Забытая история
Шрифт:
Пришло время прощаться: мне нужно было еще собраться в кино. Вечером я и еще одна моя подружка запланировали посмотреть новый фильм.
Хенни обняла меня на прощание:
– А может, погуляем еще? – спросила она. – Или пойдем ко мне? Не опоздаешь…
– Хенни, не могу я целый день провести только с тобой! – я улыбнулась ей. – Встретимся на выходных, договорились?
Хенни кивнула.
– Только обещай!
– Разве я тебя обманывала? – маленькая Генриетта, и чего она так переживает? Мы ведь подруги, и я буду с ней, когда ей это понадобится…
Дома я села писать письмо сестре, но меня отвлек телефонный звонок:
– Криста! Куда пропала? –
Я снова вернулась к письму сестре. Подумав, я написала ей про Альфа:
«Фридл, пойми меня правильно, я очень люблю его. Но не могу понять, в чем же дело. Возможно, так и должно быть: мужчины и женщины – это существа с разных планет…»
Щелкнул замок. «Куда она собралась?» - подумала я, отложив ручку и лист бумаги. Я подошла к окну, чтобы увидеть, в какую сторону пойдет Элен: простое любопытство, ничего больше…
========== Только ты. ==========
Нет в этом мире ничего,
И мифом признанно добро.
Иллюзия лишь – солнца луч,
Что появился из-за туч.
Нет места для забав мирских,
Ни для чужих, ни для своих,
Иллюзии – и тьма, и свет,
Даже любовь – и той уж нет…
С самого утра предчувствие чего – то плохого не покидало меня. Я списывал все на мерзкую погоду: говорят, она плохо влияет на людей.
За завтраком наша служанка Мария ворчала как-то особенно надоедливо и бессмысленно. Она как всегда придиралась к словам Ангелики, вспоминала ее друзей и знакомых и искренне выражала мне сочувствие: и как я мог общаться с этими людьми?
Я как всегда пропускал ее замечания мимо ушей: старая женщина, еще и сошлась со старой девой Элен, что с нее взять?
Это была тетка моего хорошего знакомого, в свое время потратившая свои лучшие годы непонятно на что. Сейчас у нее был муж, также работавший у меня. Именно на жалости и сыграл ее племянник, попросив дать работу его тетке и ее мужу. В принципе, хозяйкой она была не плохой, поэтому причин увольнять ее я не видел.
Другое дело Ангелика: она принимало все слишком близко к сердцу. О, женщины, и почему вы так хотите быть идеальными? Невозможно нравиться всем. Если бы я обращал внимание на все упреки в мой адрес – чего доброго, свихнулся бы уже! Одни считали меня слишком эмоциональным, другие говорят, что я скрываю свои чувства. И в какую сторону мне меняться?
Но это было еще не все: чуть позже мы с Ангеликой поссорились. По сути, из-за мелочи: она не хотела отпускать меня в очередную командировку. Как всегда говорила, что я не обращаю на нее внимания, что держу ее в «золотой клетке». Я пытался успокоить ее, говорил, что совсем скоро это закончиться, но она не слушала меня. В итоге она вышла из комнаты, хлопнув дверью: обиделась из-за ерунды.
Я не пошел за ней: пусть побудет одна. Ее можно было понять: меня не было в городе месяц, и только вчера я вернулся. И вот сегодня опять уезжаю: ну кому же понравится? К тому же, она наверняка ревнует меня. Женщинам только дай повод: не так давно она решила, что я встречаюсь с помощницей моего фотографа, семнадцатилетней девушкой, не обремененной умом. Чего общего могло быть у нас? Но Гели она казалась конкуренткой.
Признаться, в этом была и моя вина: в последнее время я был слишком строг с моей Ангеликой, ей даже могло показаться, что я контролирую ее. На самом же деле причины были совсем другими, и ей не следовало их знать.
Я не знал, как вести себя: с одной стороны – мы не разговариваем, с другой – я не увижу моего ангела целую неделю. Так нужно ли зайти к ней перед
отъездом? Я решил, что не стоит: помиримся по телефону.Но получилось все по-другому: она все же решила попрощаться со мной. Выбежала на лестницу, окликнула нас и помахала рукой: удачи! В первый раз за день я видел ее улыбку!
Я сказал водителю подождать в машине и поднялся к ней. Я обнял ее. «Девочка моя, будь моя воля – не отпустил бы тебя ни на шаг!» - я шепнул ей несколько ласковых слов. Она волновалась, и мне пришлось ее успокоить. Еще несколько секунд мы смотрели друг на друга.
– Ну, мне пора, - к сожалению, я не мог задерживаться.
– Пока! – ласково сказала она мне.
Я вышел на улицу. С неба сыпалось что-то непонятное: то ли мелкий град, то ли просто такой дождь. Водитель предусмотрительно поднял крышу кабриолета, а я пожалел, что не приобрел машину с нормальной крышей: она наверняка лучше сохраняет тепло.
– Альф! – я посмотрел вверх. Гели стояла на балконе и улыбалась мне.
– Иди в дом, не мерзни, - ответил я ей: она вышла в легком платье и рисковала простудиться.
– Ничего, - она хитро посмотрела на меня. – А, может, ты все-таки отпустишь меня в Австрию?
Об этом мы уже говорили, и я объяснил ей, что поездка невозможна.
– Нет, - я отрицательно качнул головой. – Не получится!
Гели обиженно надула губки. Какая же она хорошенькая, моя девочка!
– Ну не обижайся! Потом съездим, вместе! – «Солнышко мое, я ведь тоже скучаю!» - подумал я. Вдруг захотелось отменить поездку и остаться с моей девочкой. Обнять ее и не отпускать, чувствовать, как бьется ее сердце, прикасаться к ее волосам… «Я люблю тебя, малышка» - и с чего это я стал таким сентиментальным?
– Ловлю на слове! – она помахала мне рукой и ушла.
Позже газеты полностью изменят этот случай. Журналисты видят только то, что хотят видеть.
Мы выехали из города, и я приказал набрать скорость: чем быстрее мы приедем, тем лучше. Но, конечно, за один день нам не успеть.
Во время поездки я думал о моей девочке, моей маленькой Ангелике. Я сам не верил в то, что можно так сильно любить человека. Я любил ее любую: веселую и грустную, капризную и покорную. Она могла быть такой разной, и все равно оставалась собой. Она совсем не умела притворяться, да и не пыталась, а я любил искренних людей.
Я вдруг вспомнил нашу первую встречу: она сразу очаровала меня. Она показалась мне несколько скромной и очень милой. Тогда я и предположить не мог, что чувства станут настолько сильными. Ей было всего шестнадцать, еще ребенок, и в то же время уже взрослая девушка. В ней и до сих пор сохранилось что-то детское.
Нет, конечно, мы виделись и раньше: все-таки она была моей племянницей. Но когда ей было десять лет, я надолго уехал из города. И целых шесть лет не видел своих родных. Сестер я знал давно, да они и не могли сильно измениться. А вот с племянниками пришлось знакомиться заново.
– Шрек, - обратился я к водителю. – Тебе не кажется, что в скором времени что-то должно произойти?
– Что именно? – спросил меня водитель.
– Не знаю. Кажется, что-то не очень хорошее.
– Дай Бог, чтоб вы ошибались! – заметил он. – В конце концов, маршрут известен только самым близким людям, с нами охрана…
– Нет, Шрек, дело в другом…
Я сам не мог объяснить своих чувств. Я знал одно: что-то не так, но вот что?
Мы остановились в отеле, с хозяином которого договорились заранее: никто не должен был знать, где мы. Мы обговорили детали отъезда: надо было выехать как можно раньше, в то же время я хотел дать Шреку отдохнуть, и разошлись по комнатам.