Зачарованная тьмой

Перешла было на бег, чтобы поскорее укрыться от непогоды под козырьком остановки, но Этери так просто сдаваться не собирался и бесцеремонно преградил мне дорогу.

— Ну чего ты завелась? Я на самом деле был занят, да и тебе, уверен, скучать не пришлось. Не хотел мешать кропотливой работе.

Кровь отхлынула от лица.

— Откуда узнал? — уже более спокойно проговорила я.

— От своих тайных агентов, — смешно сощурился венгр.

— Может, рассекретишь их имена?

Поняв, что я начинаю оттаивать, Этери широко улыбнулся:

— Давай подброшу. Или тебе больше по душе прогулки под проливным дождем?

Оценив обстановку и расстояние до университета, позволила себя уговорить и юркнула в припаркованную у обочины «десятку».

Этери вызвался разделить со мной незавидную роль декоратора-прибиральщика в обмен на прощение и мое согласие провести с ним остаток вечера. К своему и его разочарованию мне пришлось отказаться, сославшись на предстоящую бессонную ночь в компании с докладом. Зато после торжества пообещала быть в полном его распоряжении.

Но это я, наверное, переборщила. По лицу венгра расползлась довольная улыбка. И что это он себе вообразил?

В вестибюле на секунду задержалась возле зеркала, и мой провожатый первым вошел в зал. До меня донесся восхищенный возглас дочки олигарха, Вероники Князевой, к которой я уже давно испытывала стойкую антипатию. Впрочем, Ника ко мне питала не менее «теплые» чувства.

— И каким ветром такого красавчика занесло в наши пенаты?

Вопрос остался риторическим, потому как я, правильно оценив ситуацию, поспешила вмешаться и по-хозяйски подхватила этого самого красавчика под руку. Чтоб не разевала рот на чужих парней.

Зеленея на глазах от неслыханной дерзости с моей стороны, Ника решила немедленно воспользоваться предоставленными ей полномочиями и начать нами командовать. И какой только дурак назначил ее старшей? Она и без того ног под собой не чует.

— Эрика, будешь украшать сцену. Давай, шевелись!

Наградив моего спутника еще одним многозначительным взглядом, поманила меня за собой. Иза, завидев венгра, тут же утащила его за кулисы, чтобы подвергнуть допросу с пристрастием. Заранее посочувствовав Этери, я поплелась за командиршей.

Вскоре уже носилась по залу, вся увешанная гирляндами и прочей мишурой, со скотчем в зубах и ножницами подмышкой, а Ника тем временем, закинув ногу на ногу, реставрировала свои искусно нарощенные коготки и руководила процессом, то есть налево и направо раздавала приказы подневольным трудящимся.

Всякий раз, когда ее визгливый голос взмывал к потолку, у меня начинали чесаться руки и появлялось непреодолимое желание запустить в нее чем-нибудь тяжелым.

— Рика! — заверещала в очередной раз Князева. — Опять криво прилепила! Сейчас же переделывай! — Видя, что никакой реакции с моей стороны не последовало, зашлась от злости: — Ну почему ты такая косорукая?!

На сей раз самовнушение — плевать на ее слова с высокой колокольни — не возымело действия. «Ну хватит!» — свирепо подумала я. Сейчас спущу эту звездульку с небес на землю!

Бросив ватман на пол, демонстративно вытерла об него ноги, спустилась со сцены и не спеша направилась к некоронованной королеве.

Голоса оборвались, в зале повисла тишина. Присутствующие с нескрываемым любопытством поглядывали на нас, ожидая предстоящей разборки. Наверное, многие предвкушали банальную драку с визгом и выдергиванием волос.

И без того подведенные дугой брови Вероники изогнулись в недоумении.

— Ну? — побуждала она меня к действиям.

Я смерила ее уничижительным взглядом. Очень хотелось высказать все, что о ней думаю, но вместо этого лишь топталась на месте, чувствуя, как решимость стремительно покидает меня, и я начинаю сдуваться, словно гелиевый шарик.

Черт! Опять нашлось приключение на мои вторые девяносто!

Уже готова была ретироваться, как почувствовала чье-то прикосновение к руке, от которого вдруг стало легко и спокойно.

— Что-нибудь случилось, любимая? — нарочно акцентируя последнее слово, спросил Этери и приобнял меня за талию.

Стрельнув в венгра злобным взглядом, Вероника прошипела:

— Ты испортила плакат и должна его переделать!

— У Эрики на сегодня другие планы, — холодно перебил ее мой защитник.

Князева передернула острыми плечиками.

— Удерживать силой тебя, конечно, не стану, но мне придется доложить о твоей выходке студсовету.

— Уже трепещу, — состроила я испуганную гримасу. Окончательно расхрабрившись, заявила: — И знаешь, придется плакат рисовать тебе самой, а то студсовет, боюсь, будет тобой недоволен.

Ника открыла рот, собираясь что-то мне возразить, но Этери ее опередил.

— Скорее всего, дорогая, ей сегодня будет не до плакатов.

В тот самый миг над микшерным пультом поплыл сизый дым, отгораживая от нас опешившее «начальство». Лампочки одна за другой стали гаснуть, и через пару секунд зал наполнился тьмой, смехом, визгом и неразберихой.

— Пойдем, — шепнул Этери и потянул меня к выходу.

Совершенно не ориентируясь в пространстве, позволила себя увести и, только оказавшись на улице, ошарашенно проронила:

— Что это было?

— О чем ты? — вполне натурально удивился венгр.

— Об электричестве, — чуть запинаясь, пробормотала я и невольно вздрогнула. Было такое ощущение, будто Этери заранее знал, что случится.

Парень равнодушно пожал плечами:

— Не могу сказать наверняка. Возможно, обычное замыкание. Или перепады напряжения. — Потом глянул на часы. — Половина седьмого. У тебя еще полно времени, и часть его предлагаю потратить на меня.

Ну разве можно было ему противиться? Наплевав на доклад и решив, что утро вечера мудренее, я чудесно провела вечер, в тайне желая, чтобы волшебные мгновения длились вечно. Жаль, что все хорошее рано или поздно кончается.

Когда подъехали к дому, было уже далеко за полночь.

— Адрес мой тоже сообщили твои таинственные осведомители?

— Все они, — с улыбкой кивнул парень. — Завтра приду за тебя поболеть.

Стоило представить, что Этери станет свидетелем моего позора, и я отчаянно замотала головой.

— Я тебе запрещаю! Я и без того буду ужасно нервничать!

Взяв с венгра клятвенное обещание не приближаться к университету даже на пушечный выстрел, простилась и направилась к крыльцу, с опаской поглядывая на окна. В спальне родителей горел свет, значит, предки еще не ложились и сейчас начнут дружно меня воспитывать, упрекая в чрезмерной беспечности и безответственности. Уже взялась за ручку двери, когда мое внимание привлекло нечто белое, рассыпанное по мокрой траве.