Забытая лейка

Радость внутри

Она умела улыбаться, когда надо душе было безрадостно. Да, именно так – БЕЗ радостно. БЕЗ. То есть, вроде бы, всё было совсем неплохо. Но этой радости – чистого и звонкого чувства, переполненности этой тугой, бьющей через край эмоцией, ей не хватало. Но это знала только она. В своем кругу слыла сгустком энергии и позитива, неисправимой оптимисткой и вечным двигателем.

С неё брали пример, ею восхищались, совершенно не понимая и не видя истинной картины. Люди видели её улыбающиеся губы – этой техникой она овладела в совершенстве – но совершенно не понимали, что душа ее не улыбается. Уже давно. Временами она ужасалась – а вдруг это она, госпожа депрессия собственной персоной? – и кидалась читать умные статьи. Сверять симптомы и проверять статистику. В целом, не вписывалась она в этот диагноз. Это утешало, но не радовало.

А вокруг смеялись люди. И не только дети – этим как бы положено – смеяться или плакать. А вполне себе взрослые тёти и дяди. Порой ее подмывало подойти и спросить – чему вы так радуетесь? Где источник этих лампочек в глазах, этой настоящей, а не вымученной улыбки, этого заразительного смеха? Не подходила, не спрашивала… Потому, что приблизительно знала ответы – эти купили новую квартиру, эта съездила в Европу, тот получил продвижение по службе, а у той появился новый друг. И все эти, в общем-то приятные вещи и события, радующие окружающих, не радовали ее. Абсолютно и совершенно. Она умело скрывала свой порок от друзей и родных, понимая, что не такая, как все. Умные психологи искали причины в ее в целом благополучном детстве. Не менее умные и напористые коучи приглашали на длительные тренинги и обещали прокачку, проработку и что-то там ещё, чего сама с собой она сделать была не в силах. Процесс шел по нарастающей – даже поездки и путешествия, на короткое время вытаскивающие ее из этой безрадостной трясины, даже они перестали приносить эмоции.

Но эмоции пришли. Вдруг. Нежданно и негаданно. Эмоции, далекие от позитива. Она влюбилась. Глупо и безответно. В человека, которого видела всего дважды. Который, по всему, был не героем ее романа. А вот гляди ж…подсела. Зависла. Все то, о чем читала в женской прозе и над чем снисходительно посмеивалась, всё оказалось правдой.

Это наваждение длилось долго, пару – тройку лет. Выкарабкиваться было трудно. Но она смогла. Просто проснулась как-то осенним дождливым утром, и поняла, что свободна. Что закончил фонтанировать завод гормонов внутри нее, который бесперебойно работал эти годы. И поняла, что такое радость. Это пьянящее чувство полёта, которым срочно хотелось поделиться с каждым встречным.

Она проглотила кофе, накинула куртку и вышла под серый нудный дождь, продолжавшийся уже почти неделю. Без зонтика и без шапки. Согретая и защищённая радостью. Которая была внутри нее.

Чай с лимоном

Совсем недавно она посмотрела телерепортаж: счастливый отец семейства сидит на диване в окружении отпрысков от 3-х до 10-ти лет. Сколько их там было? Четверо? Пятеро? Суть не в этом. А в том, что он демонстрировал этому поколению 21-го века телефонный аппарат. Да, тот обычный телефон со шнуром, диском с маленькими дырочками, в которые дети старательно вставляли свои тоненькие пальчики, с изумлением рассматривая трубку и совершенно не понимая, что делать с этим тяжёлым пластмассовым монстром.

О, как бы ей хотелось сейчас иметь такой телефон и с наслаждением швырнуть трубку на рычажки. Да, именно швырнуть, как пишут в книгах или показывают в мелодрамах. Швырять смартфон не хотелось – себе дороже. Три месяца! Три долгих месяца она должна ждать, чтобы сделать элементарный ультрасаунд. И это в стране победившей медицины, в стране, которая принимает ежегодно тысячи пациентов со всего мира на консультации, лечение, операции. Пришлось соглашаться на Тель-Авив. Тогда ждать придётся всего полторы недели.

– Тебе сказочно повезло, – приветливо проворковал женский голос. – Кто-то отменил.

Да уж, невероятно повезло. Очередь на 16:45. Пока то да сё – это уже ночь. Холод, дай Бог, чтобы не было дождя. Улица совершенно незнакомая, но ей любезно сообщили , на каком автобусе она сможет добраться. Обладательница приятного голоса, как будто знала, что на машине она в Тель-Авив не поедет. Ни под каким видом. Это город пешеходов, автобусов, мотоциклов, велосипедов и самокатов. На машине там делать нечего. Ибо стоянки Тель-Авива, а вернее, их отсутствие… Нет, наверняка, местные знают, куда приткнуться, но не она.

Клиника оказалась на маленькой односторонней улочке, тихой, безлюдной, совершенно не похожей на тель-авивскую. Но внутри всё было по высшему разряду – свежий ремонт, приятные светильники, симпатичные занавески и картины по стенам. Милая секретарша, которая с улыбкой кивнула: ожидайте. Народу было немного и ждать пришлось недолго. Лицо техника, проводящего процедуру, было, как водится, непроницаемо-нейтральным.

– Результат будет у врача через неделю, а диск получите сейчас.

Дежурная фраза. Она сделала жалобное лицо.

– Это всю неделю я не буду спать спокойно?

Конец ознакомительного фрагмента.