Зачем нам враги

— Коготь детеныша дракона?

— Огромного варана, девочка, но это наш секрет. Этим старым маразматикам совершенно все равно, тем более что они готовят из него лекарство от подагры — тут главное верить в успешный исход.

— А это что?

Голос Рослин звучал странно, и Эллен невольно посмотрела на то, что она держала в руке, хотя зрелище разбросанных по расстеленному плащу странных вещей не вызывало в ней ни интереса, ни удовольствия.

Предмет был совсем уж непонятный — маленький треугольник из какого-то упругого материала. Присмотревшись как следует, Эллен поняла, что это часть ушной раковины. Только не человеческой — форма больно странная. Но и не звериной, очевидно...

— Это ухо эльфа? — удивленно спросила Рослин, вертя находку в пальцах.

— Да, — улыбнулся Глэйв. — Похоже на то.

— Ты убил эльфа?

— Нет, что ты. Это, скажем так, трофей. Достался мне в результате стычки с вашими калардинскими бандитами. Не думал, что у них найдется что-то полезное, но на поясе главаря оказался не только добрый нож. Которым, видимо, он эту штуковину и отхватил.

— Эльфийская плоть может быть так же... полезна... как их кровь? — медленно спросила Рослин, продолжая рассматривать обрубок.

— Не так же, меньше. К тому же это мертвая плоть. Ты как будущая некромантка должна знать, что самые сильные заклятия разрушения творятся через созидание, а заклятия смерти — с использованием...

— Силы жизни, я знаю, — без нетерпения закончила Рослин. Она как-то странно смотрела на этот жуткий трофей — как будто с нежностью. Потом вдруг сказала: — Я хочу его.

— Дерзкая девочка. Надо сказать: я прошу его.

— Я хочу его, — сказала Рослин и подняла голову. Глэйв протянул руку, хотел потрепать ее по голове, но она отпрянула, крепко стискивая обрезок эльфийского уха в кулаке. — Я хочу его, — упрямо повторила она. — Хочу, хочу, хочу.

— Ты плохо воспитываешь свою ученицу, Эллен, — сказал Глэйв. — Ну да ничего. Если она в самом деле доберется до Тальварда и станет адепткой некромантов, они быстро выбьют из нее дурь.

— Смотри, как бы прежде я из тебя дурь не выбила разом с духом, — спокойно сказала Рослин, и Эллен содрогнулась, а Глэйв захохотал в голос.

— Нет, ты просто чудо! Ладно, бери. Считай это подарком на память.

Он легко поднялся, вернулся на скамью, сел, вытянув ноги и рассматривая Рослин с нескрываемым удовольствием. Дочка выбрала себе куклу по вкусу, папочка любуется играми дитяти. Идиллия, одно слово.

Рослин ушла в свой угол, положила высушенный кусочек плоти на колени, стала водить по нему пальцем. Глэйв наблюдал за ней, улыбаясь

— Играй, девочка, пусть, — пробормотал он. — Бери. Скоро у нас будет много эльфов.

Их было не меньше сотни, а то и две — вытянувшись вдоль узкой извилистой дороги, они походили издали на огромную, покрытую щетиной и шерстью змею, ползущую меж холмов. У змеи был красный с нефритовым глаз: знаменосец, несший стяг тальвардов впереди колонны, был одет в черную броню, и багровое полотнище, возвышавшееся над его головой, трепетало на ветру.

— Это ваш, — кивнув на знаменосца, сказал Глэйв. — У нас принято вручать стяги пленным и гнать их впереди колонны. Чем родовитее пленник, тем лучше. Это повышает боевой дух наших войск. А ваших — понижает.

Эллен не ответила. Она стояла ни жива ни мертва, глядя, как приближается к ним, мерно громыхая шагом, вражеское войско. Вчера они пересекли границу Калардина, и пути назад не было. Впрочем, его давно уже не было. Пожалуй, еще раньше, чем они вышли из княжеского замка в грозу.

Они стояли на обочине: Глэйв чуть впереди, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, Эллен и Рослин сзади. Калардинская княжна напряженно всматривалась в тальвардов.

— Там есть маги? — спросила она.

— Если ты о некромантах — то нет, конечно. А свой ротный шарлатан — непременно. Должен ведь кто-то самогон варить.

Тальвард в рыжей шкуре, шедший чуть сбоку от колонны, заметил Глэйва и махнул ему рукой. Тот махнул в ответ. Эллен смотрела на человека в доспехах: он мерно отбивал марш, закусив губы, и солнечный свет отблескивал в каплях пота, дрожавших на его лбу и скулах. Эллен подумала: что же ему пришлось вытерпеть, если он согласился на это.

Когда колонна приблизилась вплотную, ротный что-то крикнул своим и приостановился. Войско ни на миг не замедлило шаг, погрохотало мимо, выбивая из дороги пылевые столбы до колен высотой. Рослин зажала нос.

Тальвард посмотрел на женщин, потом повернулся к Глэйву, что-то вопросительно крикнул. Глэйв ответил, странно усмехнувшись. Они поперекрикивались еще немного, потом тальвард кивнул и двинулся за своей шеренгой.

— Идемте, — крикнул Глэйв. — Тут недалеко.

Эллен не спросила, докуда недалеко, — отчасти потому, что вряд ли смогла бы с такого расстояния перекричать гул топочущих ног. Хотя тальварды все как один одевались в звериные шкуры, на ногах у них был и добротные сапоги со стальными подошвами, и от грохота, который они производили, можно было оглохнуть.

Они двинулись в направлении, противоположном движению колонны; Рослин все оглядывалась на тальвардов, и Эллен раздраженно дернула ее за руку, поторапливая.

Наконец хвост щетинистой змеи скрылся за изгибом холма. Глэйв бодро шел вперед, лицом к солнцу, и Эллен пришлось прибавить шаг, чтобы нагнать его.

— Куда мы идем? — задыхаясь от набившейся в гортань пыли, сердито спросила она.

Глэйв мельком обернулся через плечо.

— Еще миль пять-шесть, если напрямик, — и выйдем к дороге на Врельере. А там недалеко живет моя тетка. Можно будет остановиться на пару дней и отдохнуть как следует.

— Я не собираюсь отдыхать! — возмущенно сказала Рослин. Глэйв остановился, круто развернулся и щелкнул ее по носу. Калардинская княжна взвизгнула от неожиданности и прижала обе ладони к лицу — только полные изумления и ненависти черные глаза сверкали над плотно сжатыми пальцами.

— А я собираюсь, — смеясь, сказал Глэйв и посмотрел на Эллен. — От Врельере вы сами пойдете. Боев там нет, так что если будете помалкивать — может, и пронесет. То есть это ты помалкивай, пусть говорит девочка. Чужаков здесь любят не больше, чем в других местах.

— О чем ты говорил с тем человеком? — спросила Эллен. Глэйв усмехнулся.

— Смекнула? Это мой давний знакомый. Понятное дело, ему стало любопытно, что это я, старый волк-одиночка, делаю у границы с женщиной и девчонкой.

— И... что ты ответил?

— Я сказал, что это две калардинские дворянки, мои пленницы. Что я веду их на невольничий рынок в Врельере, пудря мозги, будто просто их сопровождаю. Чужих пленников никто тронуть не смеет — закон чести.

Эллен стояла, будто окаменев. Серые глаза Глэйва были все так же холодны, как прежде, но лишь теперь от их взгляда по спине Эллен пробежал мороз.