Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Забвению неподвластно
Шрифт:

— Не расстраивайся так, — поддела его Хилари. — Уверяю тебя, они убежали в номер не для того, чтобы заняться любовью.

— С чего ты подумала, что это меня волнует?

— Ты же разговариваешь со мной, пупсик. Ты хочешь Меган уже несколько лет, в чем я тебя вовсе не упрекаю. У нее, может быть, абсолютно пусто в голове, но, глядя на нее, замечаешь это в последнюю очередь.

Хилари забросила ногу на ногу и покачивала носком туфли в такт доносившемуся с эстрады чарльстону.

— О, я попал под чары зеленоглазого монстра?

— Не будь смешным. Но лично я ни за какие коврижки не хотела бы оказаться на месте Меган.

— Почему?

— Малкольм,

дорогой, несмотря на весь твой литературный опыт, в некоторых областях ты весьма невежествен. Совершенно ясно, что брак Дункана и Меган распадается. Они едва соблюдают приличия по отношению друг к другу. Я никогда не видела Меган такой тихой. Она явно чем-то подавлена. И ела как портовый грузчик: если она будет так продолжать, то испортит фигуру.

Хилари достала сигарету из расшитой бисером сумочки и наклонилась к нему прикурить.

Он автоматическим жестом помог ей.

— Мне показалось, что Меган выглядит просто восхитительно.

Хилари взмахнула головой, и ее платиновые волосы описали изящную дугу.

— Ты, должно быть, шутишь! Кудри как у французского пуделя! Потом, она почти не накрасилась. Я не думаю, что Меган такая дура, чтобы возвратиться к натуральному виду. Возможно, это хорошо для Джорджии О'Кифф, но при отсутствии у Меган интеллекта…

— Когда-нибудь твой язычок доведет тебя до беды.

Губы Хилари скривились в злобной усмешке.

— Все вы, мужчины, одинаковы. Никто из вас не в состоянии разглядеть больше, чем пару больших сисек.

— Ревность тебе никогда не шла, — сказал Малкольм, чувствуя, что его терпение подходит к концу. — В Меган сегодня было что-то непонятное и недосказанное, и я, например, нахожу все это исключительно загадочным.

— Недосказанное, поцелуй меня в задницу! — остервенела Хилари. — Меган — это женщина для вечеринок. Твоя беда в том, что ты видишь обворожительный ум там, где на деле есть только великолепные глаза. Поверь мне, если бы ты был прав, я первая же признала бы это. Ну, с меня достаточно Меган Карлисл. — Она затушила сигарету. — Куда пойдем сегодня — к тебе или ко мне?

— Никуда, — твердо ответил Малкольм. Он хотел побыть один и подумать о Меган. Хилари в чем-то была права: сегодня Меган была не похожа сама на себя. Ясно, что произошло что-то плохое. Очень плохое. И он хотел докопаться, что именно.

Глава 7

Санта-Фе. 18 мая 1929 года

Дункан встал с рассветом. Он одевался тихо, чтобы не разбудить Меган. Хотя всю ночь было открыто окно, атмосфера в комнате казалась удушливой. Ему хотелось выбраться на воздух, подальше от жены, от запаха одуряющей женственности и парфюмерии. Убежать как можно дальше, чтобы забыть о настойчивых требованиях собственного тела, тех позывах, которые заставляли его всю ночь беспокойно ворочаться.

Он надел плотные джинсы и свитер, обул мокасины. Когда он покидал спальню, Меган вдруг вскрикнула с таким ужасом, что волосы на его голове встали дыбом.

Застыв на месте, Дункан обернулся и взглянул на нее. Она спала, лежа на спине, сбросив одеяло на пол, руки сжаты на груди в замок, как Дева Мария на алтаре XVI века в немецком Грюнвальде.

«Должно быть, ей снится какой-то кошмар», — подумал он, подходя ближе.

Ее лицо — без косметики — казалось более четко очерченным и приобрело изящество, которого он не помнил. Глаза двигались под закрытыми веками, нижняя губа дрожала, придавая Меган

детское и уязвимое выражение. На секунду у него промелькнула мысль, что он смотрит не на свою супругу, а на незнакомую женщину.

Он встряхнул головой, отгоняя эту нелепую мысль. Да, Меган выглядит иначе этим утром. Хотя он редко видел ее без косметики. Сыграла роль и ее новая прическа. Кроме того, он не вглядывался в нее по-настоящему уже много лет, тем более что и она не баловала его вниманием.

Так, в прошлом месяце он сбрил усы, которые носил со своего сорокалетия, и прошло несколько дней, прежде чем она это заметила. Такова печальная сторона брака — и их собственного, и многих других. После того как проходит сексуальный и эмоциональный «медовый месяц», мужья и жены прекращают обращать друг на друга внимание.

Конечно же, Меган выглядит по-другому. Ее красота стала даже больше бросаться в глаза, чем во время их первых свиданий десять лет назад. В девятнадцать лет она была привлекательна грациозностью и неопытной чувственностью. Сейчас же он мог поклясться, что видит на ее лице весьма более привлекательное сочетание невинности и интеллигентности. Эта новая, подмеченная им красота заставила его задержать дыхание.

Вчера за обедом она была неестественно тиха, смотрела настороженно, говорила, тщательно подбирая выражения. Впервые за последние годы он ощутил в себе желание любить и заботиться. Он и ушел с обеда рано, чтобы избавиться от этого ощущения.

«Да, мужчина должен быть сделан из камня», — подумал он, разглядывая ее женственные очертания, проступавшие под тонкой тканью ночной сорочки. Желание переполняло его, и он почувствовал, как оно рвется наружу.

Словно зачарованный, он наблюдал, как опускается и поднимается ее грудь. Соски отчетливо выступали сквозь шелк, приглашая к прикосновению. Он различал темный треугольник, покрывающий холмик Венеры меж ее ног.

Дункан почти застонал, вспоминая, какое наслаждение — входить в нее, топить в ее теплом лоне благоразумие. и горести. Всегда казалось, что это длится вечность: Меган была создана для того, чтобы ею обладали.

Он наклонился вперед. Его пальцы подрагивали в предчувствии прикосновения к этой прекрасной плоти, все его тело требовало освобождения.

Пораженный силой своего влечения, он отпрянул. Лучше пусть он сгорит в аду, нежели позволит себе пойти по уже исхоженному пути. Секс никогда не был проблемой; в их семейных отношениях, но не был и решением этих проблем. Если бы он желал Меган меньше, когда они встретились!..

А если он сможет забыть ее сейчас, проблем не будет вообще. Он обязан игнорировать ее существование и постараться начать строить новую жизнь.

Дункан двинулся к выходу, но она вскрикнула вновь, и он опять остановился. Ее лицо пылало, тело била дрожь. Он приблизился к постели и набросил на жену упавшее одеяло. Это единственная помощь, которую он может ей предложить. Меган должна сама сражаться со своими злыми духами, как и он со своими.

Прохлада раннего утра окутывала золотистой дымкой Санта-Ше, когда Дункан вышел на улицу. Он повернул к площади, на которой в столь ранний час не было никого, за исключением облаченного в серапе мужчины, управлявшего запряженной мулами повозкой. Погруженный в свои мысли, Дункан поежился от утренней свежести и свернул налево, на тракт Санта-Фе. Он шел дорогой, исполненной для него глубоким смыслом, — мимо собора Лоретте и старинных глинобитных зданий, теснящихся вдоль узкой дороги.

Поделиться с друзьями: