Зачем нам враги

— Цена высока, — будто прочтя его мысли — предсказуемые, впрочем, кивнул торговец. — И если добрый господин не верит, что сей цветок достоин ее, он может проверить сам. Двадцать монет за час небесных утех, которые могут стать вашими навечно.

Вот оно что.

Небеса, он совсем разум потерял, если не понял сразу. Натан коротко наклонил голову, сухо усмехнулся, сделал шаг назад, незаметно коснулся локтя Рослин.

— Идемте отсюда.

— Я хочу ее, — звонко сказала молодая княгиня. Торговец обратил на нее пристальный взгляд. Ну вот, еще не хватало... Натан с трудом удержался от желания оттащить девчонку за волосы, а после выпороть. Но нельзя... ох, снова так хочется и снова нельзя. Ты соскучился по Глоринделю, Натан, — ну, небеса тебя услышали.

— Эта рабыня нам не подходит, миледи, — очень тихо сказал он.

— Я хочу ее.

— Мы найдем другую, лучше.

— Я хочу ее!

Последнюю фразу она выкрикнула, и в крике звенела ярость. Как смеет он не слушать приказа своей княгини? Как смеет вынуждать ее повторять приказ дважды и трижды? В самом деле... как смеет?

Внезапно Натан почувствовал страшную усталость. Захотелось проклясть день и час, когда он провалился в трюм корабля, плывшего из Калардина в Тальвард, а еще лучше — день и час, когда он решил, что беспрекословное следование долгу перед сюзереном — то, что сможет заменить ему исчезнувший смысл существования... то, что поможет ему принимать правильные решения. Научиться их принимать. Это ведь так просто — всего-то следовать долгу. Но это не всегда приводит к правильным поступкам. Видят небеса, Натан понял это — но слишком поздно...

Что ж. Придется снова выкручиваться. С Глоринделем он этому неплохо научился.

Внезапно приняв решение, Натан круто развернулся, подошел к торговцу быстрым шагом, рванул с пояса кошелек. Тревожно звякнули монеты.

— Опробуем твой цветочек, — резко сказал он. Пересчитывая деньги чуткими пальцами, торговец не сводил глаз с Рослин. Натану это не нравилось — но не потому, что взгляд был плотоядным. Потому что в нем не было тревоги и подозрения, хотя он ясно слышал, что рабыню хочет девочка, а мужчина против, и в то же время с легкой душой отдавал свою собственность в чужие руки, весьма ею рискуя...

Да, так было бы, если бы это был обычный работорговец. А девушка — обычной рабыней.

Цепь легла в ладонь. Натан стиснул зубы. Он не любил искать на свою голову неприятности, но сейчас риск был оправдан. Что ж, подумал Натан, остается надеяться: то, что вскоре случится, послужит для леди Рослин уроком.

Девушка покорно пошла за ним, когда он грубо дернул цепь, не сказав ни слова. Пока они шли обратно к гостинице, Натан время от времени бросал на нее взгляд — и ловил взгляд Рослин на себе, долгий, изучающий, будто ожидающий чего-то... и слегка встревоженный, растерянный.

Когда они оказались в снятой комнате, Рослин сказала:

— Какой же дурак этот торговец. Теперь мы можем оставить ее себе. Как он нас найдет?

— Он не станет нас искать, — сказала Натан, глядя на застывшую девушку. На ней была только короткая накидка, едва прикрывавшая бедра, да кожаные браслеты на руках и ногах, и кожаный пояс, к которому тянулась цепь. Девушка дрожала, едва заметно, но уже давно, будто от холода. Так и просила всем видом — не обижайте меня, мой господин, я буду послушной...

— Вон, — сказал Натан.

Рослин раскрыла рот. Широко и беспомощно, а глаза у нее стали огромные, потемневшие от потрясения.

— Ч-что ты сказал?

— Выйди, девочка. Ты еще мала, чтобы видеть такое, — сказал Натан, все так же глядя на рабыню в упор. Ты же чувствуешь мой взгляд... чувствуешь и... чего ты ждешь? Неужели малышка для тебя — помеха?

— Да как ты... — Рослин проглотила окончание фразы и твердо проговорила: — Даже думать не смей хоть пальцем тронуть мою служанку. Я не для того купила ее.

— Ты не купила ее, — резко сказал Натан. — Это я взял ее... напрокат. И мое время уходит, девочка. Так что вон, пока я прошу добром.

Интересно, а что сделал бы в ответ на это Глориндель, успел подумать Натан и понял, что не имеет понятия. Никогда он не сказал бы такого Глоринделю. Даже если бы ситуация была та же. Потому что яростью Глоринделя мнимая рабыня воспользовалась бы прежде, чем отвлеченным вниманием Натана. И бросилась бы на него первого, потому что обманулась бы безумием в его глазах и сочла бы его более опасным противником, а потому решила бы устранить первым. А маленькую девочку как противника она не воспринимала. Поэтому бросилась на Натана, оставив ее напоследок, — и хотя думала, что удачно выбрала момент, изначально была обречена.

Натан выбросил вперед руку — удар кулака пришелся девушке прямо в солнечное сплетение. Столь молниеносной реакции она не ждала, а потому с глухим выдохом осела вниз, распахнув глаза от недоумения. Натан рванулся в сторону от ее метнувшейся снизу вверх руки; что-то слабо блеснуло в воздухе, будто два крохотные луча. Натан оказался у девушки за спиной и набросил ей на шею цепь от ее пояса. Рабыня захрипела, вцепившись пальцами в сталь;

Натан надавил сильнее, глядя в ее запрокинутое лицо. Судорожно пытаясь ослабить удавку, девушка дернула рукой; и снова тот же мутный двойной блеск, на этот раз — у ее щеки... Натан не ослабил хватку, хотя знал, что теперь это не имеет особого смысла. Девушка уже была мертва, когда хрустнули шейные позвонки.

Натан разжал руки. Тело тальвардской наемницы грузно рухнуло на пол. Натан поднял голову. Рослин стояла у двери, неподвижная, как статуя. Ей хотя бы хватило ума не подвернуться под руку рабыни. Хорошо. Или, может быть, нет.

Натан молча наклонился, на всякий случай наступил носком сапога чуть повыше тонкого запястья. Девушка не шевельнулась. Натан указал на ее браслет, вернее, две тоненькие иглы, высовывающиеся из скрытого кармана.

— Яд, — пояснил он. — Если бы она напала внезапно, я был бы мертв. И вы тоже, миледи.

Рослин облизнула губы. Она смотрела на труп — совсем не так, как, по мнению Натана, должны смотреть на мертвые тела маленькие девочки.

— Зачем она...

— Не задавайте глупых вопросов, — отрезал Натан. — Это же было ясно с первого взгляда. За нее просят немыслимую цену, а на поругание отдают едва ли не задаром. Но до поругания, могу спорить, ни разу не доходило. Она убивает покупателя, вычищает его карманы и возвращается к хозяину. А через несколько дней они меняют порт.

— Как ты узнал?

Натан бросил цепь, подошел к столу, сел. Ему хотелось выпить, и он едва удержался от того, чтобы попросить девчонку сбегать за вином. И только проклятый долг застрял в горле комом.

— Видал я таких, — коротко ответил он.

Рослин стояла все так же неподвижно, сложив маленькие руки на груди. Когда после долгой паузы она заговорила, Натан с удивлением услышал в ее голосе тепло:

— Ты... оказался на высоте.

Слова были взрослыми... взрослыми и глупыми, ненужными, бессмысленными. Натан хмуро посмотрел на нее.