Забытый Богом парк
Шрифт:
– Вылечили же!
– Не знаю ...
В палату вошел врач.
– Вот ваши документы. Здесь выписка, больничный лист и история лечения. Обязательно сохраните эти бумаги, они понадобятся вам в другой больнице, - Она посмотрела на Алену, - Как ты себя сегодня чувствуешь?
– Хорошо.
– Умница! Слушайся маму и больше так не нервничай. Береги свое здоровье!
Она кивнула головой.
Запихнув документы в карман, Виктория добавила, - Я должна еще что-то знать?
– Все необходимое написано на этих листах. Если вдруг появятся острые симптомы болезни или
– Мы сегодня же покинем страну и поедем в лучшую больницу мира. Буквально через сутки она будет под присмотром врачей! Надеюсь, ничего плохого не случится.
– Главное не думайте об этом, и все будет хорошо!
– Так и будет! До свидания, всего вам хорошего.
– До свидания, выздоравливайте!
Вика взяла свою дочь за руку, они не спеша покинули палату. В гардеробе, когда Алена одевала свою светлую курточку, прозвучал вопрос.
– Мама, мы опять поедем в больницу?
Алена тепло посмотрела на свою дочь.
– Да, душа моя, тебе нужно долечиться.
– Но я уже и так не болею!
– Мы просто ляжем на обследование, на короткий срок, и на этот раз я тебя не покину ни на секунду!
– А папа, он к нам приедет?
– Да, папа приедет.
Они ничего не ответила.
– Алена?
– Что?
– Сейчас мы сядем в машину, там, на заднем кресле будет сидеть дяденька. Дело в том, что у него не очень добрый вид...понимаешь, он актер. Ты знаешь, как одеваются актеры?
– В цветные костюмы, как в цирке?
– Да, как в цирке! Только этот дядя будет в пугающем костюме, словно из страшной сказки. На нем будет грязная рваная одежда и красная краска на лице.
– Круто...
– Ничего крутого!
– Вика улыбнулась, - Ты не испугаешься дяденьку?
– Нет, я ничего не боюсь. А как его зовут?
– Спросишь это у него.
Вика дернула замок передней пассажирской двери. Туда же она посадила маленькую, милую девочку. На вид ей было около пяти лет, светлые волосы, голубые глаза. Ее доброе, беззаботное лицо вызывало чувство мгновенной и бескорыстной симпатии. Она посмотрела на меня, я на нее, Вика села за руль и завела машину.
– Сейчас едем на квартиру.
– Сухо сказала Вика.
– Угу.
– Тихо промычал я.
Взгляд случайно попал на центральное зеркало заднего вида. Мое лицо было перепачкано в крови, светло синий оттенок рубашки превратился в матово красный и размазано темный окрас. Я выглядел ужасно! Нельзя в таком виде перед ребенком появляться...
– Есть салфетки?
– Хочешь грим стереть?
– Этот вопрос был задан с искусственной улыбкой.
– Грим? Да, именно его.
Она открыла крышку подлокотника. Спустя пару секунд, в ее руках появились больше салфетки и флакон с женскими духами.
– Вот, смочи этим салфетки и вытри лицо.
Так я и поступи! Желая вонючая жидкость очень сильно щипала мои раны на лице. Кровь я смыл, но теперь лицо покраснело от этой злосчастной смеси! И что парфюмеры добавляют в эти тюбики? Ну ладно, зато раны дезинфицировал...
Снова
поймал себя в отражении зеркала. Не комильфо конечно, но на вид мое лицо стало заметно приятнее.Ехали около двадцати минут, всю дорогу молчали. Остановились у пятиэтажного дома.
– Через пять минут вернусь, - Она посмотрела на дочь, - Дяденьку не обижай!
Алена улыбнулась, - Я не буду.
Вика вышла, мы остались вдвоем.
Четыре оборота ключа открыли входную дверь, Вика зашла в квартиру. Не разуваясь, она прошла на кухню и взяла большую аптечку. Открыв ее, Вика проверила, на месте ли все необходимые медикаменты. После, она завернула жестяную коробку с лекарствами в тоненькое полотенце и положила все это в целлофановый пакет.
Проникла в спальню, изъяла из ящика свои старые документы, засунула их в карман куртки. Оттуда же забрала оставшиеся деньги и несколько золотых украшений.
Из комнаты дочери она взяла только альбом с рисунками и пачку цветных карандашей.
Остановившись в коридоре, Вика на несколько секунд замерла. Она почувствовала свой бешеный пульс, ощутила, как трясутся ее руки, как бегающий, паникующий взгляд выдает ее неуверенные мысли.
Она вышла в подъезд и закрыла дверь. Пакет расхлябано колыхался в ее правой руке. Спускаясь по лестнице вниз, Вика наткнулась на соседа.
– Федор Палыч, здравствуйте!
– Ой, Виктория, и тебе доброго дня! Как поживаешь?
– Да потихоньку, Федор Палыч. А вы как?
– А что я? С некоторых пор моя жизнь - это день сурка. Каждый день одно и то же, ей Богу, адреналина не хватает!
Вика улыбнулась, - У каждого свои проблемы!
– Это точно.
Она хотела пройти дальше, но Федор Палыч задавал вопросы.
– Что-то вас уже пять дней не видно! Случилось чего?
– Ничего серьезного.
– Переезжаете куда?
– Нет, не переезжаем.
– А Алена как? Все хорошо?
Алена несколько дней в больнице провела, ну а я была с ней. Поэтому никто дома не появлялся.
– А Степа куда пропал?
– В командировке, давно уже уехал!
– Даа, как давно?
– Недели как три уже.
Он подыграл, - Три недели!? Ну да, ну да... с месяц назад он что-то говорил мне про командировку.
– Вот вот!
– Ты уж прости меня за мою любопытность, пенсионеру скучно одному, и поговорить особо не с кем...
– Да что вы, Федор Палыч, я всегда с радостью отвечу на любые ваши вопросы!
– А сейчас куда? Когда уже доченьку домой привезешь?
– Мы сейчас на пару месяцев в санаторий уедем, на Юг, там солнечно, хорошо!
– Ааа, Юг это хорошо! Ладно, ступай уже, а то я тебя и так задержал! Алене привет передавай.
– Всего хорошего вам, Федор Палыч! Передам...
Алена очень похожа на свою маму! Дело не только во внешнем сходстве, но и в идентичности движений, цепкости взгляда, манере поведения.
Вика ушла, а она тут же уставилась на меня. Я не очень в ладах с детьми, я не знаю, как с ними обращаться и что вообще можно им говорить.
Это самое гениальное, что я умел придумать, - Как дела?