Зачем я тебе?

–  Спросишь об этом, когда я промахнусь, - ответила Христина, лихо отправляя шар от борта.

–  Это не вопрос, а так…

–  - Раз «так», то нахожу тебя милым, умным и интересным. Но учти, это не признание, а дань вежливости. И ещё, про Онегина тоже было «так».

–  Ах, так! Тогда спроси меня о чем-нибудь по правде. Христина намелила кий, наклонилась над столом,

прищурилась и, загнав шар в лузу, спросила как бы между прочим:

–  Скажи, ты женился бы на девушке, которая ждала бы от тебя ребёнка?

–  У тебя что, неприятности с красным комиссаром?
– мгновенно отозвался Лёшик.

–  Это тебя не касается. Отвечай, пожалуйста, на вопрос.

–  Как на него ответишь? На тебе бы женился.

–  А не на мне? На ком-нибудь другом, кто бы тебе, в общем, даже и не нравился? Так, случайная связь, минутная слабость, морок. Да мало ли. Ты бы женился?

–  Ты что, Марсова, с Марса свалилась? Кто сейчас на минутной слабости женится!

–  Лёшик, марс - это площадка наверху мачты. Какой-то предок мой был марсовым матросом. Он поднимал и опускал паруса. У него, наверное, был хриплый голос, обветренное лицо и сильные руки. И женщина в каждом порту. Вполне возможно также, что разок-другой он падал с марса, иначе как бы его угораздило жениться?

Лёшик засмеялся:

–  Теперь двадцать первый век на дворе. И нейрохирургия, и вся медицина в целом достигли такого уровня, что никакое падение не может уже заставить девушку выйти замуж.

Они балагурили, полуприсев на край бильярдного стола, и совсем забыли об игре. Зазвонил телефон.

–  Христина, - сказала Христина в трубку.
– Нет ещё. Глупости. Ладно, - она кивнула Лёшику: - Идём! Клавдия велела не марьяжить тебя. Я куплю пива.

–  Нет, пива куплю я, - уверенно сказал Лёшик, ставя кий на место, - если бы мы закончили партию, ты бы выиграла. Исходя из счёта.

–  Во-первых, мы не считали, во-вторых, не закончили. Я ставлю пиво за свой первый проигрыш.

–  Давай в складчину.

–  К чёрту компромиссы! Я проиграла - я плачу. Они вместе подошли к стойке, уселись, и Христина

заплатила за пиво для всех.

–  Ты уже написала сочинение?
– спросила она у Клавдии.

–  Сказку про себя и свою семью? Написала.

–  Расскажешь?

–  Если хочешь.

Клавдия оглядела друзей. На неё смотрели одобрительно, глумливо или не смотрели вовсе. Она начала довольно небрежным тоном:

–  Я взяла сюжет из кино. Помнишь, осенью мы смотрели ремейк «Назад в будущее»? Так вот, я начала с того, как проснулась в праздничный день рано утром, решила сделать уроки, чтобы вечером отдыхать, ни о чём не заботясь, и с этой мыслью уснула снова. И мне приснилось, что я лечу над Атлантикой в одном самолёте со своими родителями. Дело происходит лет двадцать назад. Я знакомлюсь с ними, представляюсь ворожеей и прорицательницей. Для начала вкратце рассказываю им их прошлое. Потом разглядываю линии на их ладонях. Делаю вид, что сама потрясена, когда произношу: «Да вы созданы друг для друга!» Наконец пророчу скорое рождение Христофора, их переезд в Родинку, новый город о котором они тогда, понятно, ещё и слыхом не слыхивали. И на прощание скромно прошу назвать их дочь Клавдией, в мою честь, если мои предсказания сбудутся. С тем просыпаюсь; Вообще, весело получилось.

–  Интересно. Значит, твои родители познакомились в самолете?

–  А почему ты у меня не спросишь, где познакомились мои родители?
– хитро подмигивая обоими глазами, влез в разговор Дон-Педро.

–  Потому что твои папочки наверняка подружились в «Голубой устрице», - усмехнулась в ответ Христина, - все же знают, что ты христофорный. И сочинение ты, наверно, назвал не иначе как «Голубая мечта сбылась».

–  Сочинение я назвал «Трое в лодке, не считая женщин», - засмеялся Дон-Педро и часто замигал глазами.

–  А ты написала?
– обратилась Христина к коротко стриженной ясноглазой девушке, которую после того, как она стреляла в Ленина, стали звать Каплан.

Каплан ответила, что написала, будто она принцесса, дочь злой ведьмы.

–  Нагородила такую волшебную сказку, что Гайдар ногу сломит. Потому что на самом деле папа Яша женился на маме из-за того, что я должна была родиться. Пару лет они помучились, да развелись. Что тут писать?

Христина внимательно посмотрела на Каплан, а Лёшик на Христину.

–  Вы с ним видитесь?

–  Мама запретила. Но мы связались через Интернет года три назад. Он даже за меня математику решал. Даром что размазня - голова умнющая!

–  Лёшик, а ты расскажешь о своём опусе?
– ответила в конце концов на пристальный взгляд Христина.

–  У вас было достаточно времени наговориться, - вмешалась Клавдия.
– Ясно, что ты, милая, ничего не написала и ищешь, у кого украсть идею. Не выгорит, однако.

–  Брось! Я написала уже «жили-были». Полдела сделано. Вернусь домой - закончу. Расскажу романтическую историю о том, как мама, вся в чёрном, курила на мосту и сплёвывала через перила. Папа подошёл, встал рядом. У мамы были в руках жёлтые цветы, а с папой чёрный пудель. Или наоборот. А может, цветов не было и пудель был не чёрный. Это неважно. Важно, что они поженились и переехали в Родинку. И в Родинке всё у них стало хорошо. А про хорошо сказки не пишут. Герой непременно должен вляпаться в какую-нибудь дрянь, чтобы стать сказочным. Никак не могу представить себя в образе сказочной героини. На кого я похожа?

–  На Дюймовочку, - сказал Лёшик.
– Все подряд хотели на ней жениться, а она втихаря откормила огромную птицу и сделала им нос.

Присоединяясь к дружному смеху, у Клавдии на поясе запищал брелок.

–  Дай-ка свой телефончик, - сказала она Христине. Христина протянула Клавдии трубку, и та позвонила

Анно. Вернее, она сначала позвонила, сказала, мол, приходи, мы в «Шарашке», пьём пиво за стойкой, а только потом, отдавая трубку, заявила Христине, что сейчас придёт Анно. Трубка снова зазвонила, как только Клавдия выпустила её из рук.

–  Христина!
– сказала Христина.
– Да… Да… Да… Сейчас.
– И положила трубку снова в карман.

–  Родители ждут меня, - сказала она торопливо.
– Я обещала… Потом у нас гости. Извините, но… - Христина повысила голос, чтобы слышали все: - Мне надо идти! Всем пока!

–  Тебя подбросить?
– спросил Лёшик.

–  Здесь недалеко.

–  Но всё-таки!

Они встали и пошли к выходу. Клавдия крикнула вслед: «Возвращайся, Лёшик!» На улице Христина попросила аспирин.

–  Что с тобой?

–  Ничего. Просто я весь день сегодня пью. Голова разболелась. Едем?

–  Едем.

Усевшись за руль, Лёшик достал из аптечки аспирин, а из бара воду.

Христина выпила. Машина тронулась.

–  Что с тобой?
– снова спросил Лёшик, припарковавшись у бокового входа на Кофейную башню.

–  Не беспокойся обо мне, Лёшик, не надо. Если что-нибудь случится, ты узнаешь. Только не сегодня. Потом.

Христина уже открыла дверцу, но Лёшик взял её за руку:

–  Твои ещё не спустились.