Забытые герои войны

ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 321. Л. 154.

ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 600. Л. 447,447 об.

ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682526. Д. 311. Л. 159.

ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 686044. Д. 478. Л. 123.

ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 686044. Д. 3346. Л. 93.

ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 686046. Д. 15. Л. 6, 7, 7 об.

ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 686196. Д. 5567. Л. 84.

ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 687572. Д. 2281. Л. 236.

ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 690155. Д. 7204. Л. 53.

Черушев К.С. Из ГУЛАГа — в бой. М., 2006.

Шалай И.И. Из бездны темных сил: Повесть-хроника. Пятигорск, 2003.

ДВА РАЗВЕДЧИКА

«СКОЛЬКО РАЗВЕДЧИКОВ УШЛО, СТОЛЬКО И ДОЛЖНО ПРИЙТИ»

Не секрет, что фронтовая войсковая разведка в годы войны внесла свой огромный вклад в успех выполнения многих военных операций… Разведка — это глаза и уши обычного стрелкового полка, не говоря уже о стрелковой дивизии. Например, только для постановки боевой задачи и ее выполнения требовалось своевременное изучение местности.

Основные способы ведения войсковой разведки — это наблюдение, подслушивание, поиск, налет, засада, разведка боем.

Наблюдение как способ ведения разведки обеспечивало получение наиболее достоверных сведений о противнике и местности. Наблюдение дополнялось подслушиванием, особенно ночью и в условиях ограниченной видимости.

Поиск — наиболее сложный способ разведки, а в условиях непосредственного соприкосновения с противником часто требовал проявления разумной инициативы, находчивости и храбрости в сочетании с умелым расчетом. Например, «языка» разведчики брали всегда в обороне, а при наступлении шли всегда впереди. Поисковое подразделение обычно состояло из группы захвата и группы обеспечения. На особо сложное задание всегда назначались две группы обеспечения. Минные поля и проволочные заграждения на путях движения незаметно разграждались специальными группами разграждения. Соседние с намеченным объектом огневые точки успешно подавлялись артиллерийским огнем, разрывы которого абсолютно не мешали действиям поисковой партии. Группа захвата обходила намеченное боевое сооружение с тыла или с фланга и внезапным броском нападала на него. И еще. Поиск заключался в скрытом подходе подразделения или группы к заранее намеченному и изученному объекту противника, во внезапном нападении на него и захвате «языка», документов, образцов вооружения и снаряжения. Позднее в разведке стали использовать уже три группы: нападения, захвата и поддержки.

Характерно, что в первые годы войны все поиски проводились, как правило, ночью. В последующем, в связи с переходом противника к системе сплошных траншей, плотно прикрытых значительных количеством инженерных заграждений, а также повышением его бдительности ночью, проведение поисков в ночное время стало делом весьма сложным. С 1943 г. в частях Красной армии стали широко практиковать и дневные поиски. Например, самым удобным временем для их проведения стали первые три часа после рассвета и послеобеденное время, когда бдительность противника притуплялась. Что же касается эффективности поиска, то она, безусловно, зависела от тщательности подготовки к поиску, от тренированности разведчиков, их смелости и решительности действий.

Налет заключался во внезапном нападении на противника в целях захвата пленных, документов, образцов вооружения и техники, а также для уничтожения (вывода из строя) его важного объекта в полном составе или частью сил.

Засада как способ разведки заключалась в заблаговременном и скрытом расположении разведгруппы на ожидаемом пути движения одиночных или небольших групп противника. В годы войны засады обычно устраивались как при подготовке наступления, так и в ходе боевых действий. Места для них выбирались вблизи троп, дорог, преднамеренно поврежденных линий проводной связи, у источников воды и т.д. Главным преимуществом засады были большие возможности для внезапного нападения.

Что же касается разведки боем, то она проводилась с целью уточнения характера обороны противника, вскрытия системы огня и заграждения, а также определения наличия войск на первой позиции. Только так на фронте добывались наиболее достоверные и точные сведения о группировке войск противника, его подготовке к наступлению и системе огня. Проводилась же она лишь в тех случаях, когда не было других возможностей добыть разведывательные данные другими способами. Однако для вскрытия огневых точек противника разведчикам приходилось вызывать огонь на себя. Только поэтому такой способ ведения разведки в обиходе назывался «разведкой смертью».

К слову сказать, за непременным условием успеха любой разведгруппы стоял опыт командира-разведчика в организации и проведении разведывательных действий.

Известный писатель Герой Советского Союза Владимир Карпов после штрафной в 42-м принял взвод пешей разведки стрелкового полка. Однажды, отвечая на вопросы писателя В. Лыкова, он расскажет не только о себе лично, но и о деталях «обычной работы» войсковой разведки на фронте:

«— И вы явились во взвод пешей разведки с новой первой медалью. Как отнеслись к вам разведчики?

— Сначала в штабе меня познакомили с командиром взвода пешей разведки Иваном Казаковым. Затем мы отправились в блиндаж. Разведчики чистили оружие. Уставились на меня: явно из-за медали.

Казаков сказал: «Володя, новый разведчик — чемпион по боксу. Не советую пререкаться с ним, может вложить ума по всем правилам». Все засмеялись.

Я думал, что на следующий день пойдем в разведку. Но оказалось, прежде чем идти за «языком», надо выбрать объект и тщательно изучать его. Казаков приводил нас в первые траншеи на разные участки обороны полка. Вместе наблюдали за немецкими позициями в бинокль, а также пользовались артиллерийскими стереотрубами. Мы искали наиболее удобные подходы к объекту. Репетировали, как незаметно подползти к нему. Казаков говорил, что все детали надо отрабатывать здесь, а на территории противника все должно проходить как по нотам. И запомните: сколько разведчиков ушло, столько и должно прийти. Ни убитых, ни раненых не бросать.

— Ваши ощущения при выполнении первого задания.

— Они были сложные. Но я рассчитывал почему-то на победу. Экипировались: маскировочный костюм, ватные брюки, телогрейка, автомат, нож, гранаты. След в след подошли к первой траншее. На нас с любопытством смотрели бойцы стрелкового подразделения.

— К фрицам?

— К ним.

Покурили. Казаков говорит: «Карпов, группу поведешь ты. Я дальше не пойду». Я на миг растерялся: как же так? Но Казаков подтолкнул меня: мол, вперед. Мы перемахнули бруствер. Коноплев и Рогатин впереди. Их обогнали дозорные Пролеткин и Фоменко. Лузган с саперами полз чуть в стороне. Снег был сухой, скрипел. Все вокруг слилось в белой мгле, похожей на густой туман. Ориентироваться на местности помогали немецкие ракеты и пулеметные очереди.

Лузин с саперами проделали проход в проволочном заграждении. Лежали не дыша. Где-то рядом щелкнула ракетница. Шурша, ракета понеслась вверх и с легким хлопком раскрылась в огромный яркий световой зонт. Думаю: если сейчас нас обнаружат немцы, никому не уйти — перебьют. По всему телу разлилась какая-то тяжесть. Но надо ползти. За колючей проволокой — траншея, заглядываю: где немцы? Никого. Сполз в нее. Вдруг из поворота вышли два фрица, прямо на меня. Вскинул автомат — убил одного, затем другого.

Задуманное стремились осуществить без шума, а не получилось. Гитлеровцы принялись палить из блиндажа. Я бросил в него гранату. Грохнул взрыв, дверь вылетела. Кто-то стонал в темноте. Я влетел в блиндаж: надо брать «языка». Темь непроглядная, споткнулся о человеческое тело. Вытащил стонавшего из блиндажа, набежали разведчики, принимайте, говорю им. Те быстро связали фрицу руки, в рот затолкали кляп и поволокли его вниз по траншее. Проскользнули через проволочное заграждение — погони и стрельбы не было. Побежали к черной полосе своих позиций. В окопы спрыгнули в полном изнеможении. Увидев нас, Казаков вскрикнул: