Зачарованные клады России
Шрифт:
По преданиям, "золото Кучума" скрыто в нескольких старых городищах в окрестностях Тобольска, но самая значительная часть находится в могиле хана, на реке Кучу-Мында. Здесь насыпано три кургана, средний побольше, два боковых поменьше. В среднем похоронен сам Кучум, а в боковых находятся его сокровища.
Еще один "исторический клад" — "золото калмыков" — по преданию, укрыт на реке Калжир. В десяти верстах от ее устья расположено старинное укрепление, обнесенное стеной из необожженного кирпича, а в 20 верстах от него, по направлению к реке Карамодон, в обрывистой скале, в пещере, сохраняется "калмыцкая поклажа" — дорогие металлы и камни на большую сумму. Этот клад схоронен в то время, когда калмыки бежали в русские пределы or преследований китайского вассала — джунгарского князя. Место, где находится клад, называется "кайма", т.
А в марте 1889 года Тобольск взбудоражила неожиданная находка. В архиве полицейского управления, в числе "вещественных доказательств", в разное время изъятых по разным уголовным делам, был обнаружен… каменный крест с вырезанной на нем "кладовой записью" на "клад пугачевского атамана".
На восьмиконечном кресте длиной около 6 вершков (26,5 см) была вырезана с обеих сторон длинная надпись: "Сей крест заветный. Кладена сия поклажа сибирским пугачевским воинам 25 человекам, есаулом Змеюлановым свидетельствована казна и положена в сундук счетом: империалами сто тысяч, полуимпериалами пятьдесят тысяч, монетами тоже пятьдесят тысяч. Да кто сей крест заветный счастливым рабом найдет, тот и казну нашу возьмет. Нашу казну возьмите, и по себе делите, друг друга не обидьте. Но вместо нашей казны по завету нашему положите в ту яму двух младенцев, то во избавление их положите за каждую голову по двести монетов, но не звонкой, а бумажной царской для вечной потехи стражам нашим. А без исправного завета и к казне нашей не приступайте, ибо наши стражи страшны и люты, чего делают, рабам противно. Их не видно, а за свое будут стоять крепко. По вынятии сего заветного креста и завета готового, ищите отговорщика, а отговорщик должен знать, как показано на семи главах сего креста, как сделан завет. Потом завещано, и как нашим сторожам управляться. По зделании завету к вынятию поклажи приступать в шестую полночь, а когда казну нашу вымете, то сей крест… и засыпьте свой завет. Слушаться отговорщика, как сказано выполнит и казну нашу получите. Аминь". На семи концах креста ("на семи главах") находился и сам "завет" — зашифрованное заклинание, которое должно было помочь специалисту-"отговорщику" справиться с невидимыми бесами — "сторожами" клада. "Завет" состоял из вырезанных на концах креста букв К, Б, ТП. Н, ЦД, О и М. Буквы были обрамлены множеством точек, поставленных по обеим сторонам букв, то впереди, то позади их.
Выяснилось, что в свое время, много лет назад, этот крест был найден крестьянами одной из деревень на меже, отделяющей их земли от земель другой деревни. Соседние мужики тоже предъявили свое право на крест с "кладовой записью", в результате на меже началась жестокая драка "стенка на стенку", в ход пошли колья… Полиция прекратила побоище, завела дело, а крест конфисковала как "вещественное доказательство".
Вокруг кладоискательства творились и дела совсем уж удивительные. В 1851 году в Оханском уезде один крестьянин "секретно" рассказал трем крепостным мастеровым графа Строганова о том, что знает место, где зарыт клад на сумму до 70 тысяч рублей. Однако незадача: сторожить клад приставлен "лесной" (леший), который требует за выдачу клада 1,5 тысячи рублей, ведро водки и рыбный пирог весом в 10 фунтов (4 кг).
Ничего себе, аппетит у "лесного"! Мастеровые зачесали в затылках: оно, конечно, что ж, однако ж…
— Сходите сегодня ночью на место — точно своими глазами все увидете, ей-ей! — клялся мужик.
Ночью команда пошла искать клад. Долго пробирались лесом, наконец вышли к указанному месту — на краю рощи, около большого муравейника и старой ели, действительно на небольшой глубине в яме лежал окованный железом сундук…
Как только кладоискатели попытались вскрыть его, из чащи леса раздался страшный трубный голос: "Эй! Не трожьте сундук, не то смерть вам будет лютая! Если хотите получить клад, то в полночь принесите денег полторы тыщи, ведро вина хлебного и пирог рыбный в десять фунтов, а сейчас прочь отсюда — некогда мне тут с вами вожжаться, я на войну иду!"
Кладоискатели в страхе бросились бежать. Однако дома, рассудив на трезвую голову, решили, что дело-то стоящее — чай, не каждый день клады сами в руки даются. Велели бабам испечь пирог, сбегали в кабак за ведром водки, поскребли по сусекам — набрали 447 рублей и в полночь" перекрестившись, понесли на заветное место дары "лесному".
— Дары ваши принимаю, — услышали они голос лешего, — но клада сегодня не дам: месяц сейчас молодой, клад
брать опасно — будет вам сильное увечье. Через две недели приходите, да дары не забывайте, а то денег мало принесли.Через две недели мастеровые явились за кладом вновь, принесли еще 38 рублей, пирог и полведра вина. Леший все равно заупрямился, сказал что отдаст клад только когда они принесут недостающую до полутора тысяч сумму.
— Эх, мужики, — раздосадованно сказал один из кладоискателей, — давайте хоть одним глазком на клад глянем.
Таясь от лешего, мужики забрались в яму и приоткрыли крышку. Сундук был полон… камнями, битым стеклом и мусором.
— Ах ты… твою так!
Мужики бросились в кусты, откуда вещал "лесной". Трещали сучья, хлестал кустарник — это леший в темноте со всех ног улепетывал от разъяренных кладоискателей. Но не ушел — поймали. И что же? При свете фонарей мастеровые опознали в "лесном" того самого мужика, который навел их на клад…
Ох и били же его!
Такие проделки над доверчивыми простаками были широко распространены среди сибирских кладоискателей. Но и то сказать — ведь здесь вера в клады основывалась в большинстве случаев не на мифических "кладах Степана Разина", питавших воображение великорусских искателей сокровищ, а на вполне реальных" часто — совершенно случайных, но оттого не менее ценных находках.
…28 июня 1893 года крестьянка деревни Терехово Тарского округа Акулина Полынская, спускаясь с горы вблизи деревни, заметила в склоне горы торчавший из земли глиняный черепок. Женщина потянула его, земля посыпалась, и невольная кладоискательница вдруг вытащила вместе с черепком… две серебряные чаши, два серебряных ковша с рельефными изображениями зверей, два слитка серебра и штук двадцать мелких серебряных "бухарских" монет.
Нет, не все сокровища выкопали "бугровщики"…
— А что вам известно об этом сокровище, синьор Барбаро?
— В бытность почтенного Пьетро Ляндо консулом в Тане, прибыл сюда из Каира некто Гульбеддин. Он рассказал, что в Каире слышал от одной татарской женщины о богатом сокровище, зарытом Индиабу, аланским царем, в кургане в окрестностях Таны, который называется Контеббе. От татарки Гульбеддин узнал внешние признаки кургана и указания, как найти его. Некоторые из вас знают, что в стране аланов очень много холмов, насыпанных руками людей в знак погребения. На вершине каждого из них они ставят большой камень с отверстием, в которое вставлен увесистый крест, сделанный из другого камня. Этих холмов здесь бесчисленное множество. В одном из них, под названием Контеббе, говорят, и сокрыт богатый клад царя Индиабу…
Этот разговор состоялся в городе Тана, лежащем в устье великой реки Танаис — Дона, в доме венецианского гражданина Бартоломео Росси накануне дня Святой Екатерины, 24 ноября 1437 года. Шесть уважаемых в Тане венецианских купцов — сам хозяин, Франческо Корнаро, Катерин Контарини, Джованни Барбариго, Джованни да Валле и Моисей Бон — слушали рассказ Джозафа Барбаро, посла Венецианской республики в Тане…
Сомневаться почтенным гражданам в словах Джозафа Барбаро не приходилось — трое из них тоже побывали в тех местах. В то время низовья Дона входили в состав владений Золотой Орды, но еще в 20—40-х годах XIV века здесь появились генуэзские и венецианские торговые поселения. Сам город Тана (Танаис) лежал в десяти верстах от впадения реки в Азовское море, на великом торговом пути из Европы в Азию. Караваны купцов, выходя из Таны, поднимались вверх по рекам волжско-донского водораздела. Пройдя его сухим путем, они попадали в столицу Золотой Орды Сарай, Волгой плыли в Астрахань, откуда одни направлялись в центральную Азию и Китай, а другие — в Туркестан и Персию.
Джозаф Барбаро, выходец из благородной венецианской фамилии" прибыл на Дон в качестве посла Венецианской республики в 1436 году. Здесь он повстречался с неким Гульбеддином, открывшим ему тайну сокровищ аланского царя Индиабу. Гульбеддин уже в течение двух лет искал их, копая то в одном, то в другом месте кургана. В конце концов он умер, оставив свое имя месту своих безрезультатных поисков, которые с тех пор стали называть "ямы Гульбеддина". В Тане, обсуждая это событие, все пришли к выводу, что в одиночку нельзя и пытаться найти это сокровище — в таком трудном деле необходимо усилие нескольких человек. И вот теперь Барбаро собрал этих почтенных синьоров, чтобы предложить им совместные поиски клада.