Зачарованные клады России

"Другу милому. Предъявляю я тебе клады и выходы. В лесах, в крепких местах, на реке Алатыре, на Суходоле, на сухих вершинах, в кургане поклажа — пивной котел денег. От кургана до сосны 80 сажен. От той сосны до избы 50 сажен. Как взойдешь в избу, повороти на левую сторону: тут в углу пивной котел серебра, в другом углу — тоже. В чуланном углу над перерубом — 3 пуда и 30 фунтов жемчугу. Среди избы над перерубом куб, на кубе складни золотые и весьма дорогие табакерки и часы, в другой горнице напротив положено без счету… Против кургана привязана лодка — в ней две четверти серебра, а другая лодка в Кочкарском болоте — медь с серебром, да еще у молодого дуба у зеленого, на левом берегу, от воды отмерить три аршина, положен сундук арабского золота, а его я взял у арзамасского воеводы…

Едучи от Арзамаса, на правой стороне за Галевым бором, где жил Калина Голявин, были Калиновый бор, и Клюковское болото, и Косая поляна, где в двух верстах был мордвин Рузан… На тропеночной тропе в правой руке на сосне вырезана статуя медвежья харя, которая пальцем кажет на поклажи, а по другую сторону против лица хари, в 30-ти саженях, на полуденную сторону положен куб серебра…"

Трудно представить себе реального Разина, держащего в руках "весьма дорогие" табакерку и часы — ведь этих предметов в России XVI! века просто не было. Впрочем, подобные анахронизмы энтузиастов не смущают, и поиски лукояновских "кладов Степана Разина" велись и в XIX веке, ведутся и до сих пор. Как говорится, помогай Бог…

Скептики еще в XIX веке отмечали, по кладовым записям трудно добраться до правды; многие, имея в руках эти записи, пускались и пускаются на поиски кладов, но почти всегда попусту: и свои деньги затратили, и кладов не нашли. Впрочем, и кроме этих записей имеется много исторических указаний, что в недрах русской земли сокрыто множество кладов.

В большинстве случаев тексты кладовых записей туманны и содержат большое количество местных примет, из которых, однако, почти невозможно уяснить целостную картину: "Вверх по реке… где пала река Шомохта, по верхотине Шомохты реки и где пал в Буев овраг и где изошед оного Буева верхотине и где пала Шуршма, в этой верхотине Шуршме реке на правой стороне и есть каменная закладь в пояс человеку, и двои ворота и при той заклади было жилище и от того жилища в ночную сторону и пошед недалече и есть превысокий холм, и на том холму стоят четыре сосны. На первой сосне проделано сверлом, на другой против ее также и между теми соснами лежит камень, а под тем камнем лежит посуда медная и серебряная. От того холма в правую сторону вырезана харя человеческая и на другой сосне харя вверх ногами и от оной сосны прямо вырезан человек с луком и стрелою и от той приметы была келья потаенная, у оной кельи на углах четыре пихты саженыя, которая всех выше к востоку, тут и казна вся".

Другая запись о кладе, дошедшая в отрывочном, очень испорченном виде, по-видимому, говорит о разбойничьем кладе: "Против города Юрьевца, против самого базара за монастырем по речке Кувшинихе вверх есть место, называемое "Овин Дрянкин", от того овина на восток, 12 часов, дубовый старый пень, от того пня к яме овинной девять аршин есть выход, в том овине закопано наше все добро деньгами (дальше оторвано) восемь… и два… дубовый грех… чугун в оном с половиной… тенья запон… серег…"

Выше уже упоминались сделанные владельцами клада "приметы": врезанный в сосну пятак, вырезанные на коре дерева "хари", человеческие фигуры и др. Эти приметы были, по-видимому, не только плодом народной фантазии — о "резьбе" на деревьях и камнях, о различных знаках на них известно из многих источников: так, в бору Белая Грива у озера Соловецкого в старину сохранялись дубы, у которых, по преданию, находилось становище разбойников. На дубах имелась "резьба" — человеческие лица и полукруг месяца. В одно из деревьев был врублен медный крест. По одной из записей, в Гжатском уезде Смоленской губернии "погреб" с вещами, награбленными французами в Москве в 1812 году, находился в нескольких саженях от сосны, на коре которой была вырезана сабля, а с другой стороны — крест. Впрочем, эта сосна была спилена еще в середине XIX века.

Наряду с кладовыми записями устные предания сохранили великое множество рассказов о зарытых то тут, то там сокровищах. Можно без преувеличения сказать, что такие рассказы бытовали в каждой деревне, что подтверждается многочисленными свидетельствами, опубликованными в различных источниках. В качестве примера можно привести одну публикацию во "Владимирских губернских ведомостях" [2] . Она любопытна тем, что, в отличие от множества баснословных легенд о "бочках" и "пивных котлах" с золотом, содержит довольно правдоподобные сведения о кладах в окрестностях села Груздева Вязниковского уезда Владимирской губернии (ныне это Ивановская область). Так, автор публикации приводит сведения о "кладе разбойника Ивана" — 18 (всего восемнадцать, а не миллион и не сто тысяч!) золотых монет зарыты близ села Груздева — в деревне Петушки, на берегу пруда. Другой такой же небольшой (и оттого выглядящий весьма правдоподобным!) клад — кубышку с золотыми монетами — некий скупой старик, не желая оставлять золото нелюбимому сыну, закопал в Кубышкином овраге, что в полуверсте от Груздева. Этот овраг пересекает старая дорога, ведущая из Груздева в Холуй.

2

Клады в Вязниковском уезде. — "Владимирские губернские ведомости", 1883, № 38.

Таких рассказов о мифических и полумифических сокровищах, укрытых по всей Руси, набралось бы, вероятно, не на один том. Конечно, дыма без огня не бывает — но вот чего в этих рассказах больше: дыма или огня?

Часть II По следам легендарных сокровищ

"ПАНСКИЕ КЛАДЫ"

"В старину здесь по деревням ходили паны. Они грабили у народа имущество, у кого что взять могли, упрямых всячески мучили, жгли у них дома, а иных убивали. Деньги паны прятали в землю в намерении на обратном пути взять с собою. На Сонде-острове, говорят, спрятана ими в землю бочка с деньгами… Другой клад есть между деревнями Петелнаволоком и Масельгою, на пожне. Каждою весною приносит водою на дорогу маленькие, продолговатые, серебряные монеты, которые иные счастливцы находят и хранят у себя для счастья".

Подобные легенды есть, наверное, в каждом селе на севере России. Если судить по этим бесчисленным рассказам, то Русский Север — одно из самых "кладоносных" мест в мире. Однако вот беда — здешние клады зачарованы, закляты крепкими древними заклятьями загадочного, "ушедшего в землю" народа, известного под именем "чудь белоглазая"…

Предания Русского Севера, Урала и Сибири повествуют о том, что чудь белоглазая жила здесь задолго до прихода русских. Она занималась в горах добычей золота и серебра, и долгое время спустя древние рудники в Сибири, где добывали золото, серебро и медь, в народе называли "чудскими конями". На всем бесконечном пространстве Севера и Приуралья местные жители указывают чудские крепости, городища, могилы.

Чудью обычно называют финские племена, жившие здесь до прихода русского населения, однако исследователи давно установили, что чудь — общее понятие для всех аборигенов-инородцев, обобщенное название для самых разных этнических групп. И для здешнего дославянского населения существует еще и другое название — "паны". "Чудские паны — главные чудские начальники" — утверждают легенды. Чудские паны жили в укрепленных замках, владели сокровищами и прятали клады в священных рощах, источниках и под священными камнями. Однако мистический символизм клада — сокрытая магическая сила, жизненная энергия, удача. Вот почему скрытые в священных местах зачарованные клады "панов" до сих вызывают суеверный страх жителей.

Легендарный "пан" — это искаженное "пам". Пам, по верованиям коми-зырян, — человек, обладающий громадной волшебной силой, могущий повелевать стихиями и "лесными людьми". Памы обладали бессмертием, и им повиновались духи. Когда паму требовалось, он зычным голосом сзывал духов, они слетались к нему и рассказывали паму о мирских делах. В Житии Стефана Пермского описывается словесный поединок Стефана с зырянским "сотником" Памом. Здесь Пам — патриарх, верховный жрец древней религии коми. Таким образом, в северных преданиях о "панах" присутствует слой преданий о древних чудских жрецах — "памах".

Несомненно, что с воспоминаниями о чуди смешались и переплелись исторические предания о польских "панах" Смутного времени, о "панщине" — временах Смуты, временах разбойных шаек, безжалостно опустошавших селения и погосты. "Панами" называли и мелкие бродячие шайки, отбивавшиеся от войск Сапеги и Лисовского, и отряды шведских войск, и русских разбойников-"шишей". В легендах, распространенных на Севере, чудь и паны нередко оказываются совершенно тождественными друг другу и обозначают в совокупности инородцев, обобщенный образ которых в одинаковой степени архаизируется и гиперболизируется. Иногда и чудь, и паны представляются просто как разбойники. Г. Куликовский в "Словаре областного Онежского наречия", объясняя слово "паны", пишет: "Под этим именем, иногда заменяемым именем чуди, в памяти обывателей Олонецкой губернии смешаны, по-видимому, все, от кого в далекие времена пришлось отстаивать свою собственность, самостоятельность: здесь и действительная чудь, живущая местами в Олонецкой губернии, и та загадочная чудь, воспоминания о которой живут в средней России и в Сибири, и литовцы, и шайки разного рода людей, во времена самозванцев рыскавших по Северу".

При всей своей фантастичности и запутанности сказания о панах содержат зерно исторической истины. За этими преданиями кроятся глухие, обрывочные намеки и обрывки воспоминаний и преданий, относящиеся к гораздо более древнему времени, нежели Смутное время. Корни этих преданий относятся к глубокому прошлому, к той эпохе, когда первые славяне-колонисты встретили здесь людей "не своей веры" и сохранили память об этом времени в преданиях о заселении края.

В северных сказаниях легенды о "зачарованных кладах" непосредственно связаны с чудью или панами. Именно к временам чуди относят "начало кладов". Как утверждают легенды, когда началась русская колонизация Севера, то "чудь в землю ушла, под землей пропала". По рассказам, чудь закапывалась так: выкапывали яму, ставили по углам столбики, делали над ямой крышу, сверху засыпали землей и камнями, потом сходили в ямы с имуществом и, подрубив подставки, погибали.