Забытая армия. Французы в Египте после Бонапарта. 1799 – 1800
Шрифт:
Ценность свидетельства Морана несколько снижается тем, что сцену эту он пересказывает с чужих слов, так как сам в тот момент находился в Верхнем Египте, гоняясь вместе с дивизией Дезе за неуловимым Мурад-беем. И всё же суть ситуации изложена достаточно точно, о чем мы можем судить по свидетельствам людей из ближайшего окружения Клебера и по его собственным заметкам в записной книжке. Друг и сподвижник Клебера по всем его кампаниям, включая Египетскую, генерал Дама также весьма скептически отзывался о качестве подготовки Сирийской экспедиции:
«Мне казалось, что экспедиция, осуществляемая в такой спешке, должна столкнуться с множеством проблем. Прежде всего, для нее не подготовили достаточно продовольственных припасов. Хотя с момента объявления о ней началась работа в этом направлении, но слишком поздно. Склады в Салихии и Катии не были обеспечены ни провиантом, ни снаряжением; организационные мероприятия не были завершены» [112] .
Возмущение Клебера авантюрной организацией Сирийской экспедиции нашло отражение на страницах его записной книжки, где по ходу кампании он весьма резко высказывался о делах и личных качествах Бонапарта:
112
Journal de Damas // La Jonqui`ere C., de. L’exp'edition d’'Egypte. T. 4. P. 118.
«Есть
Он не умеет ни организовывать, ни администрировать и тем не менее хочет заниматься всем. Он организует и администрирует, а отсюда беспорядок, всевозможное разбазаривание ресурсов, абсолютная бедность, вся эта нищета даже посреди изобилия.
Никогда нет твердого плана, всё делается рывками и скачками, всё лишь на один день. Он заявляет, что верит в судьбу. <…>
В чем состоит его главное качество, ведь, в конце концов, он человек необычный? – в том, чтобы дерзать снова и снова, и в этом искусстве он уходит за пределы разумного» [113] .
113
Kl'eber J. B. Carnet d’'Egypte. P. 7–8.
Дивизия Клебера 3 февраля отправилась из Дамьетты водным путем к форту Катия, где уже располагались части генерала Рейнье. Этим двум дивизиям предстояло стать авангардом того 13-тысячно-го корпуса, который Бонапарт собрался вести в Сирию. 6 февраля в тот самый день, когда Клебер прибыл в Катию, дивизия Рейнье выступила из нее по направлению к форту Эль-Ариш на сирийско-египетской границе. Сирийский поход начался.
У Эль-Ариша Рейнье обнаружил превосходящие силы турок и мамлюков, занявших оборону не только в самом форте, но и в примыкавшей к нему хорошо укрепленной деревне. 9 февраля французы в ожесточенном бою штурмом взяли деревню. Основные силы неприятеля отступили, встав лагерем в дефиле на дороге к городу Газа. Форт продолжал удерживаться турецким гарнизоном. 13 февраля подошла дивизия Клебера. Она блокировала форт и развязала Рейнье руки для наступления по дороге к Газе. В ночь на 15 февраля части Рейнье обошли вражеский лагерь с тыла и стремительной атакой разгромили турок и мамлюков. Французы захватили запасы провианта и фуража на несколько дней, что оказалось весьма кстати, так как солдаты из-за отсутствия снабжения уже ели, по свидетельству Дама, мясо убитых лошадей и верблюдов прямо на поле боя [114] . После прибытия 17 февраля к Эль-Аришу самого главнокомандующего с основными силами армии началась собственно осада форта, завершившаяся 20 февраля его капитуляцией.
114
См.: La Jonqui`ere C., de. L’exp'edition d’'Egypte. T. 4. P. 169.
21 февраля французские войска двинулись к Газе, которую заняли три дня спустя. Захваченные в городе запасы провианта сделали возможным продолжение похода на север. 3 марта армия Бонапарта осадила Яффу. Шедшая в авангарде дивизия Клебера прикрывала с севера и востока части, осаждавшие город, и не участвовала 7 марта в штурме, завершившемся массовой резней населения и убийством по приказу Бонапарта двух с половиной тысяч пленных.
Найденные в Яффе (а затем и в Хайфе) огромные запасы продовольствия позволили решить проблему снабжения армии практически до конца кампании. Если верить Морану, Клебер, узнав об этом, воскликнул: «И снова вмешательство судьбы (coup du sort)!» [115] Казалось, затеянная Бонапартом рискованная игра с фортуной вполне оправдывает себя. Подгоняемая угрозой голода, французская армия стремительно продвигалась вперед, захватывая у противника всё то, что позволяло ей идти еще дальше. Однако впереди ее ждала Акра, на подступы которой армия Бонапарта вышла 19 марта.
115
Morand Ch. Notes sur les Op'erations de g'en'eral Kl'eber. P. 58.
Город Акра (ныне – Акко) являлся резиденцией Ахмад-паши, могущественного губернатора эялетов [116] Сидон и Дамаск, получившего за свою жестокость прозвище аль-Джаззар (Мясник). Он восстановил и усилил бывшую крепость крестоносцев Сен-Жан д’Акр, доверив ее оборону сильному гарнизону из магрибских наемников.
Французские войска приступили к осаде. Бонапарт был уверен в том, что взять Акру не составит труда и она также не выдержит первого штурма, как ранее Яффа. Он постоянно торопил с завершением необходимых для подготовки к штурму земляных работ, из-за чего они во многих местах велись в спешке и крайне небрежно. Для этого периода мы не имеем возможности узнать из первых рук мнение Клебера о происходившем, так как переписку в те дни он ни с кем не вел, а с главнокомандующим и другими старшими офицерами решал все вопросы устно. Однако современники событий свидетельствуют, что он открыто выражал недовольство тем, как ведется подготовка к штурму. Л. А. Ф. Бурьенн, в то время секретарь Бонапарта, позднее вспоминал: «Клебер, прогуливаясь со мною по укрепленным линиям лагеря, часто выказывал свое удивление и недовольство. “Траншея мне по колено”, – говорил он» [117] . Еще более красочно описывает – причем не в мемуарах, а в письмах того же времени – критику Клебером качества осадных работ под Акрой армейский портной Ф. Бернуайе, находившийся в тот момент в Каире: «Клебер сказал Бонапарту в присутствии нескольких свидетелей: “Генерал, если бы я не знал, что здесь командует Бонапарт, я бы подумал, что этими работами руководили дети!”» [118] . Ясно, что портной излагает эту историю с чужих слов – так, как ее из уст в уста передавали в армии.
116
Эялет – административно-территориальная
единица в Османской империи.117
Цит. по: La Jonqui`ere C., de. L’exp'edition d’'Egypte. T. 4. P. 336.
118
Bernoyer F. Avec Bonaparte en 'Egypte et en Syrie, 1798–1800: 19 lettres in'edites. Port-Laval, 1981. P. 163–164.
Первый штурм крепости, который состоялся 28 марта, Бонапарт доверил дивизиям Клебера и Рейнье. Артиллерия сумела проделать брешь в стене, но брешь эта находилась значительно выше дна рва и была практически недосягаема. Тем не менее Бонапарт, горя нетерпением взять город, отдал приказ об атаке. Бросившиеся в ров с лестницами гренадеры и карабинеры не смогли под убийственным огнем со стен даже подобраться к бреши и вынуждены были отступить, понеся большие потери.
Имеющиеся у нас источники не содержат сведений от непосредственных очевидцев относительно реакции Клебера на то, что случилось в тот день, и мы можем судить о ней только по более поздним свидетельствам. Однако, учитывая его ранее копившееся раздражение против авантюризма главнокомандующего и то, что теперь погибли именно его, Клебера, люди, едва ли он воспринял эти события с философским спокойствием. Во всяком случае до Морана происшедшее дошло в такой версии: «Генерал Клебер, которому, по слухам, пришлось командовать штурмом, выглядел крайне рассерженным той инструкцией, которая определила все диспозиции. С этого момента многие заметили, что он стал уже не столь усерден в стремлении завоевать славу покорителя этого города» [119] . А вот какую историю, связанную с первым штурмом Акры, услышал от сослуживцев по Восточной армии и пересказал в своих мемуарах маршал Мармон, в тот момент еще только генерал и комендант Александрии:
119
Morand Ch. Notes sur les Op'erations de g'en'eral Kl'eber. P. 59.
«Я упоминал об армейских льстецах в связи с первым штурмом Акры. Это дает мне повод повторить остроумное высказывание Клебера, в той ситуации преподавшего с изяществом и скромностью урок главнокомандующему, которым тот не воспользовался. Генерал Бонапарт ждал одобрения своему отданному в нетерпении приказу начинать штурм. Так называемая брешь представляла собою дыру диаметром в несколько футов, которая была проделана в стене, не прикрытой траншеей. Однако дыра эта не доходила до земли, и от дна рва ее отделяли еще шесть футов стены. Люди, которые отправляли других на штурм, но сами не должны были в нем участвовать, знали ситуацию весьма поверхностно и повторяли вслед за главнокомандующим: “Конечно же, брешь проходима”. Там же присутствовал и Клебер; его молчание выглядело как неодобрение. Главнокомандующий спросил его мнение в надежде получить поддержку, но тот ответил: “Без сомнения, мой генерал, брешь проходима. Кошка сквозь нее вполне пройдет”» [120] .
120
M'emoires du Mar'echal Marmont, Duc de Raguse de 1792 `a 1841. Paris, 1857. T. 2. P. 21–22.
Дивизия Клебера вместе с дивизиями Бона и Ланна участвовала и во втором штурме – 1 апреля. Взрыв мины проделал новую брешь, но пройти сквозь нее под ураганным огнем так никому и не удалось, и атака опять захлебнулась.
9 апреля дивизию Клебера отправили в Галилею на подавление вспыхнувшего там антифранцузского движения. Прибыв на место, Клебер узнал и 13 апреля доложил Бонапарту о том, что из Дамаска на выручку Акре идет большая армия неприятеля. Утром 15 апреля он сообщил главнокомандующему, что намерен ее атаковать. Получив донесение, Бонапарт двинулся к нему на помощь с дивизией генерала Бона. Клебер планировал произвести ночную атаку на неприятельский лагерь у горы Фавор перед рассветом 16 апреля. Мусульмане в силу религиозных традиций предпочитали не воевать после захода солнца, а когда им навязывали такой бой, ночью обычно сражались хуже, чем днем. Однако из-за ошибки в оценке расстояния, отделявшего его от неприятеля, Клебер сумел выйти на рубеж атаки лишь с восходом солнца и был обнаружен дозорными противника. Его дивизия (около 2 тыс. чел.) оказалась окружена 35-тысяч-ной турецкой армией. Построившись в каре, солдаты Клебера в течение 11 часов отражали атаки неприятеля. Когда боеприпасы у них уже были на исходе, к месту сражения подоспел Бонапарт с дивизией Бона (2 тыс. чел.) и атаковал турок с тыла. Клебер тут же приказал и своим войскам наступать. Оказавшись между двух огней, неприятель обратился в бегство.
После совместно одержанной блестящей победы Бонапарт вернулся под стены Акры. Клебер остался наводить порядок в Галилее и не участвовал 24 апреля в очередном неудачном штурме крепости. Там же, в Галилее, он 27 апреля получил печальное известие о том, что от тяжелого ранения, полученного 18 днями ранее, скончался его друг генерал Каффарелли. «За всю свою жизнь, – отметил Клебер в своей записной книжке, – я не знал другого человека, кто бы мог с такой легкостью завоевывать привязанность окружающих, кого отличала бы такая же врожденная доброжелательность к себе подобным, кто питал бы более пылкую любовь ко всему великому, прекрасному, справедливому, кто испытывал бы большее отвращение к всевозможному злу» [121] .
121
Kl'eber J. B. Carnet d’'Egypte. P. 16.
Два следующих штурма Акры – 1 и 8 мая – опять завершились неудачей и новыми потерями. Во втором из них был тяжело ранен командир дивизии генерал Ланн. В тот же день Клебер получил приказ отправить две полубригады своей дивизии к стенам Акры, оставив в Галилее лишь одну. Самому же ему предоставили право выбирать, за какой из частей дивизии последовать. Клебер отправился к крепости, где его войскам отводилась главная роль в новом штурме города.
10 мая состоялся последний штурм Акры, и вновь французы были отброшены, понеся большой урон в живой силе. Смертельное ранение получил командир дивизии генерал Бон. Вечером того же дня Бонапарт принял решение снять осаду и начать подготовку к отступлению. В ночь на 21 мая французская армия, бросив большую часть своей артиллерии и оставляя по пути десятки заболевших чумой, покатилась обратно в Египет. От окончательного уничтожения ее спасло только то, что Джаззар не отправился в погоню.