Забытый город
Шрифт:
— Только после того, как я сам ей все расскажу, и под моим наблюдением, — безапелляционно заявил ворон и продолжил свой путь. Он остановился, как только вышел из дома, увидев, как Егор что-то говорит Лане и держит ее за руку. На какую-то секунду в нем взыграла ревность, но ворон тут же осадил себя. Друг никогда не предаст его. Тем более связь аур никому не позволит занять его место. Лана сидела к Артему спиной, поэтому он не мог видеть ее лица, однако дальше произошло то, что привело его в бешенство. Она обняла Егора… Сама… Прежние доводы разума больше не действовали. Это действие девушки привело его
— Я не злюсь, правда. И даже не обижалась на тебя. Мне немного тяжело сейчас, но… Ты не виноват и в чем-то прав. Я…знаешь, я так боюсь, что стану для него обузой, — всхлипнула она на последних словах. — Кому нужна неадекватная истеричка?
Артем поверить не мог, что его лисенок допускает такое. Разве она не видит, как дорога ему? Неужели он недостаточно старается? Ее слова отзывались болью в сердце. Он бы никогда и ни за что не отказался бы от своей лисы, ведь она для него все.
— Ты не права. Артем тебя действительно любит… — попытался успокоить ее Егор, поглаживая по спине.
— Ага, пока я нормальная. А долго ли он выдержит меня такую? — перебила его Лана, захлебываясь слезами и разрывая сердце Артема на куски.
— Лана, ты беременна. Ты носишь его ребенка. Ничего, потерпит твой ворон, не переломится. Знаешь, что он мне сказал?
— Что? — всхлипнула девушка, подняв на мужчину глаза.
— Он сказал, что ты часть его, самая важная, что ты — его смысл жизни, а до встречи с тобой, он не жил. Поверь, лисичка, Артем не из тех мужчин, которые могут бросаться зря такими словами. Если он позволил себе это сказать, значит, так и есть.
— Он, правда, так сказал?
— Мне незачем тебе врать. Но ты тоже должна стараться. Тема ради тебя в лепешку расшибется, но…
— Я его тоже люблю, Егор. И если будет надо, то я… Я за него умру…
— А вот этого я тебе никогда не позволю, — обнаружил свое присутствие Артем. Он сел рядом с Ланой и притянул ее к себе, посылая другу благодарный взгляд. Тот кивнул и быстро удалился, чтобы не мешать своим присутствием.
— Ты все слышал? — утирая слезы, спросила лиса, не поднимая глаз на ворона.
— Посмотри на меня, Лана, — потребовал Артем и девушка подчинилась. — Ты никогда не станешь для меня обузой. Мы, скорее всего, будем ругаться… Я тоже не железный, малыш, я буду стараться, но, возможно, в какой-то момент сорвусь, может быть, накричу или где-то поведу себя грубо, но я никогда не перестану тебя любить, никогда не откажусь и не отпущу от себя. Ты всегда будешь моим лисенком…
— Я тебя так люблю, — прервала Лана своего ворона и поцеловала. Нежно, обхватив своими ладонями его лицо, она вкладывала в поцелуй все чувства, которые испытывала к Артему. В очередной раз он точно знал, какие слова ее успокоят.
— Я тоже тебя люблю. Ты успокоилась? — озабоченно спросил мужчина, отстранившись от нее.
— Да, все хорошо. А где Милена?
— Лисенок… Тут… Я должен тебе кое-что сказать, но сначала тебе нужно пообещать мне, что ты постараешься держать себя в руках, — растерянно произнес ворон, заглядывая Лане в глаза и внимательно наблюдая за ее реакцией.
— Что-то случилось? Что-то плохое? — тут же запереживала она.
— Нет-нет.
Все хорошо, успокойся…— Артем, говори уже, — потребовала она, все больше нервничая.
— Милена привела твоего отца, — выдохнул ворон, придерживая ее за плечи.
— Папа? Он жив? Я хочу… — рванулась она из его рук, но ворон не отпустил.
— Лисенок, послушай…
— Да что слушать, я хочу к нему, отпусти, — начала вырываться Лана.
— Лана, он тебя не помнит, — выпалил ворон, понимая, что не удержит ее. Лиса замерла и медленно перевела на него ошарашенный взгляд.
— Не помнит? Как… — дрожащим голосом спросила она. Ее глаза наполнились слезами, а руки сжали свитер Артема с такой силой, что тот чуть не порвался.
— Послушай, малыш. За ним была погоня, и он… Он выпил зелье забвения.
— Он не мог меня забыть! Не мог! Отпусти меня! — кричала лиса, вырываясь из объятий, но Артем крепко держал ее.
— Лисенок, успокойся, умоляю, — прижимая ее к себе, приговаривал ворон. — Мама сказала, что это как-то можно изменить, мы что-нибудь придумаем, только успокойся. Подумай о сыне.
— Он не мог…не мог… У меня же никого… — всхлипывала она, впиваясь пальцами в плечо мужчины. — У тебя есть родители…а у меня…
— Он все вспомнит, просто дай ему время. Пожалуйста, не плачь. Я не могу смотреть на твои слезы, — уткнувшись подбородком в ее макушку, шептал ворон, костеря мать последними словами. Неужели не могла подождать с этим, пока Лана не станет спокойнее? — Сейчас мы поговорим с мамой, она знает, как все исправить.
— Добрый вечер, милая, — появилась Милена. На укоряющий взгляд сына она даже не обратила внимания. Женщина села рядом с невесткой и положила руку ей на плечо.
— Добрый…вечер, — шмыгнула носом лиса и повернулась к ней.
— Ну, и что же ты расстроилась, милая? Ты должна радоваться, что твой отец жив и здоров, — мягко говорила Милена, аккуратно стирая слезы девушки.
— Но он меня не помнит, — жалобно протянула Лана.
— И ничего страшного. Ты слишком важная часть жизни Сергея. Когда он пил зелье забвения, то не учел одну вещь…
— Какую?
— С тобой у него связано слишком много воспоминаний. Он избавился от них, но при этом дыры в его памяти ничем не заполнены, поэтому он чувствует себя растерянным. Эти пробелы создают пустоту в его душе. Сергей понимает, что ему не хватает чего-то, но не осознает, что именно. Любимых людей окончательно забыть не поможет даже зелье забвения. Понимаешь, о чем я говорю?
— А как мне…
— Просто будь рядом с ним, помоги ему все вспомнить, расскажи о важных моментах для вас обоих. Вот увидишь, все образуется. И не нужно плакать, милая. Я научу тебя, как справляться с эмоциями. Поначалу, конечно, будет тяжело, но если будешь стараться, то все получится. Договорились? — как ребенку, поясняла Милена снисходительным тоном. — А сейчас сделай несколько глубоких вдохов и постарайся успокоиться, — держа девушку за руки, потребовала женщина. Лана прикрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула, чувствуя, как истерика постепенно отступает, возвращая покой и умиротворение. Ладони в месте соприкосновения с руками Милены чуть покалывало, распространяя по коже едва заметный холодок, усмиряя огонь, бушующий в душе.