем станет, как и его дед.

— Может, и так. Папа не звонил? — спрашиваю я.

Неудивительно, что я привыкла к отцу, все же он много сделал для меня. Сложно сейчас представить, что мы с ним знакомы всего пять лет. Папа даже не знал о моем существовании. Что-то пошло не так у родителей, и мама, беременная мною, просто уехала в Москву от мужа.

Нехорошо все вышло тогда.

Впрочем, и у меня с Ромой получилось не лучше. За последний месяц я не раз думала о том, что, скорее всего, нужно еще раз попытаться найти отца моего сына. Хочется, чтобы Егорка знал своего папу. Да и, наверное, нужно развестись с Ромой. Покончить с этим глупым браком.

— Звонил, — доносится голос бабушки. — Только больше трещал о своей ненаглядной, чем спрашивал, как у нас дела. Не нравится мне эта фифа. Но у твоего отца сейчас период влюбленности. Придется ждать, когда упадут розовые очки с его глаз.

— Мне жаль, бабуль. Тут я согласна с тобой. Не повезло папе в жизни. Сначала моя мама бросила его, укатив в Москву, сейчас Марина из него веревки вьет.

— Непутевый у меня сын... Что уж тут скажешь, — качает головой старушка.

— Мама, ты уже дома? — в кухню врывается взъерошенный сын. — Как дела на работе? — серьезно интересуется он.

Егор у меня вообще быстро взрослеет. Всего четыре с небольшим года, но он почти всегда говорит довольно четко.

— Все хорошо, — лгу сыну, не рассказывать же, что мне грозит увольнение из-за его частых болезней. — Кстати, мне предложили место в санатории при очень хорошей клинике. Так что тебя там подлечат, витаминчики попьешь — и все болезни нас оставят.

— Мам, а это тосно надо? Ты же знаешь, я не люблю вачей, — невесело спрашивает сын, прижимаясь ко мне.

Смотрю на макушку своего маленького защитника. Опять картавит. Но что сделаешь, разве можно отказаться от шанса попасть на лечение в клинику доктора Калинина?

— Не переживай, сынок, — приседаю я и обнимаю худенького малыша, беря его на руки. — Может, ты там с кем-нибудь познакомишься. Наверняка так будет еще дети.

— В садике есть дети, — угрюмо говорит мальчик, сопя мне в шею.

Незаметно проходит вечер. Домашние дела уже сделаны. Егорка лежит в постели, сопротивляясь сну.

— Мама, а ты папу видела на работе? — неожиданно спрашивает сын, открывая сонные глазки.

Глава 2

На следующий день в нашем отделении банка тихо. Посетителей в главном зале почти нет. Я выхожу из административной части переговорить с одним из операторов, когда происходит нечто знаковое для меня.

— Молодой человек, вы по какому вопросу пришли в банк? Чем я могу вам помочь? — спрашивает у кого-то девушка на ресепшене.

— Мне нужно закрыть пару счетов, а деньги, лежащие на них, перевести на другой счет, — произносит до боли знакомый голос.

Выпрямляюсь и смотрю в сторону входа.

Не может быть?.. Что он делает в нашем отделении банка?

Дыхания резко не хватает.

Рома…

Бывший друг словно ощущает мой мысленный зов и поворачивается ко мне. Наши взгляды встречаются, и мы забываем об окружающих. Кажется, никого рядом нет. Есть только он и я.