Забытое дело

Речь произвела впечатление. В глазах Пратта Босх видел искренность и боль, в голосе слышал пыл неравнодушия. Он кивнул. Он сразу понял, что хочет работать с этим человеком. Такое в департаменте случалось нечасто.

– У вас обоих большой опыт работы. Здесь вы обнаружите одно отличие: ваше отношение к делу.

– Отношение?

– Да, отношение. Со свежими убийствами работают по-другому. Там у вас есть тело, есть результаты вскрытия, вы сообщаете новость родным. Здесь мы занимаемся теми, кто давно мертв. Ни вскрытия, ни следов на месте преступления, ни горячих еще улик. Только уголовное дело – если найдете – и архивные материалы. Вы идете к родным – поверьте, идти к ним лучше только тогда, когда вы уже готовы, – и видите людей, которые уже испытали шок и либо нашли средства преодолеть его, либо не нашли их. Вам будет тяжело. Надеюсь, вы понимаете, за что беретесь.

– Спасибо за предупреждение, – сказал Босх.

– Свежее убийство – клинический случай, потому что вас подгоняет время. Со старым – проблема в эмоциональной сфере. Вы увидите отпечаток насилия на тех, кто его пережил. Будьте готовы.

Пратт передвинул на середину стола толстую синюю папку в переплете и начал подталкивать к ним, но остановился.

– И еще к одному вам нужно быть готовыми. Не рассчитывайте на то, что найдете все материалы по делу. Не рассчитывайте на то, что обнаружите в архиве вещественные доказательства – их могли уничтожить, они могли пропасть. Рассчитывайте на то, что в некоторых случаях начинать придется с нуля. Наш отдел сформировали два года назад. Первые восемь месяцев ушли на проверку журналов регистрации и отбор незакрытых дел. Мы прошли все круги системы, но постоянно наталкивались на препятствия, главное из которых – неполнота материалов. Порой у нас опускались руки. Вы знаете, что на дела по убийствам нет ограничения по срокам хранения, однако каждый раз мы сталкиваемся с тем, что в период руководства по крайней мере одной администрации шло рутинное уничтожение вещественных улик и даже следственных материалов. Я хочу, чтобы вы поняли – в некоторых случаях самой большой помехой становится сам департамент.

– Я слышал, что в одном из наших дел открылись новые обстоятельства, – сказал Босх. Того, что они услышали, было вполне достаточно – ему не терпелось сдвинуться с мертвой точки.

– Да, есть такое, – подтвердил Пратт. – Сейчас мы к этому перейдем. Сначала позвольте закончить. В конце концов, мне не часто удается произносить речи. Короче говоря, мы пытаемся применить к старым делам новые технологии, новые методики. Есть три главных направления: ДНК, отпечатки и баллистика. На всех трех в последние десять лет достигнут феноменальный прогресс. Проблема департамента в том, что эти достижения не применялись к старым делам. Как следствие такого упущения мы имеем примерно две тысячи дел, в которых никогда не проводился анализ ДНК. С шестидесятых у нас скопилось четыре тысячи дел с отпечатками, которые никогда не прогонялись через компьютер. Независимо от того, чей это компьютер – наш, ФБР, министерства юстиции или какой-то другой службы. Можно было бы посмеяться, если бы все это не было так чертовски печально. То же самое и с баллистикой. По большинству дел мы имеем вещественные улики, но они просто игнорируются.

Босх покачал головой. Он уже ощущал разочарование родственников погибших, видящих, как преступления против их близких заметает пороша времени, безразличия и некомпетентности.

– Вы увидите, что технологии сейчас совсем другие. Сегодняшний полицейский оснащен гораздо лучше, чем его собрат в шестидесятые или семидесятые. И даже восьмидесятые. Поэтому, прежде чем переходить к вещественным уликам и браться за дело заново, вспомните, что кажущееся очевидным сегодня не было столь очевидным во время убийства.

Пратт кивнул. Речь состоялась.

– Теперь что касается нашего дела. – Он решительно толкнул полинявшую синюю папку через стол. – Займитесь им. Оно ваше. Закройте его и отправьте кого-нибудь за решетку.

Глава 3

Выйдя из кабинета Пратта, они решили, что Босху неплохо бы сходить за свежим кофе, пока Райдер начнет знакомиться с материалами. Оба знали по прошлому опыту, что она читает быстрее, а делить папку пополам не имело смысла. Чтобы представить ход дела в линейной последовательности, так, как все случилось и было задокументировано, требовалось изучить материалы от начала до конца.

Босх сказал, что дает Кизмин шанс оторваться на старте и выпьет кофе в кафетерии. За время отставки он успел по нему соскучиться. Не по кофе, по кафетерию.

– Ну, тогда у меня есть пара минут, чтобы прогуляться по коридору, – ответила Райдер.

Она отправилась в дамскую комнату, а Босх взял со стола листок с датами доставшихся им дел и положил в карман пиджака. Потом вышел из офиса и, спустившись на третий этаж, направился к кабинету капитана отдела убийств и ограблений.

Помещение состояло из двух комнат, одна из которых служила собственно кабинетом, а во второй детективы обсуждали ход расследования. Здесь стоял длинный стол, а на двух стенах висели полки с юридической литературой и каталогами зарегистрированных в городе убийств. Каждое из случившихся в Лос-Анджелесе более чем за сто лет убийств записывалось в специальный журнал с кожаным переплетом. Когда какое-то из них раскрывалось, в журнале делали соответствующую пометку, благодаря чему любой детектив мог легко узнать, закрыто ли дело или нет.

Босх провел пальцем по потертым корешкам. На каждом журнале имелись простая надпись – «Убийства» – и даты. В первых журналах хватало иногда места для убийств за несколько лет, но к восьмидесятым их совершалось уже так много, что в каждом журнале помещались записи только за один год. Босх заметил, что 1988-й даже поделен на два тома. Теперь он понял, почему именно им, новичкам в отделе, достался этот год – большое число убийств означало также и высокий процент незакрытых дел.

Палец дошел до журнала за 1972-й. Босх вынул его и сел за стол. Он перелистывал страницы, не читая, лишь бегло просматривая записи и слушая голоса. Нашел дело об утопленной в собственной ванне старушке. Преступление так и не было раскрыто. Босх просмотрел журналы за 1973-й и 1974-й, потом пролистал том, включавший в себя сразу три года, с 1966 по 1968-й. Он прочитал об убийстве Чарлза Мэнсона и Роберта Кеннеди. О людях, имен которых никогда не слышал и не знал. О тех, у кого отобрали все, что было, и все, что могло бы быть. О тех, у кого отняли даже имена.

Читая эти каталоги городских ужасов, Босх ощущал, как в нем просыпается и расходится по венам знакомая сила. Он приступил к работе всего лишь час назад, а уже преследовал убийцу. Для него не имело значения, как давно пролилась кровь. Ветер принес запах убийцы, и Босх уже шел к нему. Словно блудный сын, он понимал, чувствовал, что вернулся на свое место. Он снова принял крещение в водах единственно верной церкви – церкви синей религии. И знал, что обретет спасение в тех, кто давно покинул этот мир, в этих затертых, с морщинистыми корешками библиях, где умершие выстроены рядами и где на каждой странице призраки.

– Гарри Босх!

Босх захлопнул книгу и поднял голову. У открытой двери второй комнаты стоял хозяин кабинета, капитан Габи Норона.

– Здравствуйте, капитан.

– С возвращением и добро пожаловать! – Норона подошел к Босху и с жаром пожал протянутую руку.

– Возвращаться всегда приятно.

– Вижу, вы уже взялись за дело.

Босх кивнул:

– Вроде как знакомлюсь.

– Новая надежда для мертвых. Гарри Босх снова идет по следу.

Босх ничего не сказал, потому что не понял, иронизирует капитан или нет.

– Читал книжку с таким названием, – пояснил Норона.

– Да?

– Что ж, удачи вам. Ловите мерзавцев – и за решетку.

– Этим и займусь.

Капитан еще раз пожал ему руку и вернулся в кабинет.

Момент святого причастия был испорчен. Босх поднялся и начал ставить каталоги на место, а закончив, вышел из офиса и отправился в кафетерий.

Глава 4

Киз Райдер дошла уже до середины, когда Босх вернулся со свежим кофе. Она забрала у него стаканчик.

– Спасибо. Срочно надо подзарядиться, чтобы не уснуть.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что перебирать бумажки в офисе шефа было интереснее?

– Нет, не в том дело. Просто чтение утомляет, притупляет внимание. Сам понимаешь, нам надо знать все, все детали, ничего не упустить, а для этого нужен острый глаз.

Босх заметил, что рядом с папкой уже лежит раскрытый служебный блокнот, верхняя страница которого испещрена пометками. Что написано, прочитать было невозможно, но почти каждая строчка заканчивалась вопросительным знаком.