Забытые чувства

Водитель выходит из машины, оставляя нас одних, и отправляется за моими вещами к багажнику.

Эдда поворачивается ко мне, наблюдая за тем, как я достаю черные кожаные перчатки из сумочки. Последние два года в них почти не было нужды.

– От некоторых привычек трудно избавиться, да? – почти шепотом спрашивает она.

Я натягиваю перчатку до самого локтя. Сначала на одну руку, затем на вторую.

– Некоторые привычки помогают выжить. – отвечаю, подняв на нее глаза.

Она коротко кивает и выскакивает из машины, не дожидаясь пока ей откроют дверь. Наш дворецкий Луи уже направляется ко мне. Он распахивает дверь с моей стороны и протягивает руку, помогая вылезти из машины.

– Мисс Доминика. – учтиво кивает он.

– Прошу тебя, Луи, просто Доминика. Не нужно подчеркивать, что я снова не замужем.

Хоть я и сказала это с вежливой улыбкой, его лицо мрачнеет. Луи был невысоким мужчиной с глубокими морщинами на лице и сединой в волосах. Он всегда мне нравился. В детстве именно Луи приносил теплое молоко, когда мне снились кошмары.

– Как я выгляжу? – интересуюсь я, желая стереть жалость с его лица.

Он оценивает меня одним коротким взглядом и сдержанно улыбается. У этого старика еще больше проблем с проявлением эмоций, чем у меня.

– Вы невероятно красивы, как и всегда.

Я щурюсь с неодобрением.

– Лесть тебе не свойственна, Луи.

– Я говорю совершенную правду.

Правда в том, что за два года моя кожа стала еще бледнее, некогда золотистые волосы утратили блеск, а тело осунулось.

– Согласна. – за его спиной появляется Эдда, чмокнув старика в морщинистую щеку.

Дворецкий слегка заливается краской, но не теряет самообладания.

– Выглядишь шикарно. – добавляет сестра, заметно оживившись.

В отличие от меня, Эдда любит Сан-Франциско и этот дом, не смотря на все дерьмо, что с ними связано. Сейчас смотря в ее горящие глаза, я даже готова поверить в то, что и правда выгляжу шикарно.

Строгая элегантная одежда, как и перчатки всегда были моим щитом. Высокие каблуки придавали уверенности. В прошлой жизни без этого было не выжить. Образ холодной суки намертво приклеился ко мне. Вот только теперь это не просто образ.

Сегодня для встречи с отцом я выбрала черное облегающее платье без рукавов, туфли на металическом каблуке в тон и кожаные перчатки. Багровая помада на губах завершает образ новой Доминики.

Вручив свою сумочку Луи, я направляюсь к дому с сестрой.

– Бьянки еще нет, верно? – уточняю я, бросив взгляд на открытый гараж.

Эдда тяжело вздыхает.

– Надеюсь, она соизволит сама притащить сюда свой зад, иначе отец сделает это силой.

В случае с Бьянкой это означает, что отец отправит целый отряд, которому будет приказано доставить ее любой ценой. Желательно живой, но необязательно.

Парадная дверь распахивается настежь, и на пороге появляется Каллиста Эспасито, мама Эдды, Елены и Бьянки, жена моего отца. Они с Эддой похожи как две капли воды, только Каллисте уже далеко за сорок, и ее тело не такое подтянутое, как у сестры. Эта женщина была элегантной и вежливой. Вежливой со всеми, кроме меня. И я не могу ее за это винить. Я – дочь шлюхи. Буквально. Моя мать была проституткой и по совместительству любовницей отца. В те времена мачеха испытывала трудности с зачатием, отец не стал рисковать и оставил меня в семье, точнее купил у моей биологической матери. Та умерла спустя несколько лет от передозировки. Каллиста возненавидела меня с первого взгляда, а появление Эдды стало для нас обеих благословением. Меня наконец оставили в покое.

Слегка кивнув мне, она крепко обнимает Эдду. Я оставляю их одних и направляюсь в дом. Внутри все выглядит таким же холодным и мрачным, как и снаружи. Черный мраморный пол, темный дизайн интерьера. Прохожу через небольшой коридор и оказываюсь в главной гостиной с выходом на террасу с бассейном. Сквозь широкие арочные окна просачивается теплый свет закатного солнца, однако даже он не способен согреть это место. Напротив гостиной располагается просторная столовая с камином. Именно в этой части дома принимают гостей. Перед глазами всплывают тысячи разных воспоминаний. Какие-то наполнены криками, стрельбой и кровью, другие тихие и спокойные…

Сзади раздаются шаги, и я оборачиваюсь. Эдда с Каллистой заходят в дом.

– Отец у себя? – спрашивает сестра.

– Да. Но может вам стоит дождаться Бьянку? Карлос разозлится, если вы прийдете без нее.

Убрав руки за спину, я холодно отвечаю:

– Он разозлится еще больше, если мы не поздороваемся сразу.

Каллиста бросает на меня странный взгляд, который мне не удается прочесть. Она будто не уверена в том, как относиться ко мне. Больше девяти лет мы не жили с ней под одной крышей. Со смертью отца она окажется в том же положении, что и мы. Не знаю, может, сейчас она раздумывает над тем, чтобы сменить тактику в отношении меня.

За ее спиной показывается Луи. Она отвлекается на него и Эдда проскакивает ко мне с извиняющейся улыбкой на лице.

– Пошли.

Мы направляемся вглубь дома. Здесь множество гостевых комнат, бильярдная, библиотека и спортзал. Следом показывается винтовая лестница на второй этаж, наш этаж, который целиком и полностью принадлежит только нам с сестрами. Справа, из коридора, ведущего в крыло для персонала нам навстречу выходит Агата, пожилая служанка и жена Луи. Ее лицо озаряет широкая теплая улыбка при виде нас.

– Глазам не верю! Это же сестры Эспасито! – восклицает она на итальянском, снабжая речь обильной жестикуляцией.

Мне не удается сдержать улыбку. Слабую, но все же улыбку.

Женщина целует в обе щеки сначала меня, затем Эдду.

– А где маленькая беда на наши головы? – интересуется она, переводя взгляд с меня на сестру. – Госпожа сказала, вы прибудете вместе.

Мы с Эддой переглядываемся.

– Скоро будет здесь. – отвечает Эдда и тут же хмурится. – Надеюсь.

– Госпожа очень переживает, да и мы все то же. – Агата взмахивает руками, раздосадовано покачав головой. – У этого ребенка точно шило в заднице застряло.

Ума не приложу, как у такого холодного человека, как Луи, такая огненная женщина, как Агата. Даже ее волосы, не смотря на возраст, все еще остаются слегка рыжими. В этой женщине столько же энергии, сколько и в атомной бомбе.

Она подходит к нам ближе и добавляет шепотом:

– Говорят, ее видели в компании Филиппо Риччи в Лос-Анджелесе. А он ведь помолвлен. Чувствую, грядет скандал.

Филиппо Риччи – старший сын Федерико Риччи, капо Лос-Анджелеса. Их семья уже на протяжении нескольких лет управляет городом.

Отец точно отправит Бьянку в монастырь перед своей смертью.

Эдда бросает на меня встревоженный взгляд, затем снова смотрит на Агату.

– Давай позже поговорим, ладно? Сейчас нам нужно к отцу.

Глаза Агата округляются.

– Да. Да. Конечно. Бегите, птички, потом поболтаем.

Она пробегает мимо нас, а мы сворачиваем направо, в длинный коридор с единственной дверью, ведущей в кабинет отца.

– Я убью Бьянку, как только она заявится. – шипит Эдда, сжав кулаки.