Забытое счастье

Она не могла отказать ему… Она никогда не могла отказать ему. Он заводил ее одним взглядом, одним прикосновением.

Финн замер, его руки дрожали. Он посмотрел на Алли и увидел странный блеск в ее глазах.

Она зажмурилась и притянула его ближе к себе. Финн быстро избавился от джинсов и со стоном погрузился в теплоту ее лона. Она закусила губу, словно он причинял ей боль.

— Алли?

К своему удивлению, Финн увидел, как из-под длинных ресниц выкатилась слеза. Он поймал ее губами.

— Алли? Ты в порядке?

Девушка застонала. Ее сердце разрывалось на части, старые раны вскрылись и кровоточили.

— Нет, не останавливайся.

— Ты уверена? Я могу…

— Нет! — Она сжала бедра, удерживая его внутри.

Когда все закончилось, она свернулась клубочком и отвернулась к стенке. Медленно набежали тени, солнце скрылось за грозовыми облаками, пошел дождь. Он барабанил по окнам, а морской ветер подхватывал капли и брызгал ими на пол.

Она услышала, как Финн встал и закрыл дверь, ведущую во внутренний дворик.

Тишина.

Алли подобрала одежду, натянула брюки, с третьей попытки попала в рукава рубашки.

Оглянувшись, она обнаружила Финна у окна. Его обнаженное тело было влажным.

Ей до боли в ладонях захотелось притронуться к нему.

— Этого нельзя было допускать, — мрачно заметил он, глядя на лужи за окном.

Ее сердце сжалось. Он уже раскаялся в собственной слабости. Или она его разочаровала?

— Твоя теория не подтвердилась?

Он обернулся, выражение его лица оставалось непроницаемым.

— Я имел в виду, что мне не следовало быть таким грубым.

— О! — Она расправила рубашку, чувствуя себя потерянной и глупой.

— Почему ты плакала?

— Я не плакала.

— Нет, плакала.

— Нет, — настаивала она. — Я…

С тихим стоном Финн схватил ее за плечи.

— Не лги мне, Алли. Я был совсем близко и видел, что ты плакала. Почему?

Его глаза умоляли сказать правду, и она не могла хранить молчание, не имела права.

— Ты взволновал меня, Финн! Я, как девчонка, готова унижаться и выпрашивать знаки внимания. Мне не нужно, чтобы ты снова говорил мне, что я не смогу заботиться о себе и ребенке, что я эгоистка, не готова к материнству и пытаюсь реанимировать умирающие отношения. — Слова давались ей с трудом. — Я не горжусь своим побегом, но ничто в мире не заставит меня остаться с мужчиной, который отверг свою беременную жену!

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Спохватившись, она прижала руку ко рту, но неосторожные слова уже достигли ушей Финна.

Что я наделала?

— Финн, извини… Я не имела в виду… — Она замолчала, с губ сорвался сдавленный возглас.

С улицы донесся скрип шин по мокрому асфальту, ветер пригоршнями бросал дождь в стекло.

— Отверг? — Его лоб избороздили глубокие морщины. — Не понимаю, я думал, я не знал.

Она положила руку на живот и вздохнула, набираясь смелости.

— У меня случился выкидыш… Через две недели после нашего приезда в Данию.

— Как?

— Случайно. Я упала с лестницы. — Алли решила быть лаконичной. Бессмысленно рассказывать ему, как она волновалась и злилась после их первой ссоры, когда он заявил, что «Соренсен Сил-вер» для него всегда останется на первом месте. Она тогда неправильно посчитала ступеньки, все расплывалось у нее перед глазами от слез.

Она смотрела на исказившееся от боли и посеревшее лицо Финна и обмирала от страха.

Он сделал шаг назад.

— Финн. — Она сглотнула ком в горле, в душе прощая мужа за внезапную холодность. Как быстро из страстного любовника он превратился в незнакомца.

— Что произошло после?

Она уставилась в пол.

— Я вышла из больницы, и мы продолжали жить как муж и жена еще месяца два. Но все изменилось, мы оба знали это. Затем у меня случилось сильное отравление. Очевидно, из-за антибиотиков.

— И между делом я сообщил тебе, что вообще не хочу иметь детей.

Где-то глубоко в сердце она чувствовала смущение, злость и желание выбить из него эту холодность.

— Ты никогда не упоминал о своем детстве и разводе родителей, — со вздохом продолжила она. — Но то, что между ними произошло, до сих пор причиняет тебе боль. По приезде в Данию перемены в тебе были столь разительны. Я видела, как ты любишь отца, как высоко ценишь его достижения, восхищаешься его умом и трудоспособностью, но, несмотря на ваши теплые отношения, что-то стояло между вами. Настораживало тебя. Видимо, ты боялся, что участие в делах фирмы вытеснит из твоей жизни семью.

— И я превращусь в подобие отца, — догадался он. — Когда моему ребенку потребуется внимание и поддержка, я буду работать, работать и еще раз работать.

— Да. — Она сделала движение навстречу ему, чтобы утешить, но вовремя спохватилась, не зная, как он воспримет ее жест доброй воли. — Я тебя ни в чем не виню.

Невероятно, но это была правда. Не отрывая глаз от пола, Алли вздохнула еще раз. Они восстановили цепочку событий, и постепенно она очистилась от горечи и обиды на него. Винить во всем человека, который ничего не помнит, нечестно.

Занятия любовью примирили их.

Освобождение от неприязни к мужу сделало ее свободной, словно она долго носила тесные туфли, а теперь наконец скинула их и погрузила босые ноги в теплый песок.

— Почему ты согласилась помочь мне? — В его зеленых глазах бушевало смятение. — После того, что я сделал, как ты могла…

— Мы были… мы есть муж и жена. Мы многое пережили вместе. Есть минуты, которые нас роднят, а обиды забываются.

С его губ сорвался вздох облегчения.